Латиноамериканская антропология

Очень интересно смотреть на то, как мы люди-человеки производим знание, что мы с ним делаем, и что оно потом делает с нами.

В частности, думаю о том, как советские социальные науки были изолированы советской империей, а потом наружу вырвался бешеный интерес ко всему западному, тому, что воспринималось как самое продвинутое и важное.

А в Латинской Америке как раз западная продвинутая наука сама и была кляпом, из-за чего потом вырвался наружу бешеный интерес к своему, который с годами только углубляется.

Удивительно читать как Михаил Соколов описывает девяностые, нулевые и начало десятых годов в российской академической жизни, и ровно о об этом же периоде пишет Эстебан Кротц в Латинской Америке. Некоторые их мысли - просто братья-близнецы с двух противоположных континентов. Кротц описывает то же самое преклонение перед "столичной наукой" в девяностые, что и Соколов (у обоих авторов есть просто идентичные пассажи про отношение к "столичным" гостям, которых изредка удается заполучить, про желание приблизится к метрополии через гранты или минимальное соавторство, пусть даже и в качестве "продвинутого информанта"). Но дальше происходит что-то необычное.

Эти публикации и огромное желание латиноамериканских антропологов говорить и слышать друг друга приводит и самого Эстебана и его коллег и к созданию Ассоциации Латиноамериканской Антропологии, и к налаживанию диалога всеми доступными способами, встречам, конференциям, совместным печатным изданиям.

Если пользоваться прекрасными образами из статьи Михаила "Провинциальная и туземная наука", то те самые люди, которые внимательно следили за разговором в центре комнаты, сами оставаясь позади, незамеченными и неуслышанными, как будто очнулись и сказали: "А не пойти ли нам попить чаю в другой комнате, и вместо бесконечных попыток обратить на себя внимание "классных ребят" поговорить друг с другом?"

То, что эта идея состоялась, я, как человек, пришедший на это чаепитие совсем из далекой комнаты, могу однозначно свидетельствовать. Вижу, что люди, которым так хорошо знакомо, что такое сидеть все время позади и встречаться с пустотой при попытке что-то сказать, как будто приобрели в этом вопросе особую чувствительность.

Инклюзивность и желание услышать все голоса - это, если хотите, фирменный стиль латиноамериканских антропологов, об этом я ещё буду писать.

www.group-telegram.com/sg/latam_antropo.com/31

461 viewsMar 20 at 01:25

Очень интересно смотреть на то, как мы люди-человеки производим знание, что мы с ним делаем, и что оно потом делает с нами.

В частности, думаю о том, как советские социальные науки были изолированы советской империей, а потом наружу вырвался бешеный интерес ко всему западному, тому, что воспринималось как самое продвинутое и важное.

А в Латинской Америке как раз западная продвинутая наука сама и была кляпом, из-за чего потом вырвался наружу бешеный интерес к своему, который с годами только углубляется.

Удивительно читать как Михаил Соколов описывает девяностые, нулевые и начало десятых годов в российской академической жизни, и ровно о об этом же периоде пишет Эстебан Кротц в Латинской Америке. Некоторые их мысли - просто братья-близнецы с двух противоположных континентов. Кротц описывает то же самое преклонение перед "столичной наукой" в девяностые, что и Соколов (у обоих авторов есть просто идентичные пассажи про отношение к "столичным" гостям, которых изредка удается заполучить, про желание приблизится к метрополии через гранты или минимальное соавторство, пусть даже и в качестве "продвинутого информанта"). Но дальше происходит что-то необычное.

Эти публикации и огромное желание латиноамериканских антропологов говорить и слышать друг друга приводит и самого Эстебана и его коллег и к созданию Ассоциации Латиноамериканской Антропологии, и к налаживанию диалога всеми доступными способами, встречам, конференциям, совместным печатным изданиям.

Если пользоваться прекрасными образами из статьи Михаила "Провинциальная и туземная наука", то те самые люди, которые внимательно следили за разговором в центре комнаты, сами оставаясь позади, незамеченными и неуслышанными, как будто очнулись и сказали: "А не пойти ли нам попить чаю в другой комнате, и вместо бесконечных попыток обратить на себя внимание "классных ребят" поговорить друг с другом?"

То, что эта идея состоялась, я, как человек, пришедший на это чаепитие совсем из далекой комнаты, могу однозначно свидетельствовать. Вижу, что люди, которым так хорошо знакомо, что такое сидеть все время позади и встречаться с пустотой при попытке что-то сказать, как будто приобрели в этом вопросе особую чувствительность.

Инклюзивность и желание услышать все голоса - это, если хотите, фирменный стиль латиноамериканских антропологов, об этом я ещё буду писать.

BY Латиноамериканская антропология