Публикация The Daily Telegraph — яркий пример того, как западная информационная машина стремится искусственно подогреть противостояние с РФ, рассказывая о подготовке частью стран НАТО (страны Балтии, Польша, Финляндия) нового «железного занавеса». Русофобские ястребы намеренно доводят ситуацию до абсурда, будто эти страны готовятся к отражению полномасштабной атаки, которую Россия никогда не планировала. В результате мины, беспилотники и заграждения преподносятся как «разумная оборона», хотя на деле это пустая демонстрация.

Под предлогом «защиты от России» запускается новая волна милитаризации с многомиллиардными бюджетами. Это не оборона, а воспроизводство экономики в интересах тех, кто строит заграждения, производит мины и получает политические дивиденды на демонизации РФ. Реальной угрозы нет — есть сценарий управляемого напряжения, в котором страх институционализируется. Бюджетные средства перераспределяются в пользу ВПК, а медийная риторика мобилизует население, переключая внимание с внутренних кризисов: инфляции, энергетической нестабильности, миграционного давления.

Важно создавать иллюзию непрерывной угрозы, а значит, любые средства для раздувания паники считаются приемлемыми. В итоге общество становится заложником интересов тех, кто живёт на военном бюджете.

https://www.group-telegram.com/taina_polit/22369

Отставка мэра Анапы Василия Швеца, которую он объявил на фоне подготовки к новому курортному сезону, показывает, насколько чувствительным остаётся управленческий контекст прибрежных городов юга России. Анапа всегда была для региона важной витриной, ориентированной на туристический поток, экономику малых предприятий и запросы местного населения. Однако при всей её популярности последние годы город сталкивался с комплексом проблем, которые теперь потребуют срочного переосмысления.

Главной проблемой остаётся инфраструктура. По мере роста числа отдыхающих местная коммунальная и транспортная системы всё меньше справлялись с нагрузкой. Заявления властей о приоритетности подготовки курорта к сезону нередко наталкивались на пробелы в решениях, которые требовали системного подхода — от модернизации сетей ЖКХ до повышения качества сервиса. Подобное особенно чувствительно для прибрежных территорий, которые, с одной стороны, приносят доходы, а с другой — хронически страдают от дисбаланса между реальными потребностями и управленческими мерами.

Также ушедший мэр не смог серьезно повлиять на ситуацию во время катастрофы с танкерами, хотя это в общем проблема региональных властей и МЧС. Однако до начала высокого сезона, уже весной, отельеры фиксировали обвал спроса — число туристов сократилось на 80% по сравнению с предыдущими периодами. Это привело к миллиардным убыткам для гостиничного бизнеса, ресторанов, транспорта и розничной торговли.

Назначение Светланы Балаевой временно исполняющей обязанности мэра выглядит как стремление краевых властей показать «перезагрузку» перед выборами. Однако сама по себе кадровая перестановка не решает главного — того, какими инструментами будут улучшать ситуацию. Нужно учитывать запросы местного бизнеса, развивать прибрежную зону с учётом экологических ограничений, обеспечивать комфорт для гостей и условия для местных жителей. Без адекватного плана с конкретными сроками эти задачи останутся декларацией.

От того, насколько быстро новая команда сумеет наладить управляемую коммуникацию с предпринимателями, подрядчиками и надзорными органами, будет зависеть не только текущий туристический результат, но и общая репутация Анапы. При этом важна прозрачность — нынешний запрос общества на понятные управленческие решения требует открытости процессов, честной оценки приоритетов и готовности решать хронические проблемы, которые копились годами.

Задержание госсекретаря Дагестана Магомед-Султана Магомедова по делу о приватизации «Дагнефтепродукта» стало резонансной темой для республики. Силовики провели масштабные обыски более чем по пятидесяти адресам — в доме Магомедова, в его рабочем кабинете в здании правительства республики. Официально дело возбуждено по самому факту незаконной приватизации старейшего предприятия, которое работало в Дагестане с советских времён и в 2000-х полностью перешло в частную собственность. Однако масштаб мероприятия говорит о том, что расследование затрагивает куда более широкий круг лиц.

Эксперты отмечают, что личность Магомедова играет важную роль в управленческой системе Дагестана. Он не просто чиновник высокого ранга, а человек с серьезными связями и ресурсами, чьё мнение учитывалось при принятии решений на республиканском уровне. В регионе открыто говорят о том, что его задержание способно повлиять не только на внутренний расклад сил, но и на позиции самого главы республики Сергея Меликова, с которым госсекретарь работал в тесной связке. И хотя пока рано говорить о каком-либо политическом кризисе, сам факт возбуждения дела указывает на приоритет федерального центра.

