В российские суды в 2024 году поступило рекордное количество исков о признании людей пропавшими или погибшими — 20040, выяснила "Медиазона". Это в два с половиной раза больше, чем в предыдущие годы. По данным издания, иски массово отправляют командиры воинских частей.
Более шести тысяч исков о признании людей пропавшими или погибшими однозначно связаны с военными, хотя очень часто вся информация скрыта, пишет "Медиазона".
Журналисты издания выяснили, что большинство этих исков подали командиры воинских частей — они чистят списки личного состава от тех, кто погиб в бою, но чья гибель не была подтверждена официально.
Воинские части начали массово подавать такие иски во второй половине 2024 года. Это первый заметный всплеск с начала войны – и первая информация о пропавших без вести в принципе, подчеркивает "Медиазона". В 2023 году, по данным издания, ситуация практически не отличалась от мирного времени — около восьми тысяч исков в год по всей стране.
Точное число пропавших военных подсчитать сложно, утверждают журналисты. Суды зачастую скрывают заявителей и не публикуют решения, поэтому устанавливать связь с армией приходится по косвенным признакам.
Больше всего исков о признании человека пропавшим в 2024 году получил Октябрьский суд Ростовской области: сюда поступило 1 243 таких обращения.
В российские суды в 2024 году поступило рекордное количество исков о признании людей пропавшими или погибшими — 20040, выяснила "Медиазона". Это в два с половиной раза больше, чем в предыдущие годы. По данным издания, иски массово отправляют командиры воинских частей.
Более шести тысяч исков о признании людей пропавшими или погибшими однозначно связаны с военными, хотя очень часто вся информация скрыта, пишет "Медиазона".
Журналисты издания выяснили, что большинство этих исков подали командиры воинских частей — они чистят списки личного состава от тех, кто погиб в бою, но чья гибель не была подтверждена официально.
Воинские части начали массово подавать такие иски во второй половине 2024 года. Это первый заметный всплеск с начала войны – и первая информация о пропавших без вести в принципе, подчеркивает "Медиазона". В 2023 году, по данным издания, ситуация практически не отличалась от мирного времени — около восьми тысяч исков в год по всей стране.
Точное число пропавших военных подсчитать сложно, утверждают журналисты. Суды зачастую скрывают заявителей и не публикуют решения, поэтому устанавливать связь с армией приходится по косвенным признакам.
Больше всего исков о признании человека пропавшим в 2024 году получил Октябрьский суд Ростовской области: сюда поступило 1 243 таких обращения.
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. NEWS That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from sg
