«Кто не переобувается – у того ноги воняют» (с)
«Гнилыми местечками» в Великобритании XVIII – XIX вв. называли такие избирательные округа, которые ещё со Средневековья имели парламентское представительство, но обезлюдели за долгие столетия. Фактическим хозяином такого «гнилого» или «карманного» местечка (rotten and pocket boroughs) являлся местный землевладелец, который имел широчайшие возможности влиять на немногочисленных избирателей. Ситуация усугублялась тем, что значительное число городских индустриальных центров вообще не имели парламентского представительства, а само по себе право голоса было доступно немногим в силу завышенных цензов.
Одним из первых британских политиков, кто предложил проект парламентской реформы, которая бы отменила часть «гнилых местечек» и перераспределила места в пользу «новых» городов, стал премьер-министр Уильям Питт-младший в 1780-х гг. Иронично, что в Парламент этот сын другого премьер-министра – Уильяма Питта-старшего – попал как раз через такое же «гнилое местечко». Питту не удалось продавить свой законопроект, и Первая парламентская реформа состоялась лишь в 1832 г.
В Америке 1870-х гг. не было большего символа «Spoils system» – системы назначения федеральных служащих на чиновничьи должности в зависимости от их партийной принадлежности – чем Честер Артур. Президент Уиллис Грант назначил этого влиятельного республиканца на пост начальника таможни крупнейшего в стране нью-йоркского порта, на чём Артур сколотил огромное состояние. Следующий президент Ратерфорд Хейс был сторонником реформы гражданской службы и назначения федеральных чиновников в зависимости от их способностей и заслуг, а не политической лояльности. Он со скандалом уволил Артура, однако в 1880 г. тот стал кандидатом в вице-президенты при Джеймсе Гарфилде, который победил на выборах.
Гарфилд пробыл в должности лишь несколько месяцев, пока его не застрелил сумасшедший Шарль Гито в июле 1881 г. Артур стал новым президентом, и главное, чем он запомнился на этом посту – это борьбой за реформу гражданской службы, которая в 1883 г. увенчалась принятием «Закона Пендлтона», положившего начало ограничению «Spoils system» в пользу принципа меритократии.
Эти два исторических примера показывают, что политические деятели по ходу своей карьеры вполне способны «отрываться от корней» и проводить ту политику, которая перечёркивает их предыдущее реноме. Пусть Дональд Трамп долгое время и не являлся серьёзным политиком, но он с 1980-х гг. был связан мириадами личных и финансовых связей с той элитой, против которой с середины 2010-х гг. ведёт свой популистский «крестовый поход». Владимир Путин потратил первые два срока своего президентства на то, чтобы стать равноправным союзником «глобального Запада», и нет ничего странного в том, что после провала своих попыток именно этот человек решил встать в авангарде слома той системы международных отношений, куда он прежде так стремился влезть. В конце концов, а кому это ещё делать – не изгоям же, вроде Ирана и Северной Кореи?
Примеры отрыва от «политических» корней прокладывают мостик к примерам, когда исторические деятели отрывались уже от своих «личных» корней и проводили ту политику, которая, на первый взгляд, диссонировала с их социальным происхождением. Пожалуй, наиболее хрестоматийные примеры сводятся к тому, что многие радикальные социальные реформаторы и левые революционеры происходили из состоятельных семей – тут можно вспомнить внуков и сыновей римских консулов братьев Гракхов, и потомственного дворянина Владимира Ульянова, и сыновей крупного кубинского помещика братьев Кастро, и сыновей нью-йоркских миллионеров Теодора и Франклина Рузвельтов.
Резюмируя, всегда нужно быть готовым к тому, что за реализацию той или иной политической программы возьмётся человек с, казалось бы, совершенно неподходящим для этого бэкграундом, но это нормальная историческая ситуация.
«Гнилыми местечками» в Великобритании XVIII – XIX вв. называли такие избирательные округа, которые ещё со Средневековья имели парламентское представительство, но обезлюдели за долгие столетия. Фактическим хозяином такого «гнилого» или «карманного» местечка (rotten and pocket boroughs) являлся местный землевладелец, который имел широчайшие возможности влиять на немногочисленных избирателей. Ситуация усугублялась тем, что значительное число городских индустриальных центров вообще не имели парламентского представительства, а само по себе право голоса было доступно немногим в силу завышенных цензов.
Одним из первых британских политиков, кто предложил проект парламентской реформы, которая бы отменила часть «гнилых местечек» и перераспределила места в пользу «новых» городов, стал премьер-министр Уильям Питт-младший в 1780-х гг. Иронично, что в Парламент этот сын другого премьер-министра – Уильяма Питта-старшего – попал как раз через такое же «гнилое местечко». Питту не удалось продавить свой законопроект, и Первая парламентская реформа состоялась лишь в 1832 г.
В Америке 1870-х гг. не было большего символа «Spoils system» – системы назначения федеральных служащих на чиновничьи должности в зависимости от их партийной принадлежности – чем Честер Артур. Президент Уиллис Грант назначил этого влиятельного республиканца на пост начальника таможни крупнейшего в стране нью-йоркского порта, на чём Артур сколотил огромное состояние. Следующий президент Ратерфорд Хейс был сторонником реформы гражданской службы и назначения федеральных чиновников в зависимости от их способностей и заслуг, а не политической лояльности. Он со скандалом уволил Артура, однако в 1880 г. тот стал кандидатом в вице-президенты при Джеймсе Гарфилде, который победил на выборах.
Гарфилд пробыл в должности лишь несколько месяцев, пока его не застрелил сумасшедший Шарль Гито в июле 1881 г. Артур стал новым президентом, и главное, чем он запомнился на этом посту – это борьбой за реформу гражданской службы, которая в 1883 г. увенчалась принятием «Закона Пендлтона», положившего начало ограничению «Spoils system» в пользу принципа меритократии.
Эти два исторических примера показывают, что политические деятели по ходу своей карьеры вполне способны «отрываться от корней» и проводить ту политику, которая перечёркивает их предыдущее реноме. Пусть Дональд Трамп долгое время и не являлся серьёзным политиком, но он с 1980-х гг. был связан мириадами личных и финансовых связей с той элитой, против которой с середины 2010-х гг. ведёт свой популистский «крестовый поход». Владимир Путин потратил первые два срока своего президентства на то, чтобы стать равноправным союзником «глобального Запада», и нет ничего странного в том, что после провала своих попыток именно этот человек решил встать в авангарде слома той системы международных отношений, куда он прежде так стремился влезть. В конце концов, а кому это ещё делать – не изгоям же, вроде Ирана и Северной Кореи?
Примеры отрыва от «политических» корней прокладывают мостик к примерам, когда исторические деятели отрывались уже от своих «личных» корней и проводили ту политику, которая, на первый взгляд, диссонировала с их социальным происхождением. Пожалуй, наиболее хрестоматийные примеры сводятся к тому, что многие радикальные социальные реформаторы и левые революционеры происходили из состоятельных семей – тут можно вспомнить внуков и сыновей римских консулов братьев Гракхов, и потомственного дворянина Владимира Ульянова, и сыновей крупного кубинского помещика братьев Кастро, и сыновей нью-йоркских миллионеров Теодора и Франклина Рузвельтов.
Резюмируя, всегда нужно быть готовым к тому, что за реализацию той или иной политической программы возьмётся человек с, казалось бы, совершенно неподходящим для этого бэкграундом, но это нормальная историческая ситуация.
¡Atención!
В очередном выпуске второго сезона совместного подкаста «Стального шлема» и «Берсальеров» мы поговорили про Вторую Испанскую республику и те фракции, которые пытались её защищать в годы Гражданской войны 1936 – 1939 гг.
Президентом республики являлся левый либерал, а посты премьер-министров большую часть времени занимали представители Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП). Наибольшую внешнюю помощь оказывал Советский Союз, что повышало политический вес сталинистской Коммунистической партии (КПИ), но при этом существовала и альтернативная антисталинская Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ), которая объединяла троцкистов и бухаринцев.
Наконец, Каталония и Арагон стали центрами анархистской революции, которую можно назвать «Четвёртым путём» для западной цивилизации в первой половине XX в. наряду с либеральной демократией, государственным коммунизмом и фашизмом. Это позволило историку Александру Шубину даже писать о «Великой испанской революции», которая по аналогии с «Великой французской» и «Великой российской» открывала новую альтернативу общественного развития. Примечательно, что в итоге её силой подавили не открытые враги с националистической франкистской стороны, а собственные этатистские либеральные и марксистские «союзники».
Подробнее обо всей этой «цветущей сложности» испанского левого движения в годы Гражданской войны слушайте нас на всех удобных платформах:
stahlhelmdelbersagliere.co.uk
Яндекс.Музыка
В очередном выпуске второго сезона совместного подкаста «Стального шлема» и «Берсальеров» мы поговорили про Вторую Испанскую республику и те фракции, которые пытались её защищать в годы Гражданской войны 1936 – 1939 гг.
Президентом республики являлся левый либерал, а посты премьер-министров большую часть времени занимали представители Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП). Наибольшую внешнюю помощь оказывал Советский Союз, что повышало политический вес сталинистской Коммунистической партии (КПИ), но при этом существовала и альтернативная антисталинская Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ), которая объединяла троцкистов и бухаринцев.
Наконец, Каталония и Арагон стали центрами анархистской революции, которую можно назвать «Четвёртым путём» для западной цивилизации в первой половине XX в. наряду с либеральной демократией, государственным коммунизмом и фашизмом. Это позволило историку Александру Шубину даже писать о «Великой испанской революции», которая по аналогии с «Великой французской» и «Великой российской» открывала новую альтернативу общественного развития. Примечательно, что в итоге её силой подавили не открытые враги с националистической франкистской стороны, а собственные этатистские либеральные и марксистские «союзники».