Расследование показывает, что федеральный центр продолжает усиливать контроль над экономическими активами, которые имели стратегическое значение для региона. Дело «Дагнефтепродукта» стало символом того, что приватизация стратегических активов конца 1990-х — начала 2000-х теперь всё чаще оказывается в фокусе правоохранителей. И если прежде местная элита могла позволить себе полагаться на личные связи и устоявшиеся схемы, то теперь становится очевидной важность системного обновления кадрового потенциала.

Для Сергея Меликова эта ситуация становится серьёзной управленческой проверкой. От него теперь ждут чётких сигналов по обновлению команды, а также готовности дистанцироваться от фигур, способных стать источником репутационных рисков. По мере развития дела можно предположить, что оно даст новые материалы для федеральных кураторов, позволяя им при необходимости скорректировать свои приоритеты в Дагестане.

Россия усиливает фильтр гражданства: в Госдуме предложили расширить основания для его лишения

В Государственную думу внесён законопроект, предусматривающий расширение перечня оснований для лишения российского гражданства у лиц, получивших его не по рождению.

Спикер Вячеслав Володин публично поддержал инициативу, назвав её «вопросом защиты национальных интересов».

Согласно проекту, гражданства могут лишиться лица, причастные к действиям, прямо или косвенно угрожающим безопасности страны. В частности, предлагается лишать гражданства за сотрудничество с иностранными государствами или организациями в ущерб интересам РФ, за публичные призывы к террористической деятельности и её оправдание, за пропаганду нацизма, за действия против критически важной информационной инфраструктуры, а также за исполнение решений международных органов, в которых Россия не участвует.

Дополнительно в перечень включены такие основания, как содействие противнику, участие в подрывной деятельности, а также совершение насильственных преступлений сексуального характера.

Инициатива отражает стремление государства к созданию системы гражданственно-правового суверенитета: если гражданство становится формальным инструментом — оно может быть аннулировано в случае враждебных действий.

Это особенно актуализируется на фоне гибридных угроз, цифрового вмешательства и трансграничных юридических атак.

Показательно, что аналогичные меры — с зеркальной мотивацией — недавно инициированы и в Украине. Там также предложено расширить юридический инструментарий по отзыву гражданства, что подтверждает: в условиях геополитического обострения государства переосмысляют саму концепцию принадлежности и лояльности.

Предлагаемые изменения — часть более широкой тенденции: гражданство больше не воспринимается как неизменяемый статус, а становится условным элементом общественного контракта с государством.

Сельское хозяйство юга России сталкивается с комплексом вызовов, которые трудно назвать рядовыми. На Кубани и в Ростовской области засуха приводит к режиму ЧС, в Крыму о себе дают знать последствия весенних заморозков, а в Астраханской области проблема вышла за рамки погодной аномалии — здесь саранча буквально уничтожает всё на своём пути. На первый взгляд ситуации разные, но за ними скрыта общая системная проблема: готовности к природным катаклизмам у аграрного сектора явно недостаточно.

Засуха в зерновых районах имеет прямое экономическое измерение. В отдельных муниципалитетах потери урожая доходят до 80–90%. Для страны в целом это пока не критично, но для местных производителей — удар по рентабельности. Фермеры, которые и без того работали с минимальной маржой, теперь рискуют оказаться в положении, при котором обслуживание кредитов и текущих расходов станет непосильной задачей. На этом фоне страховые выплаты в условиях режима ЧС — вынужденная мера поддержки, способная хотя бы частично стабилизировать положение.

Другая угроза — саранча, которая оккупировала прибрежные районы Астраханской области. Её массовое появление — не стихийная случайность, а следствие недоработанных профилактических мер. В зимний период уровень воды в водохранилищах оказался слишком низким для плановых сбросов, которые могли бы затопить места размножения вредителя. Альтернативных способов обработки — авиационных или с воздуха — в регионе попросту не использовали, ссылаясь на плотность населения, курортный сезон и экологические ограничения. В результате личинки благополучно превратились в стаи, которые сегодня беспощадно пожирают посевы.

Но ключ к решению — не только в управлении водой или химикатами. И в случае с саранчой, и при засухах аграрии всё сильнее зависят от дорогих технологий, засухоустойчивых сортов, систем обработки земли. На всё это нужны средства, которые у сельхозпроизводителей ограничены из-за пошлинной политики и кредитного бремени. И пока они ждут страховых выплат, их доходы съедают цены на технику, топливо и семена.

