Наверное, некрасиво говорить «а мы знали, мы предупреждали». Хотя, конечно, предупреждали и знали. Лимонов знал в 1992-ом, знали нацболы, скандирующие в 1999-ом «Севастополь - русский город!» на башне моряков, знали воины будущих Интербригад, оборонявших Краматорск со Стрелковым в 2014-ом, знал и я, сидя в белорусской тюрьме после попытки срыва раунда вторых «Минских» в 2017-ом.
Даже сейчас люди делятся на тех у кого третий, а у кого одиннадцатый год войны. Первых, слава богу, уже гораздо меньше.
Знали, что придется воевать и побеждать. И в 2014-2015 гг. могли победить малой кровью. Чтобы там ни говорили про экономику, украинская армия против русской армии представляла из себя жалкое зрелище. А поддержка украинским населением России после евромайдауна была огромна.
Принятие реальности, что теперь мы участвуем в войне на собственное выживание, наверху шло тяжело, со скрипом. С оглядкой, с попыткой что-то вытянуть в Стамбуле.
Но пришло.
Враги действительно хотят нас убить. Мы действительно могли потерять Родину. На Донбассе действительно нуждаются в нашей защите. Нам действительно нужна только победа, а не «третьи Минские».
Понимание пришло.
И ко всему происходящему точно подходит только одна русская поговорка: лучше поздно, чем никогда.
Наверное, некрасиво говорить «а мы знали, мы предупреждали». Хотя, конечно, предупреждали и знали. Лимонов знал в 1992-ом, знали нацболы, скандирующие в 1999-ом «Севастополь - русский город!» на башне моряков, знали воины будущих Интербригад, оборонявших Краматорск со Стрелковым в 2014-ом, знал и я, сидя в белорусской тюрьме после попытки срыва раунда вторых «Минских» в 2017-ом.
Даже сейчас люди делятся на тех у кого третий, а у кого одиннадцатый год войны. Первых, слава богу, уже гораздо меньше.
Знали, что придется воевать и побеждать. И в 2014-2015 гг. могли победить малой кровью. Чтобы там ни говорили про экономику, украинская армия против русской армии представляла из себя жалкое зрелище. А поддержка украинским населением России после евромайдауна была огромна.
Принятие реальности, что теперь мы участвуем в войне на собственное выживание, наверху шло тяжело, со скрипом. С оглядкой, с попыткой что-то вытянуть в Стамбуле.
Но пришло.
Враги действительно хотят нас убить. Мы действительно могли потерять Родину. На Донбассе действительно нуждаются в нашей защите. Нам действительно нужна только победа, а не «третьи Минские».
Понимание пришло.
И ко всему происходящему точно подходит только одна русская поговорка: лучше поздно, чем никогда.
In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Some privacy experts say Telegram is not secure enough Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from sg
