тревожная история, говорили они. хитросплетения сюжета, говорили они. коварные маркетологи. а вы еще верите маркетологам? я завязала.
тревожилась я за то, что бездарно спускаю драгоценное время своей жизни в унитаз, пока читала это нагромождение кусков текста, а хитросплетения, знаете, они такие хитрые, эти сплетения, что непонятно - авторша намеренно курила, прежде чем сесть за пишущую машинку, или у нее это естественно получается?
почему так злобно, скажете вы. почему так безнадежно хреново это написано, спрошу я, а заодно горько заплачу о своих обманутых ожиданиях. мысленно заплачу. эта книга не стоит моих слез.
короче.
для затравки нам дают неземную «любовь» Сары и Дэвида, 15 лет, обучающихся в престижной театральной школе, которыми со временем начинает манипулировать их учитель - внаглую списанный у Тартт Джулиан, только еще круче и божественнее. потом в школу приезжает группа иностранных гостей прямиком из Англии, и начинается бордель, бедлам и безнадега.
во второй части мы получаем другой взгляд на события от одного из второстепенных персонажей, который называет первоначальные факты то ложью, то интерпретацией, то фокусами памяти, то еще непонятно чем. и если в первой части тема сексуальных отношений взрослых с подростками дается туманно, то здесь о ней кричат во все горло.
третья часть, похожая на эпилог, сообщает второй части продолжение-новый-поворот, заодно доводя тему отношения/насилия до кульминации.
я изложила в сухом остатке содержание практически без спойлеров, без опознавательных знаков и уложилась в минимум оценочной лексики. но сейчас время для очень оценочной лексики.
ёперный же театр. у тебя есть уже набившая оскомину тема травмы. хорошо. ты хочешь преподать ее через разные точки зрения - художественную, дневниковую, эскапистскую, честную, какую-то еще. хорошо, допустим. ты хочешь поиграть стилями и регистрами. ты хочешь показать особенную, чумовую, обсессирующую подростковую любовь. ты хочешь показать, каково им там живется в этом театре. ты хочешь показать, какие разные - и почти все неудачные - могут быть отношения с родителями.
блин, сделай это КАЧЕСТВЕННО и ПОНЯТНО! зачем играть в мозгодробительный постмодернизм, если ты не умеешь в него играть? ты что, Милорад, блин, Павич? Салман Рушди? Дэвид Фостер Уоллес? зачем замахиваться построить дом, взять топор и рубить одни пеньки???
я писала список того, что Сюзен Чой пыталась сделать, прилагая неслабые усилия, тк чтобы сформулировать, о чем_вообще_эта_книга - надо хорошенько поскрести себе репу. тема травмы - не раскрыта, зажевана, разбросана ошметками по всем 250 страницам. художественная часть - написана тяжеловесным языком, и нет, это не мой английский хреновый, это просто очень претенциозно и завирально написано. дневниковая часть раздражает нервным тоном повествования, перескоками между темами и временными пластами и дурацкими повторениями. тема эскапизма - не раскрыта, но опять подана выбешивающей россыпью намеков и полунамеков. тема честного взгляда - или того, что притворяется им - звучит недостаточно внятно и громко. подростковая «любовь» - абсолютно никакой подводки к ней, ни причин, ни поводов, ни правдоподобности, ни красоты, ни драмы, ничего. только намек на «химию» и бесконечные перепихоны в слюнях страсти. у 15-летних детей, которые, по тексту, уже не первый год имели тот самый опыт. вдумайтесь. тема театра - начала раскрываться тот тут, то там, брошена, не доведена до логической завершенности. отношения с родителями - эпизоды, упоминания, намеки, ничего показанного полноценно.
ну и что там с загадкой - ах дочитайте до страницы 154, и мы не скажем почему.. [а мы мастера интриги, где полка, где пирожок?] я с вами поделюсь отличной новостью: вы можете не читать дальше названия, никакого вселенского секрета вы не упустите. весь секрет в том, что разные люди могут по-разному проживать и рассказывать свои истории, а в художественном тексте иногда не все имена и личности совпадают. все.
книга бездарная, глупая, грязная, вопиюще плохо сделанная.