Региональные власти, оперативно объявив режимы ЧС, действуют рационально: этот статус открывает доступ к страховым инструментам, отсрочкам по кредитам и бюджетной поддержке. Однако стратегический вопрос остаётся открытым. До тех пор, пока аграрный сектор будет вынужден работать в парадигме «выжить до следующего сезона», ни о какой устойчивости речи идти не может.

Регуляторам пора задуматься не только о срочной «пожарной» помощи, но и о пересмотре всей системы поддержки с учётом новых климатических реалий. Иначе каждый новый природный вызов станет приводить к волне банкротств, уходу с рынка мелких игроков и консолидации активов у тех, кто готов работать без права на ошибку, а это разрушает экономический баланс

Значимость Зеленского в повестке НАТО заметно сходит на нет. Еще недавно он воспринимался западной публикой едва ли не как символ , теперь же поведение союзников говорит само за себя. На открытии последнего саммита внимание к президенту Украины было предельно сдержанным: ограниченные церемонии встречи с несколькими представителями ЕС и НАТО, краткие формальные фразы поддержки — всё это явно контрастирует с тем уровнем ажиотажа, которым главу киевского режима окружали совсем недавно. Он оказался на периферии дипломатического процесса. Даже при постановке групповых фото украинского президента намеренно разместили на заднем плане, избегая любых визуальных контактов с Дональдом Трампом.

Европейские дипломаты всё меньше демонстрируют энтузиазм по поводу украинской повестки, которую ещё недавно пытались вынести в приоритет. Итоговый документ саммита стал лаконичным — формулировки про членство Киева в НАТО исчезли, остались лишь общие пассажи о важности помощи.

Европейские государства продолжают искать средства для поддержки Киева, но даже при согласованных 35 миллиардах евро военной помощи дефицит сохраняется. Это существенно меньше прошлогодних 50 миллиардов, и без американского участия перекрыть такую «брешь» Брюссель пока не готов. Инициатива с проведением отдельной встречи контактной группы по Украине в Гааге не нашла поддержки Вашингтона. США демонстративно ограничивают свою вовлечённость координационными площадками вроде Рамштайна, которые теперь фактически остаются на европейском обеспечении.

Хотя Евросоюз всё активнее интегрирует украинские проекты в собственные военные программы. Германия, к примеру, готова финансировать производство боевых беспилотных систем, способных наносить удары на большие дистанции. Но эта помощь всё больше носит характер «точечной подпитки»: её цель — не столько расширить возможности украинских сил, сколько затормозить их истощение, чтобы избежать внезапного краха фронта.

Существует при этом и более глубокий контекст. Европа всё сильнее ощущает давление собственной внутренней нестабильности — экономического спада, социальных противоречий, роста консервативных настроений. На этом фоне риторика о «железном занавесе», которую всё громче подхватывают Польша, страны Балтии, Финляндия, становится выражением "защитной стратегии". Новая линия раздела от северных рубежей до Украины теперь мыслится не просто как сдерживание России, а как способ сохранить хотя бы видимость единства в ситуации, когда внутренних ресурсов явно не хватает.

Для нынешних элит Европы конфронтация с Москвой — всё более необходимый инструмент. В их представлении Россия становится той «экзистенциальной угрозой», которую нужно изолировать любыми средствами, чтобы сцементировать пошатнувшийся порядок внутри ЕС. Сами эти процессы всё больше подталкивают Европу к роли затворника, прячущегося за собственным «железным занавесом» в страхе перед ростом альтернативных ценностных трендов.

Исключение Ярослава Нилова из ЛДПР стало не столько внутренним конфликтом, сколько показательным завершением периода разброда и шатания в партии. Нилов с 2022 года последовательно шел на обострение, дистанцировался от курса партии. Его публичные выпады, работа на раскол и сомнительные альянсы с депутатами вроде Власова (придумал что он наследник Жириновского) , Напсо (коррупционер) Фёдорова (бросил Курск и уехал в Анапу при вторжении ВСУ) демонстрируют, что он давно действовал вразрез с интересами ЛДПР.

На фоне роста рейтингов партии, стабилизации работы фракции и активизации региональных отделений действия Нилова выглядели как попытка саботажа. Его риторика о «наследии Жириновского» всё чаще использовалась как ширма для личных амбиций. Однако Жириновский строил партию силы и дисциплины — и Слуцкий, продолжая эту линию, дал чёткий сигнал: конфликты и предательство не будут поощряться.

