Занесем на манжеты факт третьего подряд месяца неуклонного снижения потерь хохлов в живой силе по нашим сводкам. Сентябрьский пик - 71,6 тысячи. Декабрь - 57,2 тысячи, минус ровным счетом 20%. Без малейших признаков снижения интенсивности боевых действий, скорее напротив: от ближайших подступов к Красноармейску с юга и юго-запада до фронта по реке Сухие Ялы у бандеровцев каждый день отваливается что-то новое не на одном и не на двух участках. А помимо этого направления, на глазах уже кончаются Дзержинск с Часовым Яром, начинается угроза охвата Димитрова с востока, и перечисленным тоже не исчерпывается - других горячих участков на фронте тоже хватает, но речь сейчас не о том, чтобы назвать их все до единого.
Речь сейчас о том, что сочетание этих двух факторов - снижение вражеских потерь без снижения интенсивности боев - не может объясняться никак иначе, чем их проблемами с живой силой. Проблемами системными, нарастающими, неразрешимыми: расширение мобилизационного контингента, неизбежное в недалеком времени, мотивированных кадров укроармии не прибавит, а просто расширит круг прячущихся в лопухах до отлова и дезертирующих после него.
Глубину этих проблем можно будет с неплохой точностью оценить по тому, решатся ли они прямо сейчас, в ближайшие максимум недели три, на новый нахрюк - и какими силами, если да. В погоне за кокаиновыми миражами там вполне может хватить безумия бросить в огонь все, что только можно - но любое "все, что можно" все равно имеет ограничитель сверху. И по тому, каким конкретно этот ограничитель окажется в случае, если укронаступление вообще начнется, сможем судить, что там в принципе осталось в загашнике. Понимая, что полнее в загашнике уже точно не станет.
Занесем на манжеты факт третьего подряд месяца неуклонного снижения потерь хохлов в живой силе по нашим сводкам. Сентябрьский пик - 71,6 тысячи. Декабрь - 57,2 тысячи, минус ровным счетом 20%. Без малейших признаков снижения интенсивности боевых действий, скорее напротив: от ближайших подступов к Красноармейску с юга и юго-запада до фронта по реке Сухие Ялы у бандеровцев каждый день отваливается что-то новое не на одном и не на двух участках. А помимо этого направления, на глазах уже кончаются Дзержинск с Часовым Яром, начинается угроза охвата Димитрова с востока, и перечисленным тоже не исчерпывается - других горячих участков на фронте тоже хватает, но речь сейчас не о том, чтобы назвать их все до единого.
Речь сейчас о том, что сочетание этих двух факторов - снижение вражеских потерь без снижения интенсивности боев - не может объясняться никак иначе, чем их проблемами с живой силой. Проблемами системными, нарастающими, неразрешимыми: расширение мобилизационного контингента, неизбежное в недалеком времени, мотивированных кадров укроармии не прибавит, а просто расширит круг прячущихся в лопухах до отлова и дезертирующих после него.
Глубину этих проблем можно будет с неплохой точностью оценить по тому, решатся ли они прямо сейчас, в ближайшие максимум недели три, на новый нахрюк - и какими силами, если да. В погоне за кокаиновыми миражами там вполне может хватить безумия бросить в огонь все, что только можно - но любое "все, что можно" все равно имеет ограничитель сверху. И по тому, каким конкретно этот ограничитель окажется в случае, если укронаступление вообще начнется, сможем судить, что там в принципе осталось в загашнике. Понимая, что полнее в загашнике уже точно не станет.
BY АДЕКВАТ Z
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from sg
