Есть вна Шри-Ланке такая политическая партия, "Джанатха (Джаната) Вимукти Перамуна", в переводе с сингальского Народно-освободительный фронт. Сегодня это типичная социал-демократическая партия, причем с сильным националистическим уклоном, но с 60-х по начало 90-х это была леворадикальная, постоянно подчеркивающая свою связь с большевизмом, политическая организация.
Оригинальна данная партия была прежде всего тем, что, разорвав отношения как с пропекинским крылом Компартии Цейлона (из которой в 1965-66 вышло "твердое ядро" ДВП), так и с просоветским крылом той же КПЦ, Народно-освободительный Фронт еще ополчился и на троцкистов из "Ланка Сама Самаджа" (Социалистическая Партия Шри-Ланки, одна из наиболее влиятельных троцкистских партий в мире в тот момент). Таким образом, отвергнув и "сталинско-маоистскую", и "хрущевско-брежневскую", и "троцкистскую" ревизию марксизма, "Джанатха Вимукти Перамуна" провозгласил своей линией "марксизм-ленинизм, применённый к национальным условиям Шри-Ланки" задолго до того, как это стало мейнстримом.
С точки зрения практики, ориентированность на "национальную специфику" сыграла существенную роль в подъёме организации, которая за 5 лет превратилась из кружка ноунеймов, тусующихся в пригородных трущобах столицы, в достаточно широкое движение. Пропагандистская деятельность ДВП отличалась новаторством: в то время как "старая левая" пыталась нудно накачивать своих адептов через книги и газеты (традиционный способ коммуникации) тяжёлой политинфой, которую в итоге понимали и постигали очень немногие, ДВП действовал иначе. Соображая, что бóльшая часть ланкийцев в силу низкой образованности, с трудом воспринимает любую сколь-либо сложную информацию, ДВП применила абсолютно новую (для Шри-Ланки) систему политической подготовки кадров, известную под наименованием "панти паха" (пять занятий): цикл коротких устных лекций, через которые до неофитов доносились основные моменты политической линии организации.
Опираясь на "национальную специфику" (признание объективной неготовности ланкийцев к восприятию сложной инфы), ДВП применяла и другие прорывные для своей страны методы рекрутинга и пропаганды. Например, в 1970 году организация впервые исполнила централизованную кампанию по размещению в людных местах самодельных плакатов с набором понятных лозунгов (почему-то никто до них плакаты не использовал, а после успеха Народно-освободительного фронта их стали использовать все).
Чуть позже (во второй половине 70-х) ДВП создали пропагандистский ансамбль национальной музыки "Vimukthi Gee", действовавший на принципах "Ласкового мая": т.е. несколько музыкальных групп под одним и тем же именем гастролировали по ланкийской глубинке, потчуя охочих до развлечений селян и жителей пригородов привычной им музычкой, присовокупляя к традиционным мелодиям современные революционные тексты. Предполагаю, что этот принцип ланкийцы таки свистнули у Национального Фронта Освобождения Южного Вьетнама, который в 60-е славился своими подпольно действовавшими музыкально-театральными агитационными ансамблями, однако в условиях Шри-Ланки это было тогда могучей инновацией.
Весьма интересной чертой, вытекающей из "национальной специфики", стало отношение ДВП к алкоголю, табаку и наркотикам. Потому как задолго до того, как на благословенном Западе в моду вошёл "straight edge" (молодёжная андеграундная субкультура, базирующаяся на здоровом образе жизни, кто не знает), ланкийские ультралевые уже были заправскими "стрейтэйджерами". Причем произошло это чисто случайно.
Дело в том, что в эпоху первоначальной организации 65-69 гг. у ДВП почти не было денег. Одинаково негативно относясь и к Москве, и к Пекину, и к официальной власти, и к Индии, и к США с Великобританией (т.е. ко всем центрам, откуда можно было бы черпать поддержку), ДВП представлял собой организацию, бюджет которой состоял только из взносов немногочисленных членов, которые жертвовали на общее дело половину своих нищенских зарплат.