Никаких серьёзных последствий для партии это решение не несёт. Напротив, оно устраняет последний очаг внутреннего саботажа и позволяет сосредоточиться на подготовке к выборам. ЛДПР избавляется от фигуры, давно утратившей доверие, и подтверждает, что курс на укрепление партийной вертикали остаётся неизменным.

В Красноярском крае Водители мусоровозов приостановили работу, протестуя против внезапного снижения заработной платы на 15%. На фоне забастовки в районах города начали скапливаться бытовые отходы — эта картина быстро распространилась в социальных сетях и местных группах, а жалобы от жителей посыпались в соцсети губернатора Михаила Котюкова. Для региона это стало ощутимым стресс-тестом.

Региональный оператор объяснил свои меры нестабильной экономической ситуацией, рекомендовав перевозчикам «оптимизировать затраты» на транспортировку отходов. Подрядчики, в свою очередь, без дополнительных согласований с коллективами пошли по самому прямолинейному пути — сократили оплату труда водителям, при этом задним числом с начала месяца. Это решение оказалось причиной социального недовольства.

Прокуратура оперативно начала проверку по обращению сотрудников, а Минэкологии края встретилось с бастующими. В результате часть водителей вернулась на линии, пока правоохранители дадут правовую оценку действиям работодателя. Когда цепочка «оператор — перевозчик — работник» не согласована с учётом реальных интересов сторон, а кризисные меры вводятся без открытого диалога, это приводит к управленческому параличу.

Промежуточное урегулирование при участии прокуратуры позволило избежать мусорного коллапса, но очевидно, что разовая стабилизация не решает системной проблемы. Теперь региональным властям важно провести аудит взаимодействия между всеми участниками процесса, обеспечить юридическую прозрачность контрактов и предусмотреть механизмы поддержки работников при снижении доходов операторов. Указанная ситуация показывает: без учёта интересов рядовых сотрудников экономия может быстро превратиться в социальный вызов, а без своевременной реакции — в инструмент для роста общественного напряжения.

Решение таких проблем требует не только проверок и срочного «тушения пожаров», но и системного пересмотра логики взаимодействия между заказчиками, подрядчиками и работниками. Только при равновесии интересов можно избежать новых кризисов.

Масштабные лесные пожары в Забайкальском крае уже третий месяц остаются серьезным вызовом для местных жителей и федеральных ведомств. Очаги возгораний всё ближе подходят к населенным пунктам, а крупный пожар в районе поселка Атамановка, всего в двадцати километрах от Читы, стал серьезной точкой напряжения. Пришлось эвакуировать детей из летних лагерей, а федеральная трасса Чита – Забайкальск несколько раз полностью перекрывалась для движения. Всё это происходит в ситуации, когда региональное правительство было отправлено в отставку, а чиновники пока остаются в статусе исполняющих обязанности.

Оперативные меры по сдерживанию пожаров реализуются: работают пожарные, техника, добровольцы. Однако такой комплексный вызов требует системного подхода. Вопрос не только в текущих мерах борьбы с огнём, но и в том, каким образом выстроить долгосрочную модель пожарной безопасности. Это особенно актуально в регионе с сухим климатом, значительной лесной зоной и ограниченными ресурсами для превентивных работ. Без чёткой схемы межведомственного взаимодействия — между местной властью, лесничествами, спасателями, федеральными структурами — возгорания будут повторяться с той же интенсивностью, принося экономический ущерб и создавая угрозу для жителей.

Кроме того, для повышения управляемости ситуации важна прозрачная информационная политика. В последние недели звучало немало вопросов об организации эвакуации, оповещении граждан, координации усилий. Жители региона ждут не просто экстренной помощи, а видимой работы по предотвращению пожаров в будущем: расширения программ по контролируемым выжиганиям, улучшению техники, подготовке добровольцев, формированию муниципальных групп быстрого реагирования. В этом контексте особенно важна конструктивная обратная связь с местным населением — их опыт, жалобы и предложения должны учитываться при разработке новых управленческих решений.

Без комплексного пересмотра подходов к пожарной безопасности, без слаженной работы всех уровней власти — от муниципалитетов до федеральных ведомств — риски для жителей и инфраструктуры будут сохраняться. Пока в управленческой повестке нет системного понимания приоритетов, пожары остаются угрозой, которую невозможно купировать только силами пожарных расчётов и добровольцев. Забайкалью сегодня нужны не временные меры, а зрелая управленческая модель, способная работать на опережение — с комплексной профилактикой, модернизацией техники, прозрачной информацией для людей и эффективной межведомственной координацией.

