Во время оккупации военные похищают мирных украинцев. Юристы обратились в российский суд. Как это могло помочь?
Военный пенсионер Геннадий Щербань застал вторжение в Гостомеле. Его родные покинули город, а он остался помогать по хозяйству старой раненой соседке. Мужчину забрали, когда он рубил дрова во дворе.
Подтвержденное число похищенных — 1300 человек, но, по подсчетам Киева, оно может достигать 14 тысяч. Освободившиеся украинцы рассказывали о пытках над пленными.
Со временем родные гражданских заложников стали кооперироваться с неравнодушными юристами из России. Типичный ответ Минобороны родственникам пропавшего — задержан «за противодействие СВО», но такой формулировки нет в законе. То есть де-юре «противодействие СВО» не может быть основанием для задержания.
Во время оккупации военные похищают мирных украинцев. Юристы обратились в российский суд. Как это могло помочь?
Военный пенсионер Геннадий Щербань застал вторжение в Гостомеле. Его родные покинули город, а он остался помогать по хозяйству старой раненой соседке. Мужчину забрали, когда он рубил дрова во дворе.
Подтвержденное число похищенных — 1300 человек, но, по подсчетам Киева, оно может достигать 14 тысяч. Освободившиеся украинцы рассказывали о пытках над пленными.
Со временем родные гражданских заложников стали кооперироваться с неравнодушными юристами из России. Типичный ответ Минобороны родственникам пропавшего — задержан «за противодействие СВО», но такой формулировки нет в законе. То есть де-юре «противодействие СВО» не может быть основанием для задержания.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from sg
