Telegram Group & Telegram Channel
Читаю отчёты коллег о работе секции по философии сознания на IV конгрессе Русского общества истории и философии науки (я бы там тоже был, если бы чуть раньше взялся за мистерианский подход к проблеме признака когнитивности) и ловлю себя на мысли, что давно не верю в возможность значительных результатов в этой дисциплине.
 
Дело не в том, что пока я работал над книгой о мистерианстве, меня поразила бацилла скептицизма, и теперь я тоже не верю в неразрешимость тайны сознания. Напротив, сильные выводы Макгинна представляются мне поспешными и потому неправдоподобными. Скорее, следует говорить о том, что за те восемь лет, сколько я занимаюсь философией сознания, я укрепился во мнении, что сознание – очевидно физический феномен, и ключ к объяснению его природы следует искать не столько в философии, сколько в естественных науках.
 
Вот, скажем, субстанциальный дуализм, который среди отечественных авторов защищает, например, Иван Девятко. С тех пор, как Декарт явно сформулировал проблему «сознание–тело», философы выявили множество свойств, отличающих сознание от привычных физических явлений: приватность, феноменальный характер, интенциональность некоторых его состояний, и др. В то же время даже этих характеристик, на мой взгляд, недостаточно, чтобы объявить сознание невписываемым в физический мир и расширить нашу онтологию, включив в неё нефизические сущности. Сколь бы странным не казался нам микроуровень Вселенной, как он описывается в терминах квантовой физики, мы не сомневаемся в его физическом характере или состоятельности квантовой физики.
 
Что в таком случае остаётся философии сознания? До тех пор, пока естественные науки не выполнили основную работу, её задача – выбраковка однозначно нерелевантных стратегий объяснения. И в этом, смешно сказать, она мало отличается от богословия, чья задача – не столько решить некоторую теоретическую проблему, сколько разработать терминологический аппарат для её обсуждения и отбросить те решения, которые однозначно несовместимы с догматикой или, во всяком случае, противны самому духу вероучения.
 
Не покидает впечатление, что потенциал теоретических методов исследования сознания, доступный учёным-гуманитариям, – и об этом, похоже, свидетельствует кризис в философии сознания, отмечаемый многими специалистами, – исчерпан. Если это впечатление не обманчиво, то в наше время «кабинетно» спекулировать над объектно-предметными областями наук, в той или иной степени касающихся феномена сознания, недостаточно, и потому философ сознания должен также обладать какими-нибудь hard-скиллами: быть нейробиологом или, допустим, ML-программистом.
 
В общем, если мои интуиции верны, – а я сейчас озвучиваю не более, чем интуиции, – установившееся благолепие, когда все разбрелись по тусовкам и работают по принципу грибоедовского Репетилова («Шумим, братец, шумим»), рано или поздно нарушит открытие, которое перевернёт наши представления о функционировании мозга или устройстве физического мира в целом. Это открытие позволит провести чёткую грань между верифицируемыми и откровенно ложными теориями сознания. Однако совершенно оно будет, к сожалению, не философами. За философами последнее слово, но не главное.
 
#мысли
#философия_сознания



group-telegram.com/pavlov_channel/375
Create:
Last Update:

Читаю отчёты коллег о работе секции по философии сознания на IV конгрессе Русского общества истории и философии науки (я бы там тоже был, если бы чуть раньше взялся за мистерианский подход к проблеме признака когнитивности) и ловлю себя на мысли, что давно не верю в возможность значительных результатов в этой дисциплине.
 
Дело не в том, что пока я работал над книгой о мистерианстве, меня поразила бацилла скептицизма, и теперь я тоже не верю в неразрешимость тайны сознания. Напротив, сильные выводы Макгинна представляются мне поспешными и потому неправдоподобными. Скорее, следует говорить о том, что за те восемь лет, сколько я занимаюсь философией сознания, я укрепился во мнении, что сознание – очевидно физический феномен, и ключ к объяснению его природы следует искать не столько в философии, сколько в естественных науках.
 
Вот, скажем, субстанциальный дуализм, который среди отечественных авторов защищает, например, Иван Девятко. С тех пор, как Декарт явно сформулировал проблему «сознание–тело», философы выявили множество свойств, отличающих сознание от привычных физических явлений: приватность, феноменальный характер, интенциональность некоторых его состояний, и др. В то же время даже этих характеристик, на мой взгляд, недостаточно, чтобы объявить сознание невписываемым в физический мир и расширить нашу онтологию, включив в неё нефизические сущности. Сколь бы странным не казался нам микроуровень Вселенной, как он описывается в терминах квантовой физики, мы не сомневаемся в его физическом характере или состоятельности квантовой физики.
 
Что в таком случае остаётся философии сознания? До тех пор, пока естественные науки не выполнили основную работу, её задача – выбраковка однозначно нерелевантных стратегий объяснения. И в этом, смешно сказать, она мало отличается от богословия, чья задача – не столько решить некоторую теоретическую проблему, сколько разработать терминологический аппарат для её обсуждения и отбросить те решения, которые однозначно несовместимы с догматикой или, во всяком случае, противны самому духу вероучения.
 
Не покидает впечатление, что потенциал теоретических методов исследования сознания, доступный учёным-гуманитариям, – и об этом, похоже, свидетельствует кризис в философии сознания, отмечаемый многими специалистами, – исчерпан. Если это впечатление не обманчиво, то в наше время «кабинетно» спекулировать над объектно-предметными областями наук, в той или иной степени касающихся феномена сознания, недостаточно, и потому философ сознания должен также обладать какими-нибудь hard-скиллами: быть нейробиологом или, допустим, ML-программистом.
 
В общем, если мои интуиции верны, – а я сейчас озвучиваю не более, чем интуиции, – установившееся благолепие, когда все разбрелись по тусовкам и работают по принципу грибоедовского Репетилова («Шумим, братец, шумим»), рано или поздно нарушит открытие, которое перевернёт наши представления о функционировании мозга или устройстве физического мира в целом. Это открытие позволит провести чёткую грань между верифицируемыми и откровенно ложными теориями сознания. Однако совершенно оно будет, к сожалению, не философами. За философами последнее слово, но не главное.
 
#мысли
#философия_сознания

BY Алексей Павлов



❌Photos not found?❌Click here to update cache.


Share with your friend now:
group-telegram.com/pavlov_channel/375

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. NEWS
from sg


Telegram Алексей Павлов
FROM American