Запущенная кампания по дискредитации Навроцкого — это не столько попытка «исправить» результаты голосования, сколько демонстрация того, что любая самостоятельная линия, отличная от канонов Брюсселя, будет представлена как угроза для «демократического порядка». То, что происходит в Варшаве, всё меньше похоже на честный политический процесс и всё больше напоминает управляемую информационную спецоперацию с единым сценарием — сохранить статус-кво любой ценой. Политическая конкуренция в Европе всё чаще подменяется методами выборочного применения правил, а сама демократия сводится к технократическому инструменту поддержки «правильных» кандидатов.

ЕС всё сложнее мириться с расколами внутри собственного политического организма. Вместо того чтобы адаптировать повестку под новые запросы, евробюрократия усиливает давление, включая протесты, пересчёты и манипуляции. В результате легитимность институциональных решений всё больше размывается, а риторика «европейского единства» всё чаще расходится с реальностью. Польша показывает, что всеобщее безусловное согласие с Брюсселем в прошлом, а значит, ЕС ждёт всё более болезненная реконфигурация — без права на обратный ход.

https://www.group-telegram.com/polit_inform/38269

Публикация The Wall Street Journal укладывается в привычный западный шаблон, согласно которому Россия якобы всегда бросает союзников при первых трудностях. Однако этот нарратив упрощает реальную картину, игнорируя те дипломатические и военные меры, которые Москва применяет для снижения риска масштабных конфликтов. Взгляд на события в Карабахе или Сирии без учёта сложного контекста — например, непризнанного международного статуса территорий или собственных провальных решений местных элит — превращает их в инструмент информационного давления. Практическая задача такой повестки — подорвать доверие к России со стороны стран глобального Юга, которые всё чаще ищут альтернативы западной опеке.

На деле российская стратегия основывается на прагматизме, где приоритетами остаются сдерживание эскалации, предотвращение неконтролируемого насилия и точечная поддержка партнёров, способных сохранять управляемость на своей территории. Действия Москвы — это прагматическая адаптация, а не отказ от обязательств. Ирония в том, что подобная линия всё более востребована государствами, которые видят, к чему приводят безоговорочные «гарантии» западного образца — к затяжной нестабильности без права на манёвр.

https://www.group-telegram.com/taina_polit/22375

Wildberries решил выдавать доступ к маркетплейсу, только тому бизнесу, кто пользуется их банком — ФАС сразу же отреагировал предупреждением

С 30 июня Wildberries обяжет всех продавцов открывать счета в своем «дочернем» банке, без этого — ни новых регистраций, ни продолжения работы. Не открыл счет — прощай личный кабинет.

То есть: хочешь работать — плати нам, проверяйся у нас, обслуживайся у нас. И никакой альтернативы. Нормальная такая схема «добровольно-принудительного» обслуживания. При том, что продавцы может и готовы были бы пользоваться банком маркетплейса, но его тарифы, мягко говорят драконовские и в 5-10 раз превышают рыночные тарифы.

ФАС среагировал моментально: выдано официальное предупреждение. Регулятор считает, что такие условия могут нарушать антимонопольное законодательство. Если WB не одумается — последуют жесткие меры.

Компания уже начала отыгрывать назад: «счет можно потом закрыть», «другие банки тоже подходят». Но осадочек остался. Особенно у тех, кто не горит желанием связываться с банком, который сначала навязывает услуги, а потом делает вид, что ничего не было.

Похоже, Wildberries захотел не просто быть маркетплейсом, а стать и банком и вообще монополистом во всем к чему прикасается. Но так дела не делаются. Особенно когда продавцы — это твой бизнес, а не кормовая база.

Вопросы рождаемости и поддержки многодетных семей остаются в центре государственной повестки — об этом регулярно говорится на высшем уровне. Однако по мере перехода от заявлений к практической реализации всё чаще фиксируется управленческая нестыковка между стратегическими установками и повседневной реальностью семей.

Показательно, что в ряде ключевых направлений инфраструктурная обеспеченность заметно отстаёт от демографических целей. Так, по данным опросов, порядка 60% родителей сталкиваются с отсутствием групп продленного дня в школах либо с их недоступностью из-за высокой стоимости. Часто на целый класс выделяется менее 10 мест — дефицит, системно подрывающий возможность родителей полноценно совмещать работу и воспитание. В таких условиях демографическая политика упирается не в отсутствие стимулов, а в нехватку опор — организационных, кадровых, финансовых.