Подробнее обо всей этой «цветущей сложности» испанского левого движения в годы Гражданской войны слушайте нас на всех удобных платформах:
stahlhelmdelbersagliere.co.uk
Яндекс.Музыка
Как антивоенный президент втянул Америку в войну
В 1914 – 1916 гг. Соединённые Штаты оставались нейтральной державой, хотя симпатий к Антанте здесь в целом было больше, чем к Центральным державам. Во-первых, коммерческие сделки с Союзниками были куда масштабнее, чем со странами Центрального блока. Во-вторых, британцы вели успешную информационную войну и настраивали американское общественное мнение против Германии рассказами о чудовищных зверствах прусской военщины. В-третьих, немцы подставлялись сами – их подводные лодки топили нейтральные американские корабли (самым известным примером стал лайнер «Лузитания» в мае 1915 г.), а германские агенты устраивали теракты на территории США, чтобы сорвать поставки Союзникам.
Общественное мнение Штатов разделилось. За нейтралитет, читай за невмешательство в войну на стороне Антанты, выступали иммигранты из Германии и Ирландии. Их также поддерживали социалисты и многие прогрессисты, полагавшие, что вмешательство в боевые действия будет выгодно только богатым.
Сторонников войны возглавили бывший президент от Республиканской партии Теодор Рузвельт и бывший начальник штаба армии Леонард Вуд, которые создали такие организации как «Лига национальной безопасности», «Американское общество обороны» и «Движение готовности». Они выступали за введение всеобщей воинской повинности, боролись с «германским влиянием» в культуре и требовали «100% американизма» от всех американцев немецкого происхождения.
Демократическая администрация президента Вудро Вильсона оказалась меж двух огней. Сам Вильсон симпатизировал Антанте, но вступать в войну на её стороне, как того требовал Рузвельт, пока не решался, надеясь выступить в качестве мирного посредника. Он также отказался вводить призыв, но зато поддержал законы о расширении армии, флота и Национальной гвардии.
В ноябре 1916 г. должны были пройти очередные президентские выборы. Вильсон баллотировался на второй срок, тогда как республиканцы выдвинули судью Верховного суда Чарльза Эванса Хьюза. На предыдущих выборах 1912 г. Вильсон победил исключительно из-за того, что «слоны» раскололись между сторонниками Тафта и Рузвельта («лосей»), поэтому на этот раз оба поддержали Хьюза. Кампания прогрессиста Вильсона строилась на лозунгах, вроде «Он удержал нас от войны» и «Америка превыше всего». Наоборот, более консервативный во внутренних делах Хьюз поддерживал «Движение готовности».
В итоге 7 ноября Вильсон победил Хьюза: 49,2% vs 46,1% в народном голосовании, но лишь 277 выборщиков vs 254. Решающим штатом стала Калифорния с 13 делегатами – там разрыв между Вильсоном и Хьюзом составил 3,8 тыс. голосов или 0,4%. На первый взгляд, антивоенный (а кто-то бы даже сказал «прогерманский») кандидат победил провоенного.
Всего за 5 месяцев всё перевернулось с ног на голову.
Немцы справедливо полагали, что мирный план Вильсона подразумевал их отход с оккупированных территорий, на что германская военно-политическая верхушка идти не собиралась. Мирную инициативу американца следовало упредить, и 12 декабря Германия открыто предложила Антанте начать мирные переговоры без предварительных условий с учётом текущей линии фронта. Союзники отказались, после чего немцы перешли к эскалации – с 1 февраля 1917 г. они возобновили неограниченную подводную войну против любых кораблей, которые шли в британские порты. Американское судоходство вновь оказалось под угрозой.
3 февраля Вильсон разорвал дипломатические отношения с Германией, но пока воздержался от объявления войны. 24 февраля британцы передали президенту перехваченную телеграмму Циммермана, в которой немцы настраивали мексиканцев против США. 1 марта она была опубликована в газетах и вызвала широкое общественное возмущение. 20 марта Вильсон созвал свой Кабинет, который единогласно проголосовал за вступление в войну. 2 апреля президент обратился к Конгрессу с просьбой одобрить его решение с целью «положить конец всем войнам» и «обезопасить мир для демократии». 4 апреля это предложение большинством голосов одобрил Сенат, а 6 – Палата представителей.
Так Соединённые Штаты вступили в Первую мировую войну.
В 1914 – 1916 гг. Соединённые Штаты оставались нейтральной державой, хотя симпатий к Антанте здесь в целом было больше, чем к Центральным державам. Во-первых, коммерческие сделки с Союзниками были куда масштабнее, чем со странами Центрального блока. Во-вторых, британцы вели успешную информационную войну и настраивали американское общественное мнение против Германии рассказами о чудовищных зверствах прусской военщины. В-третьих, немцы подставлялись сами – их подводные лодки топили нейтральные американские корабли (самым известным примером стал лайнер «Лузитания» в мае 1915 г.), а германские агенты устраивали теракты на территории США, чтобы сорвать поставки Союзникам.
Общественное мнение Штатов разделилось. За нейтралитет, читай за невмешательство в войну на стороне Антанты, выступали иммигранты из Германии и Ирландии. Их также поддерживали социалисты и многие прогрессисты, полагавшие, что вмешательство в боевые действия будет выгодно только богатым.
Сторонников войны возглавили бывший президент от Республиканской партии Теодор Рузвельт и бывший начальник штаба армии Леонард Вуд, которые создали такие организации как «Лига национальной безопасности», «Американское общество обороны» и «Движение готовности». Они выступали за введение всеобщей воинской повинности, боролись с «германским влиянием» в культуре и требовали «100% американизма» от всех американцев немецкого происхождения.
Демократическая администрация президента Вудро Вильсона оказалась меж двух огней. Сам Вильсон симпатизировал Антанте, но вступать в войну на её стороне, как того требовал Рузвельт, пока не решался, надеясь выступить в качестве мирного посредника. Он также отказался вводить призыв, но зато поддержал законы о расширении армии, флота и Национальной гвардии.
В ноябре 1916 г. должны были пройти очередные президентские выборы. Вильсон баллотировался на второй срок, тогда как республиканцы выдвинули судью Верховного суда Чарльза Эванса Хьюза. На предыдущих выборах 1912 г. Вильсон победил исключительно из-за того, что «слоны» раскололись между сторонниками Тафта и Рузвельта («лосей»), поэтому на этот раз оба поддержали Хьюза. Кампания прогрессиста Вильсона строилась на лозунгах, вроде «Он удержал нас от войны» и «Америка превыше всего». Наоборот, более консервативный во внутренних делах Хьюз поддерживал «Движение готовности».
В итоге 7 ноября Вильсон победил Хьюза: 49,2% vs 46,1% в народном голосовании, но лишь 277 выборщиков vs 254. Решающим штатом стала Калифорния с 13 делегатами – там разрыв между Вильсоном и Хьюзом составил 3,8 тыс. голосов или 0,4%. На первый взгляд, антивоенный (а кто-то бы даже сказал «прогерманский») кандидат победил провоенного.
Всего за 5 месяцев всё перевернулось с ног на голову.
Немцы справедливо полагали, что мирный план Вильсона подразумевал их отход с оккупированных территорий, на что германская военно-политическая верхушка идти не собиралась. Мирную инициативу американца следовало упредить, и 12 декабря Германия открыто предложила Антанте начать мирные переговоры без предварительных условий с учётом текущей линии фронта. Союзники отказались, после чего немцы перешли к эскалации – с 1 февраля 1917 г. они возобновили неограниченную подводную войну против любых кораблей, которые шли в британские порты. Американское судоходство вновь оказалось под угрозой.
3 февраля Вильсон разорвал дипломатические отношения с Германией, но пока воздержался от объявления войны. 24 февраля британцы передали президенту перехваченную телеграмму Циммермана, в которой немцы настраивали мексиканцев против США. 1 марта она была опубликована в газетах и вызвала широкое общественное возмущение. 20 марта Вильсон созвал свой Кабинет, который единогласно проголосовал за вступление в войну. 2 апреля президент обратился к Конгрессу с просьбой одобрить его решение с целью «положить конец всем войнам» и «обезопасить мир для демократии». 4 апреля это предложение большинством голосов одобрил Сенат, а 6 – Палата представителей.
Так Соединённые Штаты вступили в Первую мировую войну.
Демократия дуреет с этого прикорма
Сегодня в свободную продажу поступил второй выпуск альманаха «Фронда». Первый был посвящён пандемии ковида и её влиянию на глобальные общественно-политические процессы. Второй номер концентрируется на теме кризиса демократии в современном мире. Свои статьи туда написали Григорий Баженов, админы каналов «Political Animals», «Политфак на связи» и другие интересные люди.
В эту компанию затесался и я – написал статью про свою любимую ЮАР. Я считаю, что в русскоязычном информационном пространстве господствуют какие-то апокалиптичные представления о новейшей истории этой страны после демонтажа апартеида в 1994 г. – сказки про «геноцид белых» и наступивший там каменный век под властью чёрных.
Это всё неправда, но это никак не отменяет того, что ЮАР – это действительно бедная страна с огромными социальными проблемами. Впрочем, таковой она была всегда: нужно понимать, что всё кажущееся «благополучие» эпохи апартеида стоит на статистике, касавшейся 20% белого населения – это примерно как сейчас делать выводы о России, основываясь исключительно на статистике по Москве, Московской области и Санкт-Петербургу.
