либертарная теология

Политическая ангелология есть теологическая модуляция «темной антропологии». Ангелология — некоторый набор практик: дискурсивных, имагинативных, мистико-аскетических, иконографических, гимнографических, литургических, молитвенных — и как таковая она и должна стать объектом антропологического исследования (исследования практик человека). Ангелология производится как конститутивный элемент апокалиптики, то есть дискурса контримерского сопротивления. В таком качестве она далее развивается в рамках патристики — дискурсе монашества, то есть альтернативных политий, сообществ, ушедших из Империи. Ядро Пустыни — духовные практики, то есть практики, которые должны онтологически трансформировать их совершающих (радикальный, предельный случай практик себя, их вершина и самый яркий случай как таковой должны стать в центре антропологических изысканий).

«Ангел» — мыслеобраз, концепт, метафора, регулярно в течение многих веков воспроизводящая в сообществах духовных практик, в Пустыне, схватывающая ход и цель духовных практик. Уйти из Империи в Пустыню означает принять «ангельский чин», жить «как ангелы»: ангелология как образность, нарративность Пустыни, как имагинация, обслуживающая духовные практики. Политическая ангелология есть антропология по ту сторону человека («антропология по ту сторону человека» — концепт Кона, одного из главных «темных» антропологов), говорю это, имея в виду ту антропологию, что исследует сообщество христианских аскетов и их практики. Ту роль, какую сыграли Кастру и Кон для антропологии архаических сообществ, может сыграть ангелология для антропологии сообществ духовных практик. Среди практик этих сообществ существенное место занимают практики, так или иначе задействующие ангелов. И в этом месте антропология духовных практик, просто по внутренней логике собственного исследования, должна стать антропологией ангелов, т. е. антропологией не-человеческого, «темной» антропологией. Как социокультурные антропологии относится к темным антропологиям, так ангелология относится к антропологии духовных практик — ангелология, разумеется, взятая не просто как богословская дисциплина (таковая доставляет лишь один из блоков материалов, ресурсов исследованию: поэтому я говорю о «политической ангелологии», подчеркивая не только собственно политичность, но и практикальность, и тем разграничивая с классической богословской дисциплиной), а как комплекс практик, как объект антропологического исследования, каковое исследование производит некую «темную» теорию, некую постгуманистическую перспективу и т. п.

Итак, духовные практики включают в себя регулярные задействования мыслеобраза, концепта, метафоры «ангелов» — отсюда прямой путь от антропологии духовных практик к ангелологии как антропологии по ту сторону человека. Но поскольку предельность объекта исследования антропологии духовных практик (не просто практики, не просто практики себя, но практики онтологической трансформации себя, то есть предельного случая антропопрактик) доставляет ей привилегированное положение среди других антропологических исследований, то, следовательно, таковое положение среди «темных» теорий долженствует занять и вышедшее из нее «темное», не-человеческое теоретическое начинание — политическая ангелология. Итак, ангелология как парадигма постгуманистских исследований: «человек» всегда был не строго определенной (предопределенной) сущностью, но скорее полем разнообразия собственных осуществлений, производства различнейших комплексов практик себя, существом выстраивающим себя по различнейшим моделям сборки, притом максимальным предельным случаем таких практик были духовные практики, практики понимающие себя как практики смены образа бытия, онтологической аутотрансформации, то есть как постчеловеческие практики — практики ангелизации человека, ангельской жизни, имеющей себе центром-целью становление из «падшего человека» — «богом по благодати»; духовные практики (практики ангельской жизни) оказываются парадигмальным и предельным случаем практик аутотрансформации человека, становлением-нечеловеком. 10-й тезис о политангелологии

www.group-telegram.com/sg/libertarian_theology.com/2581

1.2K viewsedited  Aug 13 at 12:22

Политическая ангелология есть теологическая модуляция «темной антропологии». Ангелология — некоторый набор практик: дискурсивных, имагинативных, мистико-аскетических, иконографических, гимнографических, литургических, молитвенных — и как таковая она и должна стать объектом антропологического исследования (исследования практик человека). Ангелология производится как конститутивный элемент апокалиптики, то есть дискурса контримерского сопротивления. В таком качестве она далее развивается в рамках патристики — дискурсе монашества, то есть альтернативных политий, сообществ, ушедших из Империи. Ядро Пустыни — духовные практики, то есть практики, которые должны онтологически трансформировать их совершающих (радикальный, предельный случай практик себя, их вершина и самый яркий случай как таковой должны стать в центре антропологических изысканий).

«Ангел» — мыслеобраз, концепт, метафора, регулярно в течение многих веков воспроизводящая в сообществах духовных практик, в Пустыне, схватывающая ход и цель духовных практик. Уйти из Империи в Пустыню означает принять «ангельский чин», жить «как ангелы»: ангелология как образность, нарративность Пустыни, как имагинация, обслуживающая духовные практики. Политическая ангелология есть антропология по ту сторону человека («антропология по ту сторону человека» — концепт Кона, одного из главных «темных» антропологов), говорю это, имея в виду ту антропологию, что исследует сообщество христианских аскетов и их практики. Ту роль, какую сыграли Кастру и Кон для антропологии архаических сообществ, может сыграть ангелология для антропологии сообществ духовных практик. Среди практик этих сообществ существенное место занимают практики, так или иначе задействующие ангелов. И в этом месте антропология духовных практик, просто по внутренней логике собственного исследования, должна стать антропологией ангелов, т. е. антропологией не-человеческого, «темной» антропологией. Как социокультурные антропологии относится к темным антропологиям, так ангелология относится к антропологии духовных практик — ангелология, разумеется, взятая не просто как богословская дисциплина (таковая доставляет лишь один из блоков материалов, ресурсов исследованию: поэтому я говорю о «политической ангелологии», подчеркивая не только собственно политичность, но и практикальность, и тем разграничивая с классической богословской дисциплиной), а как комплекс практик, как объект антропологического исследования, каковое исследование производит некую «темную» теорию, некую постгуманистическую перспективу и т. п.

Итак, духовные практики включают в себя регулярные задействования мыслеобраза, концепта, метафоры «ангелов» — отсюда прямой путь от антропологии духовных практик к ангелологии как антропологии по ту сторону человека. Но поскольку предельность объекта исследования антропологии духовных практик (не просто практики, не просто практики себя, но практики онтологической трансформации себя, то есть предельного случая антропопрактик) доставляет ей привилегированное положение среди других антропологических исследований, то, следовательно, таковое положение среди «темных» теорий долженствует занять и вышедшее из нее «темное», не-человеческое теоретическое начинание — политическая ангелология. Итак, ангелология как парадигма постгуманистских исследований: «человек» всегда был не строго определенной (предопределенной) сущностью, но скорее полем разнообразия собственных осуществлений, производства различнейших комплексов практик себя, существом выстраивающим себя по различнейшим моделям сборки, притом максимальным предельным случаем таких практик были духовные практики, практики понимающие себя как практики смены образа бытия, онтологической аутотрансформации, то есть как постчеловеческие практики — практики ангелизации человека, ангельской жизни, имеющей себе центром-целью становление из «падшего человека» — «богом по благодати»; духовные практики (практики ангельской жизни) оказываются парадигмальным и предельным случаем практик аутотрансформации человека, становлением-нечеловеком. 10-й тезис о политангелологии

BY либертарная теология