Три годика уже минуло. Воспринимается, как один — но, думаю, это у всех общее. Сколько всего произошло, сколько вечных истин оказались ложью, но в быту все три года слились в один, и этот один год все еще продолжается. И пока не спешит заканчиваться.
Саму войну я наблюдал в онлайне. Шли ночные дежурства в Ридовке, и 24 февраля я встречал, будучи уже несколько суток в мониторинге. Один известный нацбол, кстати, чуть не проспал всю движуху, будучи корреспондентом в Донецке — да-да, Кирилл, я все помню, ахаха
Задним умом уже понятно, что война спецоперация была неминуема. Но тогда никто не верил, что что-то начнется.
Скепсис исчез в 5 утра, когда по федеральным каналам внезапно пустили Путина с его знаменитой речью про декоммунизацию. Сначала казалось, что это повтор обращение по признанию ЛДНР, но потом...
Ты понимаешь, что это нечто другое. Что сам Путин другой, что его речь другая — когда Путин начал чуть ли не цитировать "Спутник и Погром", ты интуитивно понимаешь, что что-то поменялось. Реальность дала резкий крен, и теперь ни о какой уверенности в понимании политических процессов не было и речи.
Как в фильмах, после прослушивания сообщения Путина, сеть порвало. Тысячи видео с авиаударами, огромное количество кадров от очевидцев, на которых идут стрелковые бои с участием бронетехники.
Закрыв смену в 6 утра, написал в тогда еще разрешенный инстаграм — "вы проснетесь в другом мире". Так и случилось.
Ну а дальше вы все знаете. То, что должно было идти три недели, длится уже третий год. Разбирать все это смысла нет — социологии нет и еще скоро не будет.
Но какой-то вывод сделать все же можно — я горжусь русским гражданским обществом. Горжусь тем, что проблемы мобилизованного соседа стали не только его проблемой. Горжусь тем, что взаимовыручка стала главным словом всей эпохи. Горжусь тем, что большинство, а не узкая прослойка праваков, наконец-то начала обращаться к себе.
К национальным символам. К своей истории. К бедам и боли других людей.
Чтобы там не случилось дальше, то, что мы наработали за 3 года — это дорогого стоит. Горизонтальные связи — высшее благо, и то, что мы выработали какой-никакой консенсус по СВО (война была ошибкой, но это не повод бросать своих), уже говорит о многом.
Нас теперь много. За 30 лет мы впервые начинаем робкими шажками осознавать себя нацией со всеми вытекающими — ответственность за ближнего, желание что-то улучшить/изменить/сделать правильно, и наконец-то сожжение той хаты, которая вечна была с краю.
Только осознав, что у нас нет никого, кроме нас, мы получили шанс на выживание, как сообщество, а не как разрозненные индивиды со своими целями, иногда общими. Урок чудовищно болезненный — но, как говорил Гарри Потт Гендальф:
❝ Мы не выбираем времена. Мы можем лишь решать, как жить во времена, которые выбрали нас. ❞
Что тут добавить. Большинство нашли достойные решения как быть — и я рад стоять в их тени. Правильная ли это сторона истории, или неправильная — все это уходит в прошлое. Теперь есть будущее с нами или будущее без нас. Только и всего.
Три годика уже минуло. Воспринимается, как один — но, думаю, это у всех общее. Сколько всего произошло, сколько вечных истин оказались ложью, но в быту все три года слились в один, и этот один год все еще продолжается. И пока не спешит заканчиваться.
Саму войну я наблюдал в онлайне. Шли ночные дежурства в Ридовке, и 24 февраля я встречал, будучи уже несколько суток в мониторинге. Один известный нацбол, кстати, чуть не проспал всю движуху, будучи корреспондентом в Донецке — да-да, Кирилл, я все помню, ахаха
Задним умом уже понятно, что война спецоперация была неминуема. Но тогда никто не верил, что что-то начнется.
Скепсис исчез в 5 утра, когда по федеральным каналам внезапно пустили Путина с его знаменитой речью про декоммунизацию. Сначала казалось, что это повтор обращение по признанию ЛДНР, но потом...
Ты понимаешь, что это нечто другое. Что сам Путин другой, что его речь другая — когда Путин начал чуть ли не цитировать "Спутник и Погром", ты интуитивно понимаешь, что что-то поменялось. Реальность дала резкий крен, и теперь ни о какой уверенности в понимании политических процессов не было и речи.
Как в фильмах, после прослушивания сообщения Путина, сеть порвало. Тысячи видео с авиаударами, огромное количество кадров от очевидцев, на которых идут стрелковые бои с участием бронетехники.
Закрыв смену в 6 утра, написал в тогда еще разрешенный инстаграм — "вы проснетесь в другом мире". Так и случилось.
Ну а дальше вы все знаете. То, что должно было идти три недели, длится уже третий год. Разбирать все это смысла нет — социологии нет и еще скоро не будет.
Но какой-то вывод сделать все же можно — я горжусь русским гражданским обществом. Горжусь тем, что проблемы мобилизованного соседа стали не только его проблемой. Горжусь тем, что взаимовыручка стала главным словом всей эпохи. Горжусь тем, что большинство, а не узкая прослойка праваков, наконец-то начала обращаться к себе.
К национальным символам. К своей истории. К бедам и боли других людей.
Чтобы там не случилось дальше, то, что мы наработали за 3 года — это дорогого стоит. Горизонтальные связи — высшее благо, и то, что мы выработали какой-никакой консенсус по СВО (война была ошибкой, но это не повод бросать своих), уже говорит о многом.
Нас теперь много. За 30 лет мы впервые начинаем робкими шажками осознавать себя нацией со всеми вытекающими — ответственность за ближнего, желание что-то улучшить/изменить/сделать правильно, и наконец-то сожжение той хаты, которая вечна была с краю.
Только осознав, что у нас нет никого, кроме нас, мы получили шанс на выживание, как сообщество, а не как разрозненные индивиды со своими целями, иногда общими. Урок чудовищно болезненный — но, как говорил Гарри Потт Гендальф:
❝ Мы не выбираем времена. Мы можем лишь решать, как жить во времена, которые выбрали нас. ❞
Что тут добавить. Большинство нашли достойные решения как быть — и я рад стоять в их тени. Правильная ли это сторона истории, или неправильная — все это уходит в прошлое. Теперь есть будущее с нами или будущее без нас. Только и всего.
BY Ronove.media
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Some privacy experts say Telegram is not secure enough In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from sg