30 лет назад, когда пал апартеид, в ЮАР были настроения, схожие с тем, что переживали многие граждане СССР в годы Перестройки и ранней РФ в начале 90-х – сейчас построим демократию и заживём как в «Первом мире». Все эти надежды разбились о суровую реальность – парламентаризм, местное самоуправление, многопартийность, плюрализм, независимые суды и гражданское общество вроде и есть, а никакого процветания до сих пор нет: большая часть населения по-прежнему живёт в нищете, заслуженные борцы с апартеидом погрязли в коррупции и управленческой профнепригодности, полиция лютует, а гражданские активисты и члены профсоюзов рискуют схлопотать пулю в лоб.
В своей статье я рассказываю, как же так получилось, какие тенденции существуют в современном южноафриканском обществе (не зря выборы 2024 г. называли «судьбоносными» по аналогии с первыми многорасовыми выборами 1994 г., и они действительно в чём-то привели к политическому прорыву), и призываю считать демократию ценностью саму по себе, так как в исправлении социально-экономических проблем она может быть максимум инструментом (и то не всегда), но никогда – панацеей.
ЗАКАЗАТЬ ЖУРНАЛ
Сегодня в свободную продажу поступил второй выпуск альманаха «Фронда». Первый был посвящён пандемии ковида и её влиянию на глобальные общественно-политические процессы. Второй номер концентрируется на теме кризиса демократии в современном мире. Свои статьи туда написали Григорий Баженов, админы каналов «Political Animals», «Политфак на связи» и другие интересные люди.
В эту компанию затесался и я – написал статью про свою любимую ЮАР. Я считаю, что в русскоязычном информационном пространстве господствуют какие-то апокалиптичные представления о новейшей истории этой страны после демонтажа апартеида в 1994 г. – сказки про «геноцид белых» и наступивший там каменный век под властью чёрных.
Это всё неправда, но это никак не отменяет того, что ЮАР – это действительно бедная страна с огромными социальными проблемами. Впрочем, таковой она была всегда: нужно понимать, что всё кажущееся «благополучие» эпохи апартеида стоит на статистике, касавшейся 20% белого населения – это примерно как сейчас делать выводы о России, основываясь исключительно на статистике по Москве, Московской области и Санкт-Петербургу.
30 лет назад, когда пал апартеид, в ЮАР были настроения, схожие с тем, что переживали многие граждане СССР в годы Перестройки и ранней РФ в начале 90-х – сейчас построим демократию и заживём как в «Первом мире». Все эти надежды разбились о суровую реальность – парламентаризм, местное самоуправление, многопартийность, плюрализм, независимые суды и гражданское общество вроде и есть, а никакого процветания до сих пор нет: большая часть населения по-прежнему живёт в нищете, заслуженные борцы с апартеидом погрязли в коррупции и управленческой профнепригодности, полиция лютует, а гражданские активисты и члены профсоюзов рискуют схлопотать пулю в лоб.
В своей статье я рассказываю, как же так получилось, какие тенденции существуют в современном южноафриканском обществе (не зря выборы 2024 г. называли «судьбоносными» по аналогии с первыми многорасовыми выборами 1994 г., и они действительно в чём-то привели к политическому прорыву), и призываю считать демократию ценностью саму по себе, так как в исправлении социально-экономических проблем она может быть максимум инструментом (и то не всегда), но никогда – панацеей.
ЗАКАЗАТЬ ЖУРНАЛ
Telegram
ФРОНДА
⚡️«Конец демократии? Как мы разочаровались в народовластии» — новый выпуск «Фронды» доступен для заказа!
История демократии от Древней Греции до наших времен, ее состояние в начале XXI века, совместимы ли свобода и народовластие, правда ли демократия способствует…
История демократии от Древней Греции до наших времен, ее состояние в начале XXI века, совместимы ли свобода и народовластие, правда ли демократия способствует…
Слишком много декабрьских событий в Иркутске
В центре Иркутска есть улица Декабрьских событий, которая ещё до революции успела сменить своё первоначальное название. Сначала она называлась Московской из-за того, что через неё проходил Московский тракт – главный сухопутный маршрут, который связывал Сибирь с остальной Россией. В 1813 г. здесь на въезде в город установили триумфальные Московские ворота в честь 10-летия правления Александра I. Позднее улицу переименовали в Ланинскую по фамилии местных купцов.
В честь чего же улица получила своё современное название? На это есть вполне определённый ответ, но в публичном поле можно услышать аж три версии.
Люди, которые совсем не знают историю, склонны считать, что улица Декабрьских событий названа так в честь декабристов, благо на ней даже расположена площадь Декабристов (бывшая Успенская по названию снесённой церкви). Последние действительно тесно связаны с Иркутском – многие из них с семьями жили здесь в ссылке, в городе действуют два дома-музея: Трубецких и Волконских. Но нет, никакого отношения к событиям XIX в. название улицы не имеет.
Правильный ответ состоит в том, что улицу Декабрьских событий назвали так в честь декабрьских боёв 1917 г. Наряду с Московскими боями, это был самый кровавый эпизод в начале Гражданской войны с общим числом убитых и раненых примерно в 1 тыс. человек. Тогда друг другу противостояли два революционных комитета: эсеро-меньшевистский «Комитет защиты революции» с юнкерами и «Военно-революционный комитет» большевиков, левых эсеров и анархистов, опиравшийся на солдат гарнизона.
Иркутск оказался тогда этакой матрёшкой. В центре города юнкера изолировали отдельные очаги сопротивления красногвардейцев, но при этом сами оказались окружены подоспевшими подкреплениями леворадикальной коалиции, которые принялись активно обстреливать Иркутск из артиллерии. Восемь дней боёв кончились компромиссом – роспуском обоих революционных комитетов и созданием единого органа власти, но «красные» уже через сутки разорвали перемирие и вошли в город по льду вовремя замёрзшей Ангары, а их противники предпочли не рисковать и временно смирились. Подробнее о декабрьских боях 1917 г. можно прочитать в моей статье на Boosty или Patreon.
Однако существует ещё одна – более изощрённая – версия, которая относит название улицы к другим декабрьским боям эпохи Гражданской войны, только не в 1917 г., а два года спустя – в декабре 1919 г. Это неправильная версия, но у неё тоже есть сторонники, причём скорее более образованные в силу знания исторического контекста.
Временное Сибирское правительство отвоевало Иркутск у большевиков уже в июле 1918 г. В сентябре оно влилось в состав Временного Всероссийского правительства, а в ноябре в Омске случился государственный переворот, по итогу которого верховная власть перешла от эсеров к адмиралу Колчаку. В результате эсеры сочли «белых» равнозначным, а то и большим злом, чем большевики.
В декабре 1919 г. на фоне коллапса Восточного фронта в тылу у отступавших «белых», в том числе в Иркутске, началось восстание эсеро-меньшевистского Политцентра с целью создать буферное демократическое Сибирское государство, которое бы управлялось «однородным социалистическим правительством», то есть коалицией эсеров, меньшевиков и большевиков. Симпатии Антанты также были на стороне Политцентра.
Эсерам и меньшевикам удалось отбить Иркутск у «белых», а отступавшие чехословаки даже сдали им самого Колчака. Однако Политцентр не мог противостоять натиску РККА и в январе 1920 г. мирно без сопротивления передал власть в руки большевиков, и уже те расстреляли адмирала.
В ноябре того же года по случаю 3-й годовщины Октября значительная часть иркутской топонимики получила новые революционные названия, включая бывшую улицу Ланинскую, а отныне – Декабрьских событий.
В центре Иркутска есть улица Декабрьских событий, которая ещё до революции успела сменить своё первоначальное название. Сначала она называлась Московской из-за того, что через неё проходил Московский тракт – главный сухопутный маршрут, который связывал Сибирь с остальной Россией. В 1813 г. здесь на въезде в город установили триумфальные Московские ворота в честь 10-летия правления Александра I. Позднее улицу переименовали в Ланинскую по фамилии местных купцов.
В честь чего же улица получила своё современное название? На это есть вполне определённый ответ, но в публичном поле можно услышать аж три версии.
Люди, которые совсем не знают историю, склонны считать, что улица Декабрьских событий названа так в честь декабристов, благо на ней даже расположена площадь Декабристов (бывшая Успенская по названию снесённой церкви). Последние действительно тесно связаны с Иркутском – многие из них с семьями жили здесь в ссылке, в городе действуют два дома-музея: Трубецких и Волконских. Но нет, никакого отношения к событиям XIX в. название улицы не имеет.
Правильный ответ состоит в том, что улицу Декабрьских событий назвали так в честь декабрьских боёв 1917 г. Наряду с Московскими боями, это был самый кровавый эпизод в начале Гражданской войны с общим числом убитых и раненых примерно в 1 тыс. человек. Тогда друг другу противостояли два революционных комитета: эсеро-меньшевистский «Комитет защиты революции» с юнкерами и «Военно-революционный комитет» большевиков, левых эсеров и анархистов, опиравшийся на солдат гарнизона.
Иркутск оказался тогда этакой матрёшкой. В центре города юнкера изолировали отдельные очаги сопротивления красногвардейцев, но при этом сами оказались окружены подоспевшими подкреплениями леворадикальной коалиции, которые принялись активно обстреливать Иркутск из артиллерии. Восемь дней боёв кончились компромиссом – роспуском обоих революционных комитетов и созданием единого органа власти, но «красные» уже через сутки разорвали перемирие и вошли в город по льду вовремя замёрзшей Ангары, а их противники предпочли не рисковать и временно смирились. Подробнее о декабрьских боях 1917 г. можно прочитать в моей статье на Boosty или Patreon.
Однако существует ещё одна – более изощрённая – версия, которая относит название улицы к другим декабрьским боям эпохи Гражданской войны, только не в 1917 г., а два года спустя – в декабре 1919 г. Это неправильная версия, но у неё тоже есть сторонники, причём скорее более образованные в силу знания исторического контекста.
