Маленькая деталь из «Аноры», которая показывает деликатность Бейкера как режиссера, — это красный цвет. Он преследует героиню весь фильм. Через красное освещение нам ее заявляют, красный (шарф) сопровождает ее в момент перелома и указывает на чувства между ней и Ваней (красные простыни), даже в финале мы покидаем особняк Захаровых через красную статуэтку на переднем плане. Не говоря о том, что в кадрах в принципе много предметов красного цвета. В конце концов красный — это драматично, чувственно и просто эффектно.

Некоторые события тут зеркалят друг друга, поэтому красный получает двоякое — где-то ироничное, а где-то печальное — звучание. Так, кляп превращается в шарф, а красные простыни, которые в начале фильма были знаком большой страсти, в финале становятся синонимом одиночества.

Ну и в скупых на цвета сценах красный — еще одно напоминание о том, кто тут главная героиня.

А посмотреть «Анору» уже можно (нужно) в онлайн-кинотеатре Кинопоиска — в том числе с оригинальной звуковой дорожкой и субтитрами.

Что такое режиссерское мастерство? Объясняем на примере нового «Носферату»

Как известно, Роберт Эггерс — большой синефил и знаток старого кино, поэтому все его полные метры выглядят сравнительно архаично. Как минимум потому, что Эггерс не злоупотребляет монтажом. Мы уже писали, что во многих классических фильмах золотой эры склейки использовались не так расточительно, как в современном кино, где таким образом поддерживается визуальная динамика.

Большие мастера прошлого скорее предпочитали изысканную мизансцену и повествование через движение камеры, нежели сделают несколько склеек. Примерно то же можно увидеть и у Эггерса — продуманную хореографию камеры (которая при этом практически не бросается в глаза), педантичное мизансценирование и виртуозный внутрикадровый монтаж. Склейки сделать всегда можно, но вот как придумать сцену, чтобы обойтись практически без них — в этом, кажется, и заключается высшее мастерство режиссера.

Скажете, пижонство? Сто процентов. Но не ради этого ли мы и смотрим кино?