Двадцать третий выпуск. О взаимодействии с литературным агентством
Знакомая книжный блогер в переписке упомянула некое литературное агентство. У этого последнего такое название, будто его автор вдохновлялся рождественской рекламой M&M’s с участием Санта-Клауса. I want to believe, так сказать.
Мне стало любопытно, и я отправил в агентство электронное письмо, где обозначил, что заинтересован в продвижении своего опубликованного в конце минувшего года романа.
В ответ менеджер сообщила, что я могу записаться на консультацию к эксперту (стоимость за один час сопоставима со стоимостью массажа в каком-нибудь хорошем столичном салоне дней моей юности). Эксперт будто бы расскажет мне, «как продвигают себя начинающие авторы».
Однако сперва, как следует из письма, мне нужно пообщаться с другим экспертом (стоимость меньше, массаж в салоне средней руки), которая «писательница, литагентка» и «даст обратную связь, поможет разработать дальнейшую стратегию работы с рукописью. Она обратит ваше внимание на слабые стороны текста (если они есть) и посоветует, как можно доработать эти фрагменты».
Массаж (зачеркнуто) Пассаж о начинающих авторах навевает мысль о том, что я, может статься, начинал еще тогда, когда чей-нибудь папа не успел так удачно кончить, если перефразировать шекспировскую Катарину.
Ну да неважно, кто там когда начал, а также что из него вышло. Гораздо интереснее то, что мы наблюдаем попытку продать автору, заинтересованному в продвижении изданного восемь месяцев назад романа, услуги по доработке рукописи. Также мы наблюдаем потерю агентством потенциального клиента, который при желании мог бы сделать апологетам почасовой оплаты годовую кассу.
Я ознакомился с началом вышедшего пару лет назад романа «писательницы и литагентки», которая может обратить внимание на «слабые стороны текста».
Готовы? Вуаля: «Служащий аэропорта сверил номера бирок на чемодане и в билете. Причем досмотру подвергли только меня, а другие немногочисленные пассажиры нашего рейса беспрепятственно прошли мимо».
1. Не припоминаю номеров бирок в авиабилетах. Как знает любой летавший пассажирским самолетом человек, билет на рейс приобретают до того, как сдают багаж. В билете не может быть номера бирки, которая появится позднее.
Если же под билетом знаток «слабых сторон текста» понимает посадочный талон, то и тут не всё так просто, потому что в тексте талона номер бирки тоже обычно не указан. Багажный квиточек к посадочному талону приклеивают или вообще дают отдельно, как, например, в Turkish airlines.
2. Сверка номеров бирок не является досмотром. Досмотр в аэропорту предполагает открытие багажа и похлопывание пассажира по разным частям тела. Например, когда ручную кладь открывают после того, как она проехала по ленте, и начинают там копаться в перчатках, это досмотр. Когда Вашу одежду после прохода рамки ощупывает сотрудник аэропорта, он Вас досматривает. А сверка номеров бирок это просто осмотр бирок.
Замечание можно снять, если впоследствии в тексте автор обнаружила знание разницы между соответствующими понятиями и показала, что такая разница невдомек лишь персонажу-рассказчику.
3. Вторая часть сложносочиненного предложения раздута из-за наречия «беспрепятственно» и других лишних слов. Если попробовать это исправить, может получиться такой вариант:
«Причем из всех пассажиров самолета остановили только меня».
Этот вариант почти вдвое короче предыдущего, так что получившиеся слова можно через точку с запятой присоединить к первому предложению романа.
Надеюсь, литературное агентство преуспеет, а «писательнице и литагентке» (ее роман скрипнул в третий раз на 24-м слове) желаю полетать на самолете.
Двадцать третий выпуск. О взаимодействии с литературным агентством
Знакомая книжный блогер в переписке упомянула некое литературное агентство. У этого последнего такое название, будто его автор вдохновлялся рождественской рекламой M&M’s с участием Санта-Клауса. I want to believe, так сказать.
Мне стало любопытно, и я отправил в агентство электронное письмо, где обозначил, что заинтересован в продвижении своего опубликованного в конце минувшего года романа.
В ответ менеджер сообщила, что я могу записаться на консультацию к эксперту (стоимость за один час сопоставима со стоимостью массажа в каком-нибудь хорошем столичном салоне дней моей юности). Эксперт будто бы расскажет мне, «как продвигают себя начинающие авторы».
Однако сперва, как следует из письма, мне нужно пообщаться с другим экспертом (стоимость меньше, массаж в салоне средней руки), которая «писательница, литагентка» и «даст обратную связь, поможет разработать дальнейшую стратегию работы с рукописью. Она обратит ваше внимание на слабые стороны текста (если они есть) и посоветует, как можно доработать эти фрагменты».
Массаж (зачеркнуто) Пассаж о начинающих авторах навевает мысль о том, что я, может статься, начинал еще тогда, когда чей-нибудь папа не успел так удачно кончить, если перефразировать шекспировскую Катарину.
Ну да неважно, кто там когда начал, а также что из него вышло. Гораздо интереснее то, что мы наблюдаем попытку продать автору, заинтересованному в продвижении изданного восемь месяцев назад романа, услуги по доработке рукописи. Также мы наблюдаем потерю агентством потенциального клиента, который при желании мог бы сделать апологетам почасовой оплаты годовую кассу.
Я ознакомился с началом вышедшего пару лет назад романа «писательницы и литагентки», которая может обратить внимание на «слабые стороны текста».
Готовы? Вуаля: «Служащий аэропорта сверил номера бирок на чемодане и в билете. Причем досмотру подвергли только меня, а другие немногочисленные пассажиры нашего рейса беспрепятственно прошли мимо».
1. Не припоминаю номеров бирок в авиабилетах. Как знает любой летавший пассажирским самолетом человек, билет на рейс приобретают до того, как сдают багаж. В билете не может быть номера бирки, которая появится позднее.
Если же под билетом знаток «слабых сторон текста» понимает посадочный талон, то и тут не всё так просто, потому что в тексте талона номер бирки тоже обычно не указан. Багажный квиточек к посадочному талону приклеивают или вообще дают отдельно, как, например, в Turkish airlines.
2. Сверка номеров бирок не является досмотром. Досмотр в аэропорту предполагает открытие багажа и похлопывание пассажира по разным частям тела. Например, когда ручную кладь открывают после того, как она проехала по ленте, и начинают там копаться в перчатках, это досмотр. Когда Вашу одежду после прохода рамки ощупывает сотрудник аэропорта, он Вас досматривает. А сверка номеров бирок это просто осмотр бирок.
Замечание можно снять, если впоследствии в тексте автор обнаружила знание разницы между соответствующими понятиями и показала, что такая разница невдомек лишь персонажу-рассказчику.
3. Вторая часть сложносочиненного предложения раздута из-за наречия «беспрепятственно» и других лишних слов. Если попробовать это исправить, может получиться такой вариант:
«Причем из всех пассажиров самолета остановили только меня».
Этот вариант почти вдвое короче предыдущего, так что получившиеся слова можно через точку с запятой присоединить к первому предложению романа.
Надеюсь, литературное агентство преуспеет, а «писательнице и литагентке» (ее роман скрипнул в третий раз на 24-м слове) желаю полетать на самолете.
BY Князь Процент
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from sg
