FinExpertiza назвала регионы с высоким уровнем загрязнения водоемов в 2021 году. Основными источниками загрязнения являлись предприятия металлургической, горнодобывающей, нефтяной и целлюлозно-бумажной промышленности.
Чаще всего в 2021 году высоким и экстремально высоким загрязнениям подвергались реки и водоемы Свердловской области (377 случаев, из них: 303 ВЗ - бассейны рек Тобол, Кама, Обь, малые водные объекты; 74 ЭВЗ - реки Салда, Тавда, Патрушиха и более 20 других), Мурманской области (245 случаев, из них: 164 ВЗ - малые водные объекты; 81 ЭВЗ - безымянный ручей в Кандалакше и ручей Варничный в Мурманске, реки Нюдуай, Колос-Йоки, Кумужья и 10 других), Московской области (228 случаев, из них: 227 ВЗ - бассейны рек Ока и Волга, 1 случай ЭВЗ - река Лутосня), Ямало-Ненецкого автономного округа (99 случаев, из них: 40 ВЗ - бассейн реки Обь; 59 ЭВЗ - реки Правая Хетта, Полуй, Пур и 7 других), Иркутской области (86 случаев), из них: 82 ВЗ - бассейны рек Ангара, Енисей, Лена).
FinExpertiza назвала регионы с высоким уровнем загрязнения водоемов в 2021 году. Основными источниками загрязнения являлись предприятия металлургической, горнодобывающей, нефтяной и целлюлозно-бумажной промышленности.
Чаще всего в 2021 году высоким и экстремально высоким загрязнениям подвергались реки и водоемы Свердловской области (377 случаев, из них: 303 ВЗ - бассейны рек Тобол, Кама, Обь, малые водные объекты; 74 ЭВЗ - реки Салда, Тавда, Патрушиха и более 20 других), Мурманской области (245 случаев, из них: 164 ВЗ - малые водные объекты; 81 ЭВЗ - безымянный ручей в Кандалакше и ручей Варничный в Мурманске, реки Нюдуай, Колос-Йоки, Кумужья и 10 других), Московской области (228 случаев, из них: 227 ВЗ - бассейны рек Ока и Волга, 1 случай ЭВЗ - река Лутосня), Ямало-Ненецкого автономного округа (99 случаев, из них: 40 ВЗ - бассейн реки Обь; 59 ЭВЗ - реки Правая Хетта, Полуй, Пур и 7 других), Иркутской области (86 случаев), из них: 82 ВЗ - бассейны рек Ангара, Енисей, Лена).
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more.
from sg