тревожная история, говорили они. хитросплетения сюжета, говорили они. коварные маркетологи. а вы еще верите маркетологам? я завязала.
тревожилась я за то, что бездарно спускаю драгоценное время своей жизни в унитаз, пока читала это нагромождение кусков текста, а хитросплетения, знаете, они такие хитрые, эти сплетения, что непонятно - авторша намеренно курила, прежде чем сесть за пишущую машинку, или у нее это естественно получается?
почему так злобно, скажете вы. почему так безнадежно хреново это написано, спрошу я, а заодно горько заплачу о своих обманутых ожиданиях. мысленно заплачу. эта книга не стоит моих слез.
короче.
для затравки нам дают неземную «любовь» Сары и Дэвида, 15 лет, обучающихся в престижной театральной школе, которыми со временем начинает манипулировать их учитель - внаглую списанный у Тартт Джулиан, только еще круче и божественнее. потом в школу приезжает группа иностранных гостей прямиком из Англии, и начинается бордель, бедлам и безнадега.
во второй части мы получаем другой взгляд на события от одного из второстепенных персонажей, который называет первоначальные факты то ложью, то интерпретацией, то фокусами памяти, то еще непонятно чем. и если в первой части тема сексуальных отношений взрослых с подростками дается туманно, то здесь о ней кричат во все горло.
третья часть, похожая на эпилог, сообщает второй части продолжение-новый-поворот, заодно доводя тему отношения/насилия до кульминации.
я изложила в сухом остатке содержание практически без спойлеров, без опознавательных знаков и уложилась в минимум оценочной лексики. но сейчас время для очень оценочной лексики.
ёперный же театр. у тебя есть уже набившая оскомину тема травмы. хорошо. ты хочешь преподать ее через разные точки зрения - художественную, дневниковую, эскапистскую, честную, какую-то еще. хорошо, допустим. ты хочешь поиграть стилями и регистрами. ты хочешь показать особенную, чумовую, обсессирующую подростковую любовь. ты хочешь показать, каково им там живется в этом театре. ты хочешь показать, какие разные - и почти все неудачные - могут быть отношения с родителями.
блин, сделай это КАЧЕСТВЕННО и ПОНЯТНО! зачем играть в мозгодробительный постмодернизм, если ты не умеешь в него играть? ты что, Милорад, блин, Павич? Салман Рушди? Дэвид Фостер Уоллес? зачем замахиваться построить дом, взять топор и рубить одни пеньки???
я писала список того, что Сюзен Чой пыталась сделать, прилагая неслабые усилия, тк чтобы сформулировать, о чем_вообще_эта_книга - надо хорошенько поскрести себе репу. тема травмы - не раскрыта, зажевана, разбросана ошметками по всем 250 страницам. художественная часть - написана тяжеловесным языком, и нет, это не мой английский хреновый, это просто очень претенциозно и завирально написано. дневниковая часть раздражает нервным тоном повествования, перескоками между темами и временными пластами и дурацкими повторениями. тема эскапизма - не раскрыта, но опять подана выбешивающей россыпью намеков и полунамеков. тема честного взгляда - или того, что притворяется им - звучит недостаточно внятно и громко. подростковая «любовь» - абсолютно никакой подводки к ней, ни причин, ни поводов, ни правдоподобности, ни красоты, ни драмы, ничего. только намек на «химию» и бесконечные перепихоны в слюнях страсти. у 15-летних детей, которые, по тексту, уже не первый год имели тот самый опыт. вдумайтесь. тема театра - начала раскрываться тот тут, то там, брошена, не доведена до логической завершенности. отношения с родителями - эпизоды, упоминания, намеки, ничего показанного полноценно.
ну и что там с загадкой - ах дочитайте до страницы 154, и мы не скажем почему.. [а мы мастера интриги, где полка, где пирожок?] я с вами поделюсь отличной новостью: вы можете не читать дальше названия, никакого вселенского секрета вы не упустите. весь секрет в том, что разные люди могут по-разному проживать и рассказывать свои истории, а в художественном тексте иногда не все имена и личности совпадают. все.
книга бездарная, глупая, грязная, вопиюще плохо сделанная.
BY my cup of books
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from sg