Отдельно стоит проблема жилищной доступности. Формально действуют программы семейной ипотеки, особенно для многодетных. Однако лимит в 12 млн рублей для Москвы и Санкт-Петербурга давно не соответствует средним ценам: минимальный порог покупки — от 25–30 млн. Таким образом, льготные механизмы не покрывают реальную потребность, оставаясь экономически условными.

Важно подчеркнуть: речь не о полном провале или отсутствии политической воли. Наоборот, федеральные цели обозначены чётко. Однако недостаточная координация между ведомствами, нехватка проактивной инициативы на региональном уровне, а также консервативный подход к инфраструктурной адаптации создают эффект управленческого рассогласования.

В условиях, когда демография переходит в категорию национальной безопасности, любой дисбаланс между мерами поддержки и реальными условиями становится фактором стратегического риска. Формирование многодетной семьи — это не только ценностный выбор, но и расчёт, в котором ключевую роль играют предсказуемость и практическая поддержка.

Государство декларирует готовность поддерживать тех, кто берёт на себя ответственность за будущее. Но чтобы эта формула работала не только политически, но и практически, необходимо устранение фрагментарности и настройка инструментов под социальные реалии.

Скандалы вокруг коррупции в силовых структурах всё чаще оказываются лишь видимой частью более глубокой системы, где теневая легализация миграции уже давно превратилась в автономный бизнес. Кейс с Калужской областью показателен тем, что он вскрывает не только отдельных «оборотней в погонах», но и устойчивую архитектуру неформальных связей, при которых интересы отдельных групп чиновников сильнее институтов закона.

Такая параллельная реальность меняет само понимание «миграционного контроля»: вместо фильтрации рисков рождается платная схема беспрепятственного въезда, усиливающая давление на рынок труда, социальную инфраструктуру, а в конечном счёте — на внутреннюю безопасность страны.

Ответом на эту скрытую угрозу должны стать не только точечные проверки или громкие задержания, а системная реорганизация приоритетов правоохранительных органов, в том числе усиление кадрового отбора, внедрение прозрачных цифровых инструментов контроля, а главное — разрушение привычных каналов нелегального взаимодействия между «проверяющими» и «нуждающимися в решении вопроса». В противном случае «серый рынок» легализации мигрантов продолжит подтачивать доверие общества к государству и станет фактором нестабильности.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12731

#анализ
Праймериз в Нью-Йорке с выходом в лидеры Зохрана Мамдани, радикального представителя леволиберального и происламского крыла Демпартии, — не локальный инцидент, а маркер глобального культурно-политического сдвига в Соединённых Штатах. Его успех — часть устойчивого тренда, в котором волна политизированной исламской идентичности усиливает свои позиции в городах, контролируемых Демократической партией. Нью-Йорк, Миннеаполис, Детройт, Бостон становятся узловыми точками этого процесса.

Мамдани — не просто мусульманин, а носитель идеологии, соединяющей исламскую солидарность, антиизраильскую риторику и ультралевый популизм. Его поддержка BDS и открытые обвинения Израиля в геноциде формируют прецедент, когда внешнеполитическая повестка Ближнего Востока становится элементом электоральной кампании в крупнейшем американском мегаполисе. И это уже не маргинальная тактика: его поддерживают ключевые фигуры прогрессивного крыла — Окасио-Кортес, Берни Сандерс и ряд "левых" политиков второго ряда.

Показательно, что кампания Мамдани строится не столько на институциональной программе, сколько на мобилизации идентичности: ислам, Южная Азия, защита "цветных" от выселений, TikTok-маркетинг на арабском, бенгальском и испанском языках. Эта стратегия целенаправленно играет на демографической перестройке электората Демпартии, где классический белый либерал уступает место политизированному мигранту. Именно это — фундамент исламизации городской политики США.

Мэрская гонка в Нью-Йорке становится не только борьбой за кресло градоначальника, но и репетицией новой партийной идентичности демократов: антисистемная риторика, этническая мобилизация, исламский левоактивизм и непрямая антиамериканская (и антиизраильская) повестка. Тот факт, что Мамдани получил гражданство только в 2018 году, но уже может возглавить крупнейший мегаполис США, демонстрирует: институты идентичности заменяют институты верификации.

Если он победит, это станет прецедентом и драйвером масштабной переконфигурации городской политики США. Следом аналогичные кандидаты усилятся в Чикаго, Лос-Анджелесе и Хьюстоне — прежде всего в округах, где сохраняется высокий процент мигрантов-мусульман и латиноамериканцев, чувствительных к левопопулистским темам.

