Знаменитый югорский долгострой — окружную больницу в Нижневартовске, на которую уже ушли десятки миллиардов бюджетных денег — все-таки не сдадут к озвученному ранее сроку — к апрелю.
Сейчас у долгостроя три проблемы: помимо продолжающихся строительных работ — отсутствие оборудования и проблема с кадрами. Закупки на оборудование и медицинских изделий только объявили. В 2023 году всего будет разыгран 31 лот, общая сумма закупок составит более 1,3 млрд рублей.
«Естественно, за месяц, даже меньше, никто не достроит объект», — говорит лидер Центрального ОНФ Светлана Калинина.
«Сдать объект в конце марта — это мечты чиновников. На мой взгляд, это будет еще долгое мероприятие. Во-первых, с разыгрыванием лотов, затем – закупкой оборудования, его поставкой, установкой, настройкой. Во-вторых, с переездом медицинских работников. Насколько я знаю, там есть и проблема с нехваткой кадров», — считает политолог Александр Лобов.
Знаменитый югорский долгострой — окружную больницу в Нижневартовске, на которую уже ушли десятки миллиардов бюджетных денег — все-таки не сдадут к озвученному ранее сроку — к апрелю.
Сейчас у долгостроя три проблемы: помимо продолжающихся строительных работ — отсутствие оборудования и проблема с кадрами. Закупки на оборудование и медицинских изделий только объявили. В 2023 году всего будет разыгран 31 лот, общая сумма закупок составит более 1,3 млрд рублей.
«Естественно, за месяц, даже меньше, никто не достроит объект», — говорит лидер Центрального ОНФ Светлана Калинина.
«Сдать объект в конце марта — это мечты чиновников. На мой взгляд, это будет еще долгое мероприятие. Во-первых, с разыгрыванием лотов, затем – закупкой оборудования, его поставкой, установкой, настройкой. Во-вторых, с переездом медицинских работников. Насколько я знаю, там есть и проблема с нехваткой кадров», — считает политолог Александр Лобов.
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from sg