Временное Сибирское правительство отвоевало Иркутск у большевиков уже в июле 1918 г. В сентябре оно влилось в состав Временного Всероссийского правительства, а в ноябре в Омске случился государственный переворот, по итогу которого верховная власть перешла от эсеров к адмиралу Колчаку. В результате эсеры сочли «белых» равнозначным, а то и большим злом, чем большевики.
В декабре 1919 г. на фоне коллапса Восточного фронта в тылу у отступавших «белых», в том числе в Иркутске, началось восстание эсеро-меньшевистского Политцентра с целью создать буферное демократическое Сибирское государство, которое бы управлялось «однородным социалистическим правительством», то есть коалицией эсеров, меньшевиков и большевиков. Симпатии Антанты также были на стороне Политцентра.
Эсерам и меньшевикам удалось отбить Иркутск у «белых», а отступавшие чехословаки даже сдали им самого Колчака. Однако Политцентр не мог противостоять натиску РККА и в январе 1920 г. мирно без сопротивления передал власть в руки большевиков, и уже те расстреляли адмирала.
В ноябре того же года по случаю 3-й годовщины Октября значительная часть иркутской топонимики получила новые революционные названия, включая бывшую улицу Ланинскую, а отныне – Декабрьских событий.
Американское завоевание Канады
В декабре 2024 г. избранный президент США Дональд Трамп эпатировал публику заявлениями о намерении присоединить Канаду в качестве «51-го штата». Очевидно, что никаких реальных действий для этого не станет предпринимать даже Трамп, но подобные разговоры дают повод вспомнить о реальных исторических попытках включить Канаду в состав США.
Сама по себе эта идея буквально является ровесницей независимого американского государства. В годы Американской революции представители восставших Тринадцати колоний несколько раз пытались перетянуть франкоязычных канадцев на свою сторону. Континентальные Конгрессы слали подмётные письма, а в 1775 г., то есть ещё до подписания Декларации независимости, войска сепаратистов вторглись в Квебек с целью расширить восстание против метрополии на эту провинцию. Американцы тогда даже взяли Монреаль, однако новогодний штурм города Квебека в снежную бурю 31 декабря полностью провалился, а командующий вторжением генерал Ричард Монтгомери был убит. В конце концов, католические франко-канадцы в массе своей остались равнодушны к делу англоязычных протестантов, а британские подкрепления в течение 1776 г. вытеснили американцев из Квебека.
Тем не менее в первом конституционном документе США – Статьях Конфедерации 1777 г. – была специальная 11-я статья, которая гласила, что Канада имеет право на автоматическое присоединение к Союзу. По итогу Парижского мирного договора 1783 г. большая часть Канады осталась под контролем Великобритании, но к США перешли квебекские территории южнее Великих озёр, где сейчас расположены штаты Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Висконсин и Миннесота.
В 1812 г. началась ещё одна англо-американская война, во время которой американцы снова попытались захватить Канаду, и снова все их атаки были отбиты. Большую роль в этом сыграли силы канадской колониальной милиции, набранной из лоялистов и их потомков – тех американцев, кто в годы Американской революции выступил против сепаратистов, а после их победы предпочёл эмигрировать из нового государства туда, где ещё оставалась власть Короны. По ходу войны британцы сами на время оккупировали Детройт, а в 1814 г. дошли до Вашингтона, который сожгли вместе со всеми общественными зданиями, включая Белый дом и Капитолий. Гентский мирный договор 1815 г. вернул границу к статусу-кво. Больше США не предпринимали попыток захватить всю Канаду целиком.
Тем не менее в течение XIX в. между США и Великобританией продолжали вспыхивать территориальные споры по поводу отдельных регионов на канадской границе. В 1838 – 1839 гг. обострился конфликт между штатом Мэн и провинцией Нью-Брансуик, который даже получил название «Арустукской войны», хотя до реальных боевых действий дело не дошло. Он был урегулирован в 1842 г. договором Уэбстера – Ашбертона, который разделил спорную территорию.
В 1840-х гг. обострился спор об Орегоне – обе державы претендовали на протяженную линию вдоль тихоокеанского побережья, причём британцы заявили претензии вплоть до 42-го градуса северной широты, а американцы – до 54-го градуса и 40-й минуты. В какой-то момент кризис угрожал перерасти в Третью англо-американскую войну, но в 1846 г. стороны договорились разделить спорный регион по 49-й параллели.
В годы Гражданской войны правительство Великобритании симпатизировало КША, и Канада стала одной из баз для конфедеративных контрабандистов и шпионов. В отместку после окончания войны США стали базой для отрядов ирландских революционеров – фениев, которые в 1866 г. совершили ряд вооружённых нападений на Канаду с целью заставить Великобританию уйти из Ирландии. Хотя фении смогли разгромить канадскую милицию в битве при Риджуэе, общее соотношение сил было слишком неравным, так что ирландцы отступили без каких-либо политических успехов.
Тем не менее ирландское вторжение с территории США и само по себе восприятие Соединённых Штатов как потенциального захватчика настолько испугали канадцев, что уже в 1867 г. британские провинции в Северной Америке объединились в Канадскую Конфедерацию, положив начало канадской государственности.
В декабре 2024 г. избранный президент США Дональд Трамп эпатировал публику заявлениями о намерении присоединить Канаду в качестве «51-го штата». Очевидно, что никаких реальных действий для этого не станет предпринимать даже Трамп, но подобные разговоры дают повод вспомнить о реальных исторических попытках включить Канаду в состав США.
Сама по себе эта идея буквально является ровесницей независимого американского государства. В годы Американской революции представители восставших Тринадцати колоний несколько раз пытались перетянуть франкоязычных канадцев на свою сторону. Континентальные Конгрессы слали подмётные письма, а в 1775 г., то есть ещё до подписания Декларации независимости, войска сепаратистов вторглись в Квебек с целью расширить восстание против метрополии на эту провинцию. Американцы тогда даже взяли Монреаль, однако новогодний штурм города Квебека в снежную бурю 31 декабря полностью провалился, а командующий вторжением генерал Ричард Монтгомери был убит. В конце концов, католические франко-канадцы в массе своей остались равнодушны к делу англоязычных протестантов, а британские подкрепления в течение 1776 г. вытеснили американцев из Квебека.
Тем не менее в первом конституционном документе США – Статьях Конфедерации 1777 г. – была специальная 11-я статья, которая гласила, что Канада имеет право на автоматическое присоединение к Союзу. По итогу Парижского мирного договора 1783 г. большая часть Канады осталась под контролем Великобритании, но к США перешли квебекские территории южнее Великих озёр, где сейчас расположены штаты Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Висконсин и Миннесота.
В 1812 г. началась ещё одна англо-американская война, во время которой американцы снова попытались захватить Канаду, и снова все их атаки были отбиты. Большую роль в этом сыграли силы канадской колониальной милиции, набранной из лоялистов и их потомков – тех американцев, кто в годы Американской революции выступил против сепаратистов, а после их победы предпочёл эмигрировать из нового государства туда, где ещё оставалась власть Короны. По ходу войны британцы сами на время оккупировали Детройт, а в 1814 г. дошли до Вашингтона, который сожгли вместе со всеми общественными зданиями, включая Белый дом и Капитолий. Гентский мирный договор 1815 г. вернул границу к статусу-кво. Больше США не предпринимали попыток захватить всю Канаду целиком.
Тем не менее в течение XIX в. между США и Великобританией продолжали вспыхивать территориальные споры по поводу отдельных регионов на канадской границе. В 1838 – 1839 гг. обострился конфликт между штатом Мэн и провинцией Нью-Брансуик, который даже получил название «Арустукской войны», хотя до реальных боевых действий дело не дошло. Он был урегулирован в 1842 г. договором Уэбстера – Ашбертона, который разделил спорную территорию.
В 1840-х гг. обострился спор об Орегоне – обе державы претендовали на протяженную линию вдоль тихоокеанского побережья, причём британцы заявили претензии вплоть до 42-го градуса северной широты, а американцы – до 54-го градуса и 40-й минуты. В какой-то момент кризис угрожал перерасти в Третью англо-американскую войну, но в 1846 г. стороны договорились разделить спорный регион по 49-й параллели.
В годы Гражданской войны правительство Великобритании симпатизировало КША, и Канада стала одной из баз для конфедеративных контрабандистов и шпионов. В отместку после окончания войны США стали базой для отрядов ирландских революционеров – фениев, которые в 1866 г. совершили ряд вооружённых нападений на Канаду с целью заставить Великобританию уйти из Ирландии. Хотя фении смогли разгромить канадскую милицию в битве при Риджуэе, общее соотношение сил было слишком неравным, так что ирландцы отступили без каких-либо политических успехов.
Тем не менее ирландское вторжение с территории США и само по себе восприятие Соединённых Штатов как потенциального захватчика настолько испугали канадцев, что уже в 1867 г. британские провинции в Северной Америке объединились в Канадскую Конфедерацию, положив начало канадской государственности.
Узнал из канала уважаемого иноагента @petrov_irk, что к 70-летию начала строительства Братской ГЭС в 1954 г. московская Библиотека им. Н. А. Некрасова совместно с корпорацией Эн+ сделали сайт с подкастами, хроникой, воспоминаниями, литературой, видеоархивом и музыкой. Считаю, что это отличный пример цифровой архивации, причём не какого-то стародавнего прошлого, а «зрелого» послевоенного СССР, который, на мой взгляд, обычно обделён широким общественным вниманием и зачастую воспринимается не более чем переходный этап между «по-настоящему интересными темами» – Второй мировой и распадом Советского Союза.
