В эту минуту почти 1400 человек изолированы от внешнего мира полностью или частично, потому что они — политпреследуемые. Главный способ связи с реальностью для этих людей — это письма. Но первым их читает цензор, и гораздо въедливее, чем переписку других заключенных. Так цензура становится еще одним способом давления на тех, кого лишили свободы незаконно.
Мы отправили 1 075 писем через сервис Ф-Письмо. Не менее 10% из них не дошли до адресатов. Половина ответов от сидящих в заключении не дошла уже до нас. Отправленное другими способами отследить в принципе невозможно. Но судя по рассказам самих преследуемых и их групп поддержки, цензурой злоупотребляют постоянно.
Больше всего ваших писем не прошли цензуру в трех СИЗО: ⚡️ женское СИЗО-6 «Печатники» в Москве ⚡️ СИЗО-1 в Уфе, где содержат обвиняемых по Баймакскому делу ⚡️ CИЗО-3 в Белгороде
Из 411 ответов на ваши письма цензуру прошел только один. И это — из всех трех СИЗО.
Давайте выразим свою поддержку ко дню политзаключенного 30 октября — потребуем провести проверку и остановим незаконную цензуру! 🔗 Отправьте обращение: https://media.ovdinfo.com/ys45bfyx
Буквально в прошлом месяце благодаря вашим подписям наконец-то прооперировали Игоря Барышникова: он полтора года страдал без нормальной медпомощи. Чем больше мы отправляем обращений, тем выше шанс добиться реакции УФСИН. Потому что так они знают, что эти нарушения не остаются незамеченными.
В эту минуту почти 1400 человек изолированы от внешнего мира полностью или частично, потому что они — политпреследуемые. Главный способ связи с реальностью для этих людей — это письма. Но первым их читает цензор, и гораздо въедливее, чем переписку других заключенных. Так цензура становится еще одним способом давления на тех, кого лишили свободы незаконно.
Мы отправили 1 075 писем через сервис Ф-Письмо. Не менее 10% из них не дошли до адресатов. Половина ответов от сидящих в заключении не дошла уже до нас. Отправленное другими способами отследить в принципе невозможно. Но судя по рассказам самих преследуемых и их групп поддержки, цензурой злоупотребляют постоянно.
Больше всего ваших писем не прошли цензуру в трех СИЗО: ⚡️ женское СИЗО-6 «Печатники» в Москве ⚡️ СИЗО-1 в Уфе, где содержат обвиняемых по Баймакскому делу ⚡️ CИЗО-3 в Белгороде
Из 411 ответов на ваши письма цензуру прошел только один. И это — из всех трех СИЗО.
Давайте выразим свою поддержку ко дню политзаключенного 30 октября — потребуем провести проверку и остановим незаконную цензуру! 🔗 Отправьте обращение: https://media.ovdinfo.com/ys45bfyx
Буквально в прошлом месяце благодаря вашим подписям наконец-то прооперировали Игоря Барышникова: он полтора года страдал без нормальной медпомощи. Чем больше мы отправляем обращений, тем выше шанс добиться реакции УФСИН. Потому что так они знают, что эти нарушения не остаются незамеченными.
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from sg