Есть вна Шри-Ланке такая политическая партия, "Джанатха (Джаната) Вимукти Перамуна", в переводе с сингальского Народно-освободительный фронт. Сегодня это типичная социал-демократическая партия, причем с сильным националистическим уклоном, но с 60-х по начало 90-х это была леворадикальная, постоянно подчеркивающая свою связь с большевизмом, политическая организация.
Оригинальна данная партия была прежде всего тем, что, разорвав отношения как с пропекинским крылом Компартии Цейлона (из которой в 1965-66 вышло "твердое ядро" ДВП), так и с просоветским крылом той же КПЦ, Народно-освободительный Фронт еще ополчился и на троцкистов из "Ланка Сама Самаджа" (Социалистическая Партия Шри-Ланки, одна из наиболее влиятельных троцкистских партий в мире в тот момент). Таким образом, отвергнув и "сталинско-маоистскую", и "хрущевско-брежневскую", и "троцкистскую" ревизию марксизма, "Джанатха Вимукти Перамуна" провозгласил своей линией "марксизм-ленинизм, применённый к национальным условиям Шри-Ланки" задолго до того, как это стало мейнстримом.
С точки зрения практики, ориентированность на "национальную специфику" сыграла существенную роль в подъёме организации, которая за 5 лет превратилась из кружка ноунеймов, тусующихся в пригородных трущобах столицы, в достаточно широкое движение. Пропагандистская деятельность ДВП отличалась новаторством: в то время как "старая левая" пыталась нудно накачивать своих адептов через книги и газеты (традиционный способ коммуникации) тяжёлой политинфой, которую в итоге понимали и постигали очень немногие, ДВП действовал иначе. Соображая, что бóльшая часть ланкийцев в силу низкой образованности, с трудом воспринимает любую сколь-либо сложную информацию, ДВП применила абсолютно новую (для Шри-Ланки) систему политической подготовки кадров, известную под наименованием "панти паха" (пять занятий): цикл коротких устных лекций, через которые до неофитов доносились основные моменты политической линии организации.
Опираясь на "национальную специфику" (признание объективной неготовности ланкийцев к восприятию сложной инфы), ДВП применяла и другие прорывные для своей страны методы рекрутинга и пропаганды. Например, в 1970 году организация впервые исполнила централизованную кампанию по размещению в людных местах самодельных плакатов с набором понятных лозунгов (почему-то никто до них плакаты не использовал, а после успеха Народно-освободительного фронта их стали использовать все).
Чуть позже (во второй половине 70-х) ДВП создали пропагандистский ансамбль национальной музыки "Vimukthi Gee", действовавший на принципах "Ласкового мая": т.е. несколько музыкальных групп под одним и тем же именем гастролировали по ланкийской глубинке, потчуя охочих до развлечений селян и жителей пригородов привычной им музычкой, присовокупляя к традиционным мелодиям современные революционные тексты. Предполагаю, что этот принцип ланкийцы таки свистнули у Национального Фронта Освобождения Южного Вьетнама, который в 60-е славился своими подпольно действовавшими музыкально-театральными агитационными ансамблями, однако в условиях Шри-Ланки это было тогда могучей инновацией.
Весьма интересной чертой, вытекающей из "национальной специфики", стало отношение ДВП к алкоголю, табаку и наркотикам. Потому как задолго до того, как на благословенном Западе в моду вошёл "straight edge" (молодёжная андеграундная субкультура, базирующаяся на здоровом образе жизни, кто не знает), ланкийские ультралевые уже были заправскими "стрейтэйджерами". Причем произошло это чисто случайно.
Дело в том, что в эпоху первоначальной организации 65-69 гг. у ДВП почти не было денег. Одинаково негативно относясь и к Москве, и к Пекину, и к официальной власти, и к Индии, и к США с Великобританией (т.е. ко всем центрам, откуда можно было бы черпать поддержку), ДВП представлял собой организацию, бюджет которой состоял только из взносов немногочисленных членов, которые жертвовали на общее дело половину своих нищенских зарплат.
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from sg
