Думаю о странной — и немного вульгарной — рифме из «Убийц цветущей Луны» и «Убийцы»: фильмов, достаточно характерных что для Скорсезе, что для Финчера. Оба при этом как будто претендуют на что-то большее: МС обращается к коренной культуре осейджей (правда, не может оторвать камеру от ДиКаприо с марлонбрандонскими желваками), ДФ выдает сеанс физиотерапии с замахом на мета (или фигу в кармане с функцией зарядки).
В обоих случаях солирующий персонаж довольно-таки непроницаем. Ветеран войны Беркхарт просто делает, что ему скажут, и фирменное созерцание человеческого пустого места тьмы зачем-то отнимает каждую секунду экранного времени у Лили Глэдстоун. Безымянный миллионер с бусидо удаленщика-мега-потребителя монологично водит за нос зрителей и самого себя, чтобы напомнить: и цезарь, и кесарь могут получить неприятный фидбэк, не полагайтесь, что прочухали мир.
Оба подхода имеют право на жизнь, но в историческом моменте от них ни холодно, ни жарко. Как от финала «Атаки титанов», который окончательно превращает сагу в мем «Я не договорил». К счастью, и для него есть рифма — научно-фантастический «Плутон» по манге умницы Наоко Урасавы, где снова роботам, гуманным и объективным (что бы это ни значило), приходится доказывать — в окружении более деликатных исторических аллюзий, — что поставить человечеству ноль достаточно просто. Куда большая доблесть меняться — и дать измениться другим.
Думаю о странной — и немного вульгарной — рифме из «Убийц цветущей Луны» и «Убийцы»: фильмов, достаточно характерных что для Скорсезе, что для Финчера. Оба при этом как будто претендуют на что-то большее: МС обращается к коренной культуре осейджей (правда, не может оторвать камеру от ДиКаприо с марлонбрандонскими желваками), ДФ выдает сеанс физиотерапии с замахом на мета (или фигу в кармане с функцией зарядки).
В обоих случаях солирующий персонаж довольно-таки непроницаем. Ветеран войны Беркхарт просто делает, что ему скажут, и фирменное созерцание человеческого пустого места тьмы зачем-то отнимает каждую секунду экранного времени у Лили Глэдстоун. Безымянный миллионер с бусидо удаленщика-мега-потребителя монологично водит за нос зрителей и самого себя, чтобы напомнить: и цезарь, и кесарь могут получить неприятный фидбэк, не полагайтесь, что прочухали мир.
Оба подхода имеют право на жизнь, но в историческом моменте от них ни холодно, ни жарко. Как от финала «Атаки титанов», который окончательно превращает сагу в мем «Я не договорил». К счастью, и для него есть рифма — научно-фантастический «Плутон» по манге умницы Наоко Урасавы, где снова роботам, гуманным и объективным (что бы это ни значило), приходится доказывать — в окружении более деликатных исторических аллюзий, — что поставить человечеству ноль достаточно просто. Куда большая доблесть меняться — и дать измениться другим.
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts.
from sg