Братскую ГЭС строили с 1954 по 1967 гг., и наряду с тем, что это был один из бесспорных индустриальных успехов Советского Союза, это ещё был и знаковый эпизод «оттепельного» интеллигентского энтузиазма по поводу советского коммунистического проекта, «очищенного» от сталинизма. Гимном этих настроений стала евтушенковская поэма «Братская ГЭС». Энтузиазм по поводу «возвращения к ленинским нормам» стухнет при Брежневе и вновь ненадолго возродится в раннюю Перестройку при Горбачёве, чтобы затем окончательно уступить место отрицанию советской системы в принципе.
В настоящее время Братская ГЭС является третьей по мощности и первой по фактической среднегодовой выработке среди гидроэлектростанций России. Наряду с ГЭС в окрестностях острога и села XVII в. также был выстроен город Братск, в котором сейчас проживают около 220 тыс. человек и который оспаривает с Ангарском статус второго по населённости города Иркутской области.
https://electroproject.nekrasovka.ru/bratskayages
Братскую ГЭС строили с 1954 по 1967 гг., и наряду с тем, что это был один из бесспорных индустриальных успехов Советского Союза, это ещё был и знаковый эпизод «оттепельного» интеллигентского энтузиазма по поводу советского коммунистического проекта, «очищенного» от сталинизма. Гимном этих настроений стала евтушенковская поэма «Братская ГЭС». Энтузиазм по поводу «возвращения к ленинским нормам» стухнет при Брежневе и вновь ненадолго возродится в раннюю Перестройку при Горбачёве, чтобы затем окончательно уступить место отрицанию советской системы в принципе.
В настоящее время Братская ГЭС является третьей по мощности и первой по фактической среднегодовой выработке среди гидроэлектростанций России. Наряду с ГЭС в окрестностях острога и села XVII в. также был выстроен город Братск, в котором сейчас проживают около 220 тыс. человек и который оспаривает с Ангарском статус второго по населённости города Иркутской области.
https://electroproject.nekrasovka.ru/bratskayages
electroproject.nekrasovka.ru
Братская ГЭС. История строительства
Спецпроект энергохолдинга ЭН+ и Библиотеки им. Н.А. Некрасова, посвящённый 70-летию строительства Братской ГЭС
Любо!
В праздничном выпуске совместного подкаста «Стального шлема» и «Берсальеров» мы поговорили со знаменитым Василием Тополевым – в неподражаемой тяжеловесной, тягучей, перегруженной манере обсудили конкуренцию великих держав в начале XX в., Первую мировую, Интербеллум, Вторую мировую, Холодную войну, распад СССР и нынешний кризис международных отношений.
Слушайте на всех удобных для вас платформах!
stahlhelmdelbersagliere.co.uk
Яндекс.Музыка
В праздничном выпуске совместного подкаста «Стального шлема» и «Берсальеров» мы поговорили со знаменитым Василием Тополевым – в неподражаемой тяжеловесной, тягучей, перегруженной манере обсудили конкуренцию великих держав в начале XX в., Первую мировую, Интербеллум, Вторую мировую, Холодную войну, распад СССР и нынешний кризис международных отношений.
Слушайте на всех удобных для вас платформах!
stahlhelmdelbersagliere.co.uk
Яндекс.Музыка
В наступившем году стоит отдать должное региональной идентичности, поэтому сегодня рассказываю в гостях у Николая Росова про историю Иркутска:
https://www.youtube.com/watch?v=Zdmxm04x6_U
https://www.youtube.com/watch?v=Zdmxm04x6_U
YouTube
История Иркутска со Стальным шлемом
Бусти: https://boosty.to/rosov
Донат: https://www.donationalerts.com/r/groza_stream
Donate Pay: https://new.donatepay.ru/@GrozaRosov
BTC: 12j5m4Xj5THuv3V8bGn5SKS8ucWHfg1U7y
TON: UQDJ2GhbqKLamWkF3pz3CZu38LASe8Ii6k_5TenhnSjsnGaJ
USDT: UQDJ2GhbqKLamWkF3pz3C…
Донат: https://www.donationalerts.com/r/groza_stream
Donate Pay: https://new.donatepay.ru/@GrozaRosov
BTC: 12j5m4Xj5THuv3V8bGn5SKS8ucWHfg1U7y
TON: UQDJ2GhbqKLamWkF3pz3CZu38LASe8Ii6k_5TenhnSjsnGaJ
USDT: UQDJ2GhbqKLamWkF3pz3C…
Марксистский журнал для умных, молодых и злых
Мир меняется, и мы анализируем, куда он идёт.
История, политика, искусство и даже бытовые вопросы — наши интересы. Никаких кондовых сборников и штампованных агиток.
Подписаться на журнал «Спичка»
***
Мир меняется, и мы анализируем, куда он идёт.
История, политика, искусство и даже бытовые вопросы — наши интересы. Никаких кондовых сборников и штампованных агиток.
Подписаться на журнал «Спичка»
***
Завтра в 19:00 по мск. проведём ещё один стрим с @politiran на тему Исламской революции 1979 г. Предыдущий стрим про шахский Иран при династии Пехлеви можно посмотреть/послушать тут.
Ссылка на трансляцию: https://www.youtube.com/watch?v=BsnoI2nmFHA
Ссылка на трансляцию: https://www.youtube.com/watch?v=BsnoI2nmFHA
В 1842 г. прусский король Фридрих Вильгельм IV лично профинансировал научную экспедицию в Египет. Её возглавил Карл Рихард Лепсиус, который незадолго до этого стал автором первого перевода «Книги мёртвых».
15 октября в день рождения короля участники экспедиции взобрались на вершину пирамиды Хеопса и водрузили там прусский флаг. Более того, над одним из входов в пирамиду даже нанесли дополнительную иероглифическую надпись с панегириком Фридриху Вильгельму IV в духе обращений к фараонам.
Экспедиция продлилась три года, и по её итогу Лепсиус составил отчёт в 12 томах, где в частности впервые постарался пересчитать все египетские пирамиды (насчитал 67 штук). Многочисленные артефакты, которые он вывез с согласия хедива Мухаммеда Али, составили коллекцию Египетского музея в Берлине.
15 октября в день рождения короля участники экспедиции взобрались на вершину пирамиды Хеопса и водрузили там прусский флаг. Более того, над одним из входов в пирамиду даже нанесли дополнительную иероглифическую надпись с панегириком Фридриху Вильгельму IV в духе обращений к фараонам.
Экспедиция продлилась три года, и по её итогу Лепсиус составил отчёт в 12 томах, где в частности впервые постарался пересчитать все египетские пирамиды (насчитал 67 штук). Многочисленные артефакты, которые он вывез с согласия хедива Мухаммеда Али, составили коллекцию Египетского музея в Берлине.
Как Люксембург едва не стал республикой
Современная история великого герцогства Люксембург началась в 1815 г., когда Венский конгресс постановил, что эта территория в личной унии с Нидерландами станет буфером между Францией и Пруссией. Нынешние границы были сформированы Лондонским договором 1839 г., который отдал 2/3 великого герцогства независимой Бельгии и закрепил нейтралитет оставшейся части. В 1890 г. состоялся «развод» с Нидерландами – в великом герцогстве действовал Салический закон, так что когда голландской королевой стала Вильгельмина, трон Люксембурга перешёл к родственной династии Нассау.
Впрочем, Салический закон в великом герцогстве продержался недолго. У Вильгельма IV не было сыновей, и в 1907 г. он изменил закон о престолонаследии, чтобы сделать наследницей свою старшую дочь Марию Аделаиду. 17-летняя великая герцогиня заняла трон в 1912 г.
А уже 2 августа 1914 г. Люксембург оказался оккупирован германскими войсками, которым было удобно наступать через него в рамках реализации «Плана Шлиффена». В отличие от Бельгии великая герцогиня и правительство решили не сопротивляться и ограничились протестами. Немцы извинились, обосновали оккупацию угрозой французского вторжения (которое, справедливости ради, реально планировалось), оставили политическую систему без каких-либо изменений и пообещали уйти с окончанием войны. Впрочем, в недрах немецкой бюрократии зрели планы об аннексии Люксембурга после победы.
Хотя боевых действий на территории великого герцогства не велось, его жители вместе со всем остальным Центральным блоком сидели на голодном пайке, а экономика страны была подчинена нуждам Германии. Осенью 1915 г. умер патриарх люксембургской политики Поль Эйшен, который занимал пост премьер-министра аж с 1888 г., и страна погрузилась в кризис, когда власть друг у друга оспаривали консерваторы, либералы и социал-демократы. Истовая католичка Мария Аделаида активно включилась в конфликт на стороне правых, тогда как левые объявили её опасной автократкой с симпатиями к немецким захватчикам.
В ноябре 1918 г. одновременно с антимонархической революцией в Германии радикальные левые попытались провозгласить республику и в Люксембурге. Умеренные республиканцы вынесли вопрос на голосование в парламенте, но консерваторам c небольшим перевесом удалось отстоять монархию. Однако республиканцы добились проведения всенародного референдума по этому вопросу.
Тогда же победившая Антанта заявила, что считает Марию Аделаиду дискредитированной за её пассивную позицию в годы германской оккупации. 9 января 1919 г. либералы и социалисты снова провозгласили республику, но её разогнали французские войска, которые увидели в беспорядках то ли большевистскую революцию, то ли бельгийский ирредентизм. Уже 14 января в интересах сохранения династии 24-летняя великая герцогиня отреклась от престола в пользу своей младшей сестры Шарлотты. Впоследствии она ушла в монастырь и умерла от гриппа в 1924 г. в возрасте 29 лет.
На Парижской мирной конференции Бельгия активно лоббировала идею об аннексии Люксембурга, но великие державы постановили сохранить его государственность, и бельгийцам осталось довольствоваться только Экономическим союзом с великим герцогством. 28 сентября 1919 г. состоялся референдум, на котором 77,8% избирателей проголосовали за сохранение династии Нассау во главе с Шарлоттой и лишь 19,66% высказались за республику.
