Судья по делу журналиста Александры Баязитовой сделала все возможное для того, чтобы вынесенный приговор с пятилетним тюремным сроком ассоциировался с анекдотом былых мрачных времен, когда говорили, что «ни за что» дают «пятерку». Возможно, что именно такие подходы в системе возобладали и сейчас, когда обвинение просило для Баязитовой и ее напарницы Архаровой почти втрое бОльшие сроки заключения за совсем неочевидные прегрешения, которые ни сами обвиняемые, ни многие их коллеги по цеху не расценивают ни как нарушения, ни тем более как преступления, за которые следует сажать. Ужесточение реакции власти на нюансы профессиональной деятельности журналистов и телеграмеров, безусловно, связано с особенностями политического момента. Менеджмент системы истолковывает этот момент как беспрецедентный вызов, требующий от государства избыточной строгости и не допускающий любого проявления слабости или великодушия. Между тем, подобные необязательные уголовные дела и приговоры мало того, что не находят общественной поддержки, так еще и сталкиваются с откровенным неприятием и дискуссиями в недрах самой системы, что сегодня совсем некстати и не вовремя. Одно дело – строго осудить коррупционера , экстремиста или явного врага, и совсем другое дело – отмерить длинные сроки вполне лояльным и системным гражданам за то, что можно было расследовать и уладить за полдня, ограничившись профилактической беседой или штрафом, если уж без наказания совсем никак нельзя обойтись. Однако по факту получается иначе, ставки в репрессивном деле растут сильнее инфляции, и это постепенно становится такой проблемой, которая деформирует выстроенную систему до степени ее давнишней предшественницы, разоблаченной еще в эпоху Перестройки. https://www.group-telegram.com/octagonmedia/16395
Судья по делу журналиста Александры Баязитовой сделала все возможное для того, чтобы вынесенный приговор с пятилетним тюремным сроком ассоциировался с анекдотом былых мрачных времен, когда говорили, что «ни за что» дают «пятерку». Возможно, что именно такие подходы в системе возобладали и сейчас, когда обвинение просило для Баязитовой и ее напарницы Архаровой почти втрое бОльшие сроки заключения за совсем неочевидные прегрешения, которые ни сами обвиняемые, ни многие их коллеги по цеху не расценивают ни как нарушения, ни тем более как преступления, за которые следует сажать. Ужесточение реакции власти на нюансы профессиональной деятельности журналистов и телеграмеров, безусловно, связано с особенностями политического момента. Менеджмент системы истолковывает этот момент как беспрецедентный вызов, требующий от государства избыточной строгости и не допускающий любого проявления слабости или великодушия. Между тем, подобные необязательные уголовные дела и приговоры мало того, что не находят общественной поддержки, так еще и сталкиваются с откровенным неприятием и дискуссиями в недрах самой системы, что сегодня совсем некстати и не вовремя. Одно дело – строго осудить коррупционера , экстремиста или явного врага, и совсем другое дело – отмерить длинные сроки вполне лояльным и системным гражданам за то, что можно было расследовать и уладить за полдня, ограничившись профилактической беседой или штрафом, если уж без наказания совсем никак нельзя обойтись. Однако по факту получается иначе, ставки в репрессивном деле растут сильнее инфляции, и это постепенно становится такой проблемой, которая деформирует выстроенную систему до степени ее давнишней предшественницы, разоблаченной еще в эпоху Перестройки. https://www.group-telegram.com/octagonmedia/16395
BY Мастер пера
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from sg