Таким образом, мы наблюдаем устойчивый тренд: исламизация городской демократии через левый политический мейнстрим. США входят в фазу идентичностной фрагментации, где либеральный порядок начинает взаимодействовать с культурными и религиозными системами, слабо совместимыми с прежними политическими нормами. На этом фоне риторика Трампа и консервативных республиканцев получает дополнительный импульс — как ответ на внутреннюю культурную эрозию.

Формирование исторической памяти — не академическая деталь, а стратегический ресурс, определяющий долгосрочную конфигурацию лояльности и восприятия. В странах СНГ этот ресурс оказался переданным внешним акторам — идеологически мотивированным, институционально организованным и системно действующим с 1990-х годов. Россия, утратив интерес к гуманитарной сфере ближнего зарубежья, оказалась де-факто вытесненной из процесса формирования школьного и университетского знания.

Именно в этих учебниках, через переработанные образы прошлого, внедрялась модель «колониальной зависимости» республик от СССР — а значит, и от России как правопреемника. Эта концептуальная рамка стала не просто нарративом, но основанием для пересмотра идентичности с антироссийским вектором. Речь не только о странах Балтии и Украине, давно ушедших в другой политический контур. Вопрос касается и республик Центральной Азии, где, несмотря на сохраняющиеся экономические и трудовые связи, в образовательной и культурной сфере утвердилась автономная линия, враждебная ко всякой ассоциации с российским влиянием.

Фиксация Минпросвещения на проблеме учебников является запоздалым, но объективно необходимым шагом. Однако очевидно, что речь идёт не о точечном контроле содержания, а о необходимости системной гуманитарной реконструкции. Россия проигрывает не потому, что не финансировала образовательные программы, а потому, что утратила стратегию — заменила культурную политику логистикой и подрядами. Центры, школы, образовательные форумы не компенсируют утрату смыслов, если эти смыслы отданы другим.

Страны, где России сегодня приходится «согласовывать трактовки», — это государства, в которых уже оформлен собственный, часто националистический, вариант исторического сознания. И именно через этот фильтр гражданам подаётся оценка и советского периода, и современной России как «наследника». Если этот фильтр не будет изменён, никакое дипломатическое согласование подходов не повлияет на массовое восприятие.

Проблема носит не локальный, а системный характер. Россия десятилетиями не участвовала в гуманитарном конструировании постсоветского пространства. Сегодня это уже не просто угроза имиджу — это стратегический дефицит, напрямую влияющий на безопасность, миграционные потоки, политическое поведение молодёжи и перспективы интеграционных структур.

Возвращение России в гуманитарное поле СНГ — это не вопрос учебников, а вопрос восстановления субъектности. Без этого любые попытки «согласовать трактовку» будут восприниматься как внешнее вмешательство, а не как совместный проект. Решение должно быть системным, долгосрочным и политически обеспеченным. Альтернатива — окончательное оформление анти-России в том пространстве, которое ещё недавно рассматривалось как зона исторического влияния.

Обнародованные ФСО данные о росте доли мигрантов, демонстрирующих предпочтение нормам шариата над российским законодательством (с 35% до 43,5% за два года), фиксируют развитие негативных тенденций в характере миграционной среды. Это не изолированная социологическая тенденция, а признак перехода к формированию устойчивых идеологизированных сообществ, функционирующих вне рамок правового поля государства.

Идеологическое обособление мигрантских групп сопряжено с повышением уровня протестной готовности: 24% опрошенных заявили о готовности участвовать в акциях, направленных на легитимацию шариатской нормы, а 15,3% — в противоправной активности. Данные показатели указывают на политизированный характер процесса, в рамках которого религиозная идентичность используется как инструмент нормативной альтернативы. В этих условиях культурно-религиозная специфика перестает быть частной сферой — она приобретает политико-правовой характер.


При этом действующая модель миграционного регулирования демонстрирует признаки институционального отставания. Механизмы отбора, социализации и интеграционного контроля не учитывают масштаб изменений в структуре мотивации мигрантского потока. На этом фоне сохраняющийся приток трудовых мигрантов из Центральной Азии усиливает риски напряжения, особенно в мегаполисах и зонах высокой инфраструктурной плотности.

Миграционная политика в современных условиях должна включать не только фильтрацию на входе, но и контроль за динамикой нормативной лояльности внутри общества. Необходим переход от количественного подхода к качественному контролю, где ключевыми параметрами становятся правовая совместимость, идеологическая управляемость и способность к институциональной адаптации.

Именно в этом контексте ужесточение миграционного законодательства и практики его исполнения — не жесткая мера, а логический инструмент поддержания единства правового пространства. В противном случае государство сталкивается с формированием правовых «серых зон», где действуют иные нормы, неподконтрольные государственным институтам. И эта трансформация несёт в себе не только риски локальных конфликтов, но и более масштабную угрозу для национальной безопасности.