В годы Второй мировой войны всё сложилось совсем иначе. После немецкого вторжения 10 мая 1940 г. Шарлотта и её кабинет бежали из страны, открыто присоединились к Союзникам и сформировали правительство в изгнании в Лондоне. В свою очередь, нацистская Германия не церемонилась с государственностью Люксембурга и открыто объявила об его включении в состав Рейха. Немцев выбили из страны в сентябре 1944 г., хотя те ненадолго вновь захватили северную часть в декабре во время Арденнского наступления.
Как бы то ни было, однозначная позиция великой герцогини во Второй мировой избавила страну и правящую династию от кризиса легитимности сопоставимого с тем, что им пришлось пережить по результатам Первой мировой.
Современная история великого герцогства Люксембург началась в 1815 г., когда Венский конгресс постановил, что эта территория в личной унии с Нидерландами станет буфером между Францией и Пруссией. Нынешние границы были сформированы Лондонским договором 1839 г., который отдал 2/3 великого герцогства независимой Бельгии и закрепил нейтралитет оставшейся части. В 1890 г. состоялся «развод» с Нидерландами – в великом герцогстве действовал Салический закон, так что когда голландской королевой стала Вильгельмина, трон Люксембурга перешёл к родственной династии Нассау.
Впрочем, Салический закон в великом герцогстве продержался недолго. У Вильгельма IV не было сыновей, и в 1907 г. он изменил закон о престолонаследии, чтобы сделать наследницей свою старшую дочь Марию Аделаиду. 17-летняя великая герцогиня заняла трон в 1912 г.
А уже 2 августа 1914 г. Люксембург оказался оккупирован германскими войсками, которым было удобно наступать через него в рамках реализации «Плана Шлиффена». В отличие от Бельгии великая герцогиня и правительство решили не сопротивляться и ограничились протестами. Немцы извинились, обосновали оккупацию угрозой французского вторжения (которое, справедливости ради, реально планировалось), оставили политическую систему без каких-либо изменений и пообещали уйти с окончанием войны. Впрочем, в недрах немецкой бюрократии зрели планы об аннексии Люксембурга после победы.
Хотя боевых действий на территории великого герцогства не велось, его жители вместе со всем остальным Центральным блоком сидели на голодном пайке, а экономика страны была подчинена нуждам Германии. Осенью 1915 г. умер патриарх люксембургской политики Поль Эйшен, который занимал пост премьер-министра аж с 1888 г., и страна погрузилась в кризис, когда власть друг у друга оспаривали консерваторы, либералы и социал-демократы. Истовая католичка Мария Аделаида активно включилась в конфликт на стороне правых, тогда как левые объявили её опасной автократкой с симпатиями к немецким захватчикам.
В ноябре 1918 г. одновременно с антимонархической революцией в Германии радикальные левые попытались провозгласить республику и в Люксембурге. Умеренные республиканцы вынесли вопрос на голосование в парламенте, но консерваторам c небольшим перевесом удалось отстоять монархию. Однако республиканцы добились проведения всенародного референдума по этому вопросу.
Тогда же победившая Антанта заявила, что считает Марию Аделаиду дискредитированной за её пассивную позицию в годы германской оккупации. 9 января 1919 г. либералы и социалисты снова провозгласили республику, но её разогнали французские войска, которые увидели в беспорядках то ли большевистскую революцию, то ли бельгийский ирредентизм. Уже 14 января в интересах сохранения династии 24-летняя великая герцогиня отреклась от престола в пользу своей младшей сестры Шарлотты. Впоследствии она ушла в монастырь и умерла от гриппа в 1924 г. в возрасте 29 лет.
На Парижской мирной конференции Бельгия активно лоббировала идею об аннексии Люксембурга, но великие державы постановили сохранить его государственность, и бельгийцам осталось довольствоваться только Экономическим союзом с великим герцогством. 28 сентября 1919 г. состоялся референдум, на котором 77,8% избирателей проголосовали за сохранение династии Нассау во главе с Шарлоттой и лишь 19,66% высказались за республику.
В годы Второй мировой войны всё сложилось совсем иначе. После немецкого вторжения 10 мая 1940 г. Шарлотта и её кабинет бежали из страны, открыто присоединились к Союзникам и сформировали правительство в изгнании в Лондоне. В свою очередь, нацистская Германия не церемонилась с государственностью Люксембурга и открыто объявила об его включении в состав Рейха. Немцев выбили из страны в сентябре 1944 г., хотя те ненадолго вновь захватили северную часть в декабре во время Арденнского наступления.
Как бы то ни было, однозначная позиция великой герцогини во Второй мировой избавила страну и правящую династию от кризиса легитимности сопоставимого с тем, что им пришлось пережить по результатам Первой мировой.
США выкупают у Дании территорию в Западном полушарии под предлогом обеспечения собственной безопасности. Знакомая ситуация? Конечно, ведь речь идёт о продаже карибских островов Датской Вест-Индии в 1917 г.
В XVII в. Дания не осталась в стороне от общеевропейского поветрия создавать собственные Ост-Индские и Вест-Индские компании для торговли в разных частях света. В 1672 г. Датская Вест-Индская компания «застолбила» за собой остров Сент-Томас в Карибском море, а в 1718 г. – остров Сент-Джон. В 1733 г. у французов выкупили остров Санта-Крус. Сюда стали активно завозить порабощённых африканских невольников, и датские владения превратились в классические карибские «сахарные острова» с чёрными рабами и плантациями сахарного тростника. В 1754 г. управление колонией перешло от Вест-Индской компании непосредственно к датской короне. В годы Наполеоновских войн острова некоторое время находились под британской оккупацией, но после конца войны их вернули обратно.
В 1848 г. датчане одновременно с французами отменили рабство в своих карибских колониях, хотя особых изменений в социально-экономическом положении хозяев и их работников всё равно не произошло. Упадок карибской сахарной промышленности из-за конкуренции с более дешёвой сахарной свеклой побудил датчан всё чаще задумываться о том, чтобы сбросить нерентабельный актив с баланса.
В 1864 г. на переговорах после проигранной Второй Шлезвигской войны Дания предлагала Пруссии забрать Вест-Индию в обмен на то, чтобы пруссаки оставили Шлезвиг в покое, но те отказались.
В 1867 г. в год продажи Россией Аляски за $7,2 млн. датский парламент ратифицировал договор c США о продаже Вест-Индии за $7,5 млн. В следующем году на островах прошёл референдум, на котором 98,26% избирателей (1244 человека) одобрили присоединение к Штатам. Однако сделку сорвал американский Сенат, который отказался её ратифицировать.
Следующая попытка продать Вест-Индию произошла в 1902 г., когда Дания и США заключили новый договор на $5 млн. На этот раз её провалил уже датский парламент.
Судьбу островов решила Первая мировая война. США опасались, что немцы захватят Датскую Вест-Индию и тем самым станут угрожать недавно открытому Панамскому каналу. Датчанам предложили огромную сумму в $25 млн. и… признание датского суверенитета над Гренландией! В декабре 1916 г. состоялся новый референдум, но на этот раз уже не на самих островах, а в самой Дании. При явке в 37,42% за продажу высказались 64,2% избирателей. В самой Вест-Индии активисты провели неофициальный референдум, на котором сторонники присоединения к Штатам получили 99,83%.
Официальная передача островов состоялась 31 марта 1917 г. за неделю до вступления США в войну. Полученные от продажи $25 млн. датчане через несколько лет вложили в обустройство Северного Шлезвига (или Южной Ютландии), который вернулся в состав Дании по итогу референдума 1920 г.
Датская Вест-Индия была переименована в Американские Виргинские острова со статусом неинкорпорированной организованной территории. В наше время здесь проживают около 90 тыс. человек, из которых более 70% являются чернокожими. Основу экономики составляет туризм. Жители избирают губернатора и местный парламент, но не могут голосовать на выборах президента, а их единственный делегат в Палате представителей может участвовать в дебатах, но тоже не имеет права голоса подобно конгрессменам от округа Колумбия, Пуэрто-Рико, Гуама, Северных Марианских островов и Американского Самоа.
В XVII в. Дания не осталась в стороне от общеевропейского поветрия создавать собственные Ост-Индские и Вест-Индские компании для торговли в разных частях света. В 1672 г. Датская Вест-Индская компания «застолбила» за собой остров Сент-Томас в Карибском море, а в 1718 г. – остров Сент-Джон. В 1733 г. у французов выкупили остров Санта-Крус. Сюда стали активно завозить порабощённых африканских невольников, и датские владения превратились в классические карибские «сахарные острова» с чёрными рабами и плантациями сахарного тростника. В 1754 г. управление колонией перешло от Вест-Индской компании непосредственно к датской короне. В годы Наполеоновских войн острова некоторое время находились под британской оккупацией, но после конца войны их вернули обратно.
В 1848 г. датчане одновременно с французами отменили рабство в своих карибских колониях, хотя особых изменений в социально-экономическом положении хозяев и их работников всё равно не произошло. Упадок карибской сахарной промышленности из-за конкуренции с более дешёвой сахарной свеклой побудил датчан всё чаще задумываться о том, чтобы сбросить нерентабельный актив с баланса.
В 1864 г. на переговорах после проигранной Второй Шлезвигской войны Дания предлагала Пруссии забрать Вест-Индию в обмен на то, чтобы пруссаки оставили Шлезвиг в покое, но те отказались.
В 1867 г. в год продажи Россией Аляски за $7,2 млн. датский парламент ратифицировал договор c США о продаже Вест-Индии за $7,5 млн. В следующем году на островах прошёл референдум, на котором 98,26% избирателей (1244 человека) одобрили присоединение к Штатам. Однако сделку сорвал американский Сенат, который отказался её ратифицировать.
