🇸🇾🇹🇷 Ещё одним фактором, который можно назвать весомым в контексте возможной наземной операции ВС Турции против «Рабочей партии Курдистана», следует считать активизацию политических процессов вокруг проекта «Дорога развития Ирака».
До начала событий в секторе Газа мы вскользь упоминали этот маршрут и его нереалистичность ввиду необходимости огромных затрат. Всё-таки Ирак многие годы был в состоянии войны, и для реализации турецкого плана нужны миллиарды инвестиций.
Сейчас на фоне напряженности в Красноморском регионе благодаря действиям хуситов турки вновь заговорили о «Дороге развития». При затягивании конфликтов на Ближнем Востоке вероятность создания коридора растёт — опыт показал, что нужны альтернативные маршруты.
❗️Но одно большое НО мешает туркам: коридор проходит по северной части Ирака, которая далеко не под контролем ни иракского правительства, ни турецких войск. Там и действуют курдские формирования из состава РПК. Без решения курдской проблемы о работоспособности проекта говорить бессмысленно.
Поэтому ответ, почему турки вдруг начали подготовку к наземной операции, может заключаться в этом. Турки мечтают о реализации коридора через свою территорию, и это вполне может стать неким casus belli для вторжения на иракскую территорию.
🇸🇾🇹🇷 Ещё одним фактором, который можно назвать весомым в контексте возможной наземной операции ВС Турции против «Рабочей партии Курдистана», следует считать активизацию политических процессов вокруг проекта «Дорога развития Ирака».
До начала событий в секторе Газа мы вскользь упоминали этот маршрут и его нереалистичность ввиду необходимости огромных затрат. Всё-таки Ирак многие годы был в состоянии войны, и для реализации турецкого плана нужны миллиарды инвестиций.
Сейчас на фоне напряженности в Красноморском регионе благодаря действиям хуситов турки вновь заговорили о «Дороге развития». При затягивании конфликтов на Ближнем Востоке вероятность создания коридора растёт — опыт показал, что нужны альтернативные маршруты.
❗️Но одно большое НО мешает туркам: коридор проходит по северной части Ирака, которая далеко не под контролем ни иракского правительства, ни турецких войск. Там и действуют курдские формирования из состава РПК. Без решения курдской проблемы о работоспособности проекта говорить бессмысленно.
Поэтому ответ, почему турки вдруг начали подготовку к наземной операции, может заключаться в этом. Турки мечтают о реализации коридора через свою территорию, и это вполне может стать неким casus belli для вторжения на иракскую территорию.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform.
from sg
