История прозы

В оригинальном альбоме “Ascenseur pour l’échafaud” десять треков, по пять на каждой стороне пластинки. Из них примерно половина говорит о нашем мире больше, чем все книги тех самых людей в черном, что в конце сороковых в барах предместья Сен-Жермен курили Gitanes, пили пиво и Pernod, вели бесконечные разговоры о дорогах свободы и сизифовой абсурдности жизни, а на сцене, направив инструмент прямо в пол, выводил странные цепочки нот заезжий юный американский трубач. Юная Жюльетт Греко смотрела на него своими огромными глазами, а я отдал бы полжизни, чтобы все это увидеть. Увидеть невозможно, но, к счастью, можно услышать и вообразить.

Первая часть цикла эссе Кирилла Кобрина о любимых записях: Майлз Дэвис и «Лифт на эшафот».

postnonfiction.org

Amplifier. 1. Труба зовет на эшафот. Кирилл Кобрин

Читатель уже, наверное, заметил, что автор делает все возможное, чтобы ускользнуть от разговора о, собственно, музыке одной из своих любимых записей.

www.group-telegram.com/sg/istoriaprozy.com/47

165 viewsJan 27 at 00:47

В оригинальном альбоме “Ascenseur pour l’échafaud” десять треков, по пять на каждой стороне пластинки. Из них примерно половина говорит о нашем мире больше, чем все книги тех самых людей в черном, что в конце сороковых в барах предместья Сен-Жермен курили Gitanes, пили пиво и Pernod, вели бесконечные разговоры о дорогах свободы и сизифовой абсурдности жизни, а на сцене, направив инструмент прямо в пол, выводил странные цепочки нот заезжий юный американский трубач. Юная Жюльетт Греко смотрела на него своими огромными глазами, а я отдал бы полжизни, чтобы все это увидеть. Увидеть невозможно, но, к счастью, можно услышать и вообразить.

Первая часть цикла эссе Кирилла Кобрина о любимых записях: Майлз Дэвис и «Лифт на эшафот».

BY История прозы