Следующая попытка продать Вест-Индию произошла в 1902 г., когда Дания и США заключили новый договор на $5 млн. На этот раз её провалил уже датский парламент.
Судьбу островов решила Первая мировая война. США опасались, что немцы захватят Датскую Вест-Индию и тем самым станут угрожать недавно открытому Панамскому каналу. Датчанам предложили огромную сумму в $25 млн. и… признание датского суверенитета над Гренландией! В декабре 1916 г. состоялся новый референдум, но на этот раз уже не на самих островах, а в самой Дании. При явке в 37,42% за продажу высказались 64,2% избирателей. В самой Вест-Индии активисты провели неофициальный референдум, на котором сторонники присоединения к Штатам получили 99,83%.
Официальная передача островов состоялась 31 марта 1917 г. за неделю до вступления США в войну. Полученные от продажи $25 млн. датчане через несколько лет вложили в обустройство Северного Шлезвига (или Южной Ютландии), который вернулся в состав Дании по итогу референдума 1920 г.
Датская Вест-Индия была переименована в Американские Виргинские острова со статусом неинкорпорированной организованной территории. В наше время здесь проживают около 90 тыс. человек, из которых более 70% являются чернокожими. Основу экономики составляет туризм. Жители избирают губернатора и местный парламент, но не могут голосовать на выборах президента, а их единственный делегат в Палате представителей может участвовать в дебатах, но тоже не имеет права голоса подобно конгрессменам от округа Колумбия, Пуэрто-Рико, Гуама, Северных Марианских островов и Американского Самоа.
ध्यान!
Новый подкаст с новым гостем! На этот раз «Стальной шлем» и «Берсальеры» поговорили с потрясающим «Пробковым шлемом» о левых и правых радикалах в межвоенной Индии. В 1920-е и 1930-е гг. это были маргинальные субкультуры увлечённых брахманов и представителей других привилегированных каст, но уже в независимой Индии они разовьются в многомиллионные партии, которые станут формировать региональные правительства, как коммунисты, или вовсе возглавят страну, как индуистские националисты. Но истоки у всех у них там – в малочисленных интеллигентских кружках межвоенной эпохи.
Слушайте на всех удобных для вас платформах!
stahlhelmdelbersagliere.co.uk
Яндекс.Музыка
Новый подкаст с новым гостем! На этот раз «Стальной шлем» и «Берсальеры» поговорили с потрясающим «Пробковым шлемом» о левых и правых радикалах в межвоенной Индии. В 1920-е и 1930-е гг. это были маргинальные субкультуры увлечённых брахманов и представителей других привилегированных каст, но уже в независимой Индии они разовьются в многомиллионные партии, которые станут формировать региональные правительства, как коммунисты, или вовсе возглавят страну, как индуистские националисты. Но истоки у всех у них там – в малочисленных интеллигентских кружках межвоенной эпохи.
Слушайте на всех удобных для вас платформах!
stahlhelmdelbersagliere.co.uk
Яндекс.Музыка
Военные выборы
В 1864 г. Гражданская война в США шла уже три года, и тогда же должны были состояться очередные президентские выборы. В прошлый раз именно победа республиканца Авраама Линкольна спровоцировала южные штаты выйти из состава Союза и основать Конфедерацию.
В 1864 г. Линкольн пошёл на второй срок. В интересах национального единства он привлёк на свою сторону не только республиканцев, но и часть демократов, которые выступали за подавление южного мятежа. В итоге был сформирован временный «Национальный союз», который выдвинул республиканца Линкольна в президенты, а демократа Эндрю Джонсона в вице-президенты. Джонсон в прошлом являлся сенатором от южного штата Теннесси и стал единственным сенатором с Юга, который не ушёл в отставку после образования КША и тем самым твёрдо выразил свою приверженность Союзу. После того как северяне заняли большую часть Теннесси, Джонсон стал военным губернатором штата. «Национальный союз» Линкольна/Джонсона выступал за войну до безоговорочной капитуляции Конфедерации и конституционную отмену рабства.
Однако часть республиканцев и военных демократов образовали отдельную Радикальную демократическую партию. Дело в том, что для радикальных республиканцев Линкольн являлся слишком умеренным лидером, который был нацелен в первую очередь на восстановление Союза, а не на исправление расовых отношений. Радикалы критиковали президента за то, что он издал свою Прокламацию об освобождении рабов лишь спустя 1,5 года войны, а также юлил по таким принципиальным вопросам как расовое равенство, конфискации и люстрации южных мятежников. Что же до части военных демократов, то для них Линкольн был слишком авторитарным лидером, который регулярно под предлогом войны нарушал конституционные права и свободы граждан.
Однако главную угрозу для «Национального союза» всё же представляла непосредственно Демократическая партия, которая также раскололась внутри себя. Были военные демократы, которые в принципе поддерживали войну против КША, но не до безоговорочной капитуляции Конфедерации, как того требовал «Национальный союз», а до «принуждения к миру», при котором Юг посредством переговоров сам бы вернулся в состав Союза, очевидно получив какие-то уступки в свою пользу. Вместе с тем существовала фракция «медноголовых» демократов («Copperheads»), которые требовали немедленного прекращения войны даже ценой окончательного раскола нации на два государства. В итоге «ослы» выставили тандем из военного демократа генерала Джорджа Макклеллана, который с июля 1861 по ноябрь 1862 гг. командовал армией Севера на главном Восточном ТВД, и «медноголового» Джорджа Пендлтона.
Концепция «Боевой генерал – сторонник компромиссного мира» в принципе имела шансы на успех, тем более, что с июня 1864 г. война пришла к позиционному тупику под Питерсбергом. Однако «военные» и «мирные» демократы так и не смогли согласовать свою агитацию, а в сентябре Радикальная демократическая партия снялась с выборов из принципа, что оппортунист Линкольн – это меньше зло по сравнению с открытыми «капитулянтами» от Демократической партии. Тогда же в сентябре генерал Уильям Текумсе Шерман взял столицу Джорджии Атланту, и этот военный успех затмил ад бесконечных «мясных штурмов» под Питерсбергом.
В итоге 8 ноября «Национальный союз» получил 55,1% голосов и взял 22 штата с 212 выборщиками. Демократы же получили 44,9% голосов, но взяли только 3 штата (Кентукки, Нью-Джерси и Делавэр) с 21 выборщиком. За «Национальный союз» также проголосовали оккупированные Севером южные штаты Луизиана и Теннеси, но их голоса не учитывали.
Линкольн был переизбран на второй срок и довёл свою политику до конца – в январе 1865 г. была принята Тринадцатая поправка об отмене рабства, а в апреле КША безоговорочно капитулировали. Президент недолго наслаждался триумфом – он был убит уже 14 апреля, после чего новым главой государства стал Джонсон. На его долю пришлись политические баталии об эмансипации бывших рабов и пределах наказания для бывших южных мятежников, но это уже другая история – история Реконструкции.
В 1864 г. Гражданская война в США шла уже три года, и тогда же должны были состояться очередные президентские выборы. В прошлый раз именно победа республиканца Авраама Линкольна спровоцировала южные штаты выйти из состава Союза и основать Конфедерацию.
В 1864 г. Линкольн пошёл на второй срок. В интересах национального единства он привлёк на свою сторону не только республиканцев, но и часть демократов, которые выступали за подавление южного мятежа. В итоге был сформирован временный «Национальный союз», который выдвинул республиканца Линкольна в президенты, а демократа Эндрю Джонсона в вице-президенты. Джонсон в прошлом являлся сенатором от южного штата Теннесси и стал единственным сенатором с Юга, который не ушёл в отставку после образования КША и тем самым твёрдо выразил свою приверженность Союзу. После того как северяне заняли большую часть Теннесси, Джонсон стал военным губернатором штата. «Национальный союз» Линкольна/Джонсона выступал за войну до безоговорочной капитуляции Конфедерации и конституционную отмену рабства.
Однако часть республиканцев и военных демократов образовали отдельную Радикальную демократическую партию. Дело в том, что для радикальных республиканцев Линкольн являлся слишком умеренным лидером, который был нацелен в первую очередь на восстановление Союза, а не на исправление расовых отношений. Радикалы критиковали президента за то, что он издал свою Прокламацию об освобождении рабов лишь спустя 1,5 года войны, а также юлил по таким принципиальным вопросам как расовое равенство, конфискации и люстрации южных мятежников. Что же до части военных демократов, то для них Линкольн был слишком авторитарным лидером, который регулярно под предлогом войны нарушал конституционные права и свободы граждан.
Однако главную угрозу для «Национального союза» всё же представляла непосредственно Демократическая партия, которая также раскололась внутри себя. Были военные демократы, которые в принципе поддерживали войну против КША, но не до безоговорочной капитуляции Конфедерации, как того требовал «Национальный союз», а до «принуждения к миру», при котором Юг посредством переговоров сам бы вернулся в состав Союза, очевидно получив какие-то уступки в свою пользу. Вместе с тем существовала фракция «медноголовых» демократов («Copperheads»), которые требовали немедленного прекращения войны даже ценой окончательного раскола нации на два государства. В итоге «ослы» выставили тандем из военного демократа генерала Джорджа Макклеллана, который с июля 1861 по ноябрь 1862 гг. командовал армией Севера на главном Восточном ТВД, и «медноголового» Джорджа Пендлтона.
