Пока я пытаюсь понять, есть ли жизнь после отпуска, несколько историй встреченных мной русскоязычных (относительно) афганцев.
1) Учился в Киеве в вузе на связиста, в 1989 году вернулся домой. В 90-е во время боевых действий его диплом сгорел в пожаре. Украинцы документы об образовании восстанавливать отказались, так как прошло больше 5 лет. Теперь работает в ковровой лавке.
2) Несколько лет назад отучился в Уфе на юриста, идеально знает русский язык и законы. Хотел остаться, но запретил отец, сказал, что нужно сначала жениться. Вернулся, женился. А Россия больше не выдает визу. Жарит шашлыки в небольшой кебабной в Кабуле.
3) Сын просоветского полевого командира времен Афганской войны Исмат Муслима. В детстве бывал в "Артеке". После падения правительства Наджибуллы семья уже почившего атамана переехала в Пакистан. Сейчас приезжает в Кабул работать в отеле. Помнит несколько русских слов. При этом один из братьев живет где-то в России, но контакт давно потерян.
Пока я пытаюсь понять, есть ли жизнь после отпуска, несколько историй встреченных мной русскоязычных (относительно) афганцев.
1) Учился в Киеве в вузе на связиста, в 1989 году вернулся домой. В 90-е во время боевых действий его диплом сгорел в пожаре. Украинцы документы об образовании восстанавливать отказались, так как прошло больше 5 лет. Теперь работает в ковровой лавке.
2) Несколько лет назад отучился в Уфе на юриста, идеально знает русский язык и законы. Хотел остаться, но запретил отец, сказал, что нужно сначала жениться. Вернулся, женился. А Россия больше не выдает визу. Жарит шашлыки в небольшой кебабной в Кабуле.
3) Сын просоветского полевого командира времен Афганской войны Исмат Муслима. В детстве бывал в "Артеке". После падения правительства Наджибуллы семья уже почившего атамана переехала в Пакистан. Сейчас приезжает в Кабул работать в отеле. Помнит несколько русских слов. При этом один из братьев живет где-то в России, но контакт давно потерян.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." 'Wild West'
from sg