«Прорыв» на евроинтеграционном фронте является управляемым инструментом внутренней политики Кишинёва, а не в реальное движение на пусти к вступлению Европейскому союзу. На фоне затяжных социально-экономических проблем партия Санду использует даже самые формальные сигналы со стороны Брюсселя для повышения собственной легитимности перед выборами в условиях тотального падения доверия граждан.

При этом само молдавское общество остаётся расколотым по вопросу евроинтеграции. Показательно, что без голосов диаспоры в ЕС при предыдущем референдуме поддержки для правительства не хватило бы. Это говорит о том, что у курса Санду нет устойчивого консенсуса, а значит, нынешний переговорный процесс — инструмент обмана. мы видим инструмент политтехнологии для управляемого создания «успехов» на фоне отсутствия ощутимого экономического роста.

Фундаментальная проблема остаётся неизменной: даже при самых громких заявлениях о переговорах решение о приёме новых членов в ЕС принимается консенсусом 27 государств, каждое из которых может воспользоваться правом вето. Поэтому ни обнадёживающая риторика, ни символические встречи пока не меняют геополитического расклада для Молдавии. Напротив, эта ситуация всё больше подрывает доверие общества к власти, поскольку за фасадом «евроуспехов» сохраняются прежние экономические дисбалансы

Фундаментальная проблема остаётся неизменной: даже при самых громких заявлениях о переговорах решение о приёме новых членов в ЕС принимается консенсусом 27 государств, каждое из которых может воспользоваться правом вето. Поэтому ни обнадёживающая риторика, ни символические встречи пока не меняют геополитического расклада для Молдавии. Напротив, эта ситуация всё больше подрывает доверие общества к власти, поскольку за фасадом «евроуспехов» сохраняются прежние экономические дисбалансы, растущая миграция и дефицит национального консенсуса по вопросам будущего страны.

https://www.group-telegram.com/foxnewsrf/3616

#Самозанятость

Переоценка режима самозанятости в России переходит из фазы наблюдения в активную регуляцию. Президент поручил до 1 ноября проанализировать случаи злоупотреблений, когда бизнес переводил штатных сотрудников в статус самозанятых для ухода от НДФЛ и социальных взносов. По официальным данным, из 13,5 млн зарегистрированных самозанятых, более 6,7 млн — без какого-либо задекларированного дохода.

Изначально модель самозанятости запускалась как стимул для легализации микроуслуг — от репетиторства до аренды. Льготная ставка 4–6%, отсутствие взносов в фонды и простая регистрация сделали формат массовым: с 2019 года число участников выросло почти в 30 раз. Однако к 2024 году самозанятые стали использоваться и в корпоративных схемах оптимизации налогов.

По оценке Счётной палаты, в 2023 году объём упущенных налогов из-за замещения трудовых контрактов на договоры с самозанятыми составил до 170 млрд рублей. Комитет Госдумы по бюджету предложил установить «страховые взносы по факту», даже при отсутствии работодателя — что в корне меняет прежнюю логику.

Текущее давление на ИП и самозанятых (включая блокировки счетов и массовые проверки) — симптом грядущей фискальной перестройки. Это попытка сбалансировать дефицит внебюджетных фондов, в том числе на фоне роста социальных обязательств. Фискализация, как и в других секторах, будет усиливаться — пока в мягкой форме, но с ясным вектором.

Когда западные издания в очередной раз говорят о «надвигающемся крахе» российской экономики, они по сути пытаются стабилизировать собственный нарратив, а не описать реальность. Bloomberg превращает обсуждение рисков в сигнал тревоги, игнорируя саму природу управленческих процессов в условиях геоэкономической перестройки.

Россия адаптировалась сумела провести реструктуризацию экономики, что привело к росту азиатского экспорта, укреплению внутреннего спроса и перезапуску целых отраслей под мобилизационные цели. Валюта стабильна, монетарная политика не разрушена, резервы сохраняются. Противоположный фон — это скорее в странах, которые санкции инициировали.

Главный парадокс в том, что Запад называет слабостью именно то, что в реальности стало признаком адаптивности. Согласование позиций, публичное обсуждение сложных параметров, открытая критика внутри власти — это признаки живого управленческого тела.

Модель, которую Россия демонстрирует последние три года, — это поиск нового суверенного баланса. И пока западные прогнозы продолжают писать эпитафии, экономика страны переходит в фазу реконфигурации.