Концепция «Боевой генерал – сторонник компромиссного мира» в принципе имела шансы на успех, тем более, что с июня 1864 г. война пришла к позиционному тупику под Питерсбергом. Однако «военные» и «мирные» демократы так и не смогли согласовать свою агитацию, а в сентябре Радикальная демократическая партия снялась с выборов из принципа, что оппортунист Линкольн – это меньше зло по сравнению с открытыми «капитулянтами» от Демократической партии. Тогда же в сентябре генерал Уильям Текумсе Шерман взял столицу Джорджии Атланту, и этот военный успех затмил ад бесконечных «мясных штурмов» под Питерсбергом.
В итоге 8 ноября «Национальный союз» получил 55,1% голосов и взял 22 штата с 212 выборщиками. Демократы же получили 44,9% голосов, но взяли только 3 штата (Кентукки, Нью-Джерси и Делавэр) с 21 выборщиком. За «Национальный союз» также проголосовали оккупированные Севером южные штаты Луизиана и Теннеси, но их голоса не учитывали.
Линкольн был переизбран на второй срок и довёл свою политику до конца – в январе 1865 г. была принята Тринадцатая поправка об отмене рабства, а в апреле КША безоговорочно капитулировали. Президент недолго наслаждался триумфом – он был убит уже 14 апреля, после чего новым главой государства стал Джонсон. На его долю пришлись политические баталии об эмансипации бывших рабов и пределах наказания для бывших южных мятежников, но это уже другая история – история Реконструкции.
📖«Новый разночинец» — канал историка-марксиста, посвященный российской революционной традиции и истории СССР. Здесь вы сможете:
⭐️Найти книги об истории СССР и революционных движениях;
⭐️Прочитать авторскую аналитику по проблемам текущей политики и вопросам развития социалистического движения в России;
⭐️Найти подборки интересных каналов с исторической и политической литературой.
Подборка интересных книг с канала «Новый разночинец»:
📎Гуидо Карпи. История русского марксизма;
📎Распад СССР. Документы. Под редакцией А. В. Шубина;
📎Джон Скотт. За Уралом. Американский рабочий в городе русской стали;
📎Константин Тарасов. Солдатский большевизм. Военная организация большевиков и леворадикальное движение в Петроградском гарнизоне (февраль 1917 — март 1918 г.);
📎Максим Кулаев. Профсоюзы, рабочие движения и гегемония в современной России.
⭐️Найти книги об истории СССР и революционных движениях;
⭐️Прочитать авторскую аналитику по проблемам текущей политики и вопросам развития социалистического движения в России;
⭐️Найти подборки интересных каналов с исторической и политической литературой.
Подборка интересных книг с канала «Новый разночинец»:
📎Гуидо Карпи. История русского марксизма;
📎Распад СССР. Документы. Под редакцией А. В. Шубина;
📎Джон Скотт. За Уралом. Американский рабочий в городе русской стали;
📎Константин Тарасов. Солдатский большевизм. Военная организация большевиков и леворадикальное движение в Петроградском гарнизоне (февраль 1917 — март 1918 г.);
📎Максим Кулаев. Профсоюзы, рабочие движения и гегемония в современной России.
22 января по новому стилю – это 9 января по старому, а значит сегодня 120-я годовщина «Кровавого воскресенья», с которого отсчитывают начало Первой русской революции. Однажды я уже писал пост о тех сюжетах, которые кажутся мне наиболее интересными в связи с этой темой.
Революция началась не с 9 января – события этого дня скорее являются важнейшей датой эскалации тех процессов, которые нарастали в предыдущие полгода. Старт был дан в июле 1904 г. с убийства министра внутренних дел Вячеслава Плеве, за которым последовала «оттепель» при новом министре Петре Святополк-Мирском и оформление оппозиции – Парижская конференция либералов, социалистов и национальных партий, а затем ноябрьский Земский съезд и «банкетная кампания» либералов.
В российском историческом сознании та революция осталась связана с событиями в столицах или бунтами в армии и на флоте, хотя это была также крестьянская революция в деревне и совокупность национальных революций на окраинах: польская, финская, балтийская и закавказская, где дело дошло до первой армяно-азербайджанской войны. Число жертв и размах насилия позволяют посмотреть на Первую русскую революцию ещё и как на Первую Гражданскую войну.
Ещё один сюжет, который меня интересует в этой связи – это концепция «долгих революций», которые представляют собой вековые эпохи в истории тех или иных стран, а не сводятся к нескольким годам наиболее интенсивных политических конфликтов.
Английская революция была связана с династией Стюартов, отношениями Англии и Шотландии, конституционным ограничением власти монарха. Обычно её отсчитывают с 1640 г. (упуская Епископские войны с 1639 г.) и завершают победой Кромвеля, иногда Реставрацией 1660 г. Однако политический конфликт, связанный с указанными вопросами, продолжился и привёл сначала к Славной революции 1688 г., а затем к эпопее с якобитами, которые были активны вплоть до середины XVIII в.
Французская революция была связана с монархией Бурбонов, республикой, соотношением исполнительной и законодательной властей. Её заканчивают либо Термидором 1794 г., либо переворотом 18 брюмера в 1799 г., хотя весь XIX в. Францию продолжало трясти от постоянных насильственных смен режимов. Относительная институциональная стабильность установилась только при Третьей республике, хотя все указанные вопросы продолжали раскалывать общество вплоть до середины XX в., так что окончание революции я бы связал только с установлением Пятой республики в 1958 г., когда Шарль де Голль примирил республиканскую форму с монархическим содержанием сильной президентской власти.
Немецкая революция началась в 1848 г. как стремление к единому немецкому либерально-демократическому государству. В полной мере этот процесс можно было счесть завершённым только в 1990 г. после объединения ФРГ и ГДР.
Конституционная революция 1905 – 1911 гг. в Персии поставила на повестку дня вопросы демократизации, колониальной зависимости и роли ислама в обществе. В течение всего XX в. разные политические силы и режимы давали разные ответы, и судя по массовым протестам, которые регулярно сотрясают современный Иран, нет уверенности, будто Исламская республика является финалом революции.
Я затрудняюсь обрисовать рамки Китайской революции, потому что Синьхайская революция 1911 г. являлась продолжением тех бурных процессов, которые начались ещё с Опиумных войн и Тайпинского восстания, а утверждение коммунистов у власти в 1949 г. отнюдь их не завершило. Возможно, рубежом являются рыночные реформы Дэн Сяопина с интеграцией Китая под властью КПК в глобальную экономику, а возможно последнее слово в этой революции ещё не сказано.
Таким образом, в случае с Россией можно утверждать, что Первая русская революция 1905 – 1907 гг. поставила вопросы демократизации, отношения к собственности и социальному государству, а также взаимоотношений с национальными сообществами. С тех пор разные политические силы и режимы давали разные ответы, и вряд ли кто-то станет всерьёз утверждать, будто 2020-е гг. являются окончательным сложившимся институциональным итогом всех прошедших 120 лет.
Революция началась не с 9 января – события этого дня скорее являются важнейшей датой эскалации тех процессов, которые нарастали в предыдущие полгода. Старт был дан в июле 1904 г. с убийства министра внутренних дел Вячеслава Плеве, за которым последовала «оттепель» при новом министре Петре Святополк-Мирском и оформление оппозиции – Парижская конференция либералов, социалистов и национальных партий, а затем ноябрьский Земский съезд и «банкетная кампания» либералов.
В российском историческом сознании та революция осталась связана с событиями в столицах или бунтами в армии и на флоте, хотя это была также крестьянская революция в деревне и совокупность национальных революций на окраинах: польская, финская, балтийская и закавказская, где дело дошло до первой армяно-азербайджанской войны. Число жертв и размах насилия позволяют посмотреть на Первую русскую революцию ещё и как на Первую Гражданскую войну.
Ещё один сюжет, который меня интересует в этой связи – это концепция «долгих революций», которые представляют собой вековые эпохи в истории тех или иных стран, а не сводятся к нескольким годам наиболее интенсивных политических конфликтов.
Английская революция была связана с династией Стюартов, отношениями Англии и Шотландии, конституционным ограничением власти монарха. Обычно её отсчитывают с 1640 г. (упуская Епископские войны с 1639 г.) и завершают победой Кромвеля, иногда Реставрацией 1660 г. Однако политический конфликт, связанный с указанными вопросами, продолжился и привёл сначала к Славной революции 1688 г., а затем к эпопее с якобитами, которые были активны вплоть до середины XVIII в.
Французская революция была связана с монархией Бурбонов, республикой, соотношением исполнительной и законодательной властей. Её заканчивают либо Термидором 1794 г., либо переворотом 18 брюмера в 1799 г., хотя весь XIX в. Францию продолжало трясти от постоянных насильственных смен режимов. Относительная институциональная стабильность установилась только при Третьей республике, хотя все указанные вопросы продолжали раскалывать общество вплоть до середины XX в., так что окончание революции я бы связал только с установлением Пятой республики в 1958 г., когда Шарль де Голль примирил республиканскую форму с монархическим содержанием сильной президентской власти.
Немецкая революция началась в 1848 г. как стремление к единому немецкому либерально-демократическому государству. В полной мере этот процесс можно было счесть завершённым только в 1990 г. после объединения ФРГ и ГДР.
Конституционная революция 1905 – 1911 гг. в Персии поставила на повестку дня вопросы демократизации, колониальной зависимости и роли ислама в обществе. В течение всего XX в. разные политические силы и режимы давали разные ответы, и судя по массовым протестам, которые регулярно сотрясают современный Иран, нет уверенности, будто Исламская республика является финалом революции.
Я затрудняюсь обрисовать рамки Китайской революции, потому что Синьхайская революция 1911 г. являлась продолжением тех бурных процессов, которые начались ещё с Опиумных войн и Тайпинского восстания, а утверждение коммунистов у власти в 1949 г. отнюдь их не завершило. Возможно, рубежом являются рыночные реформы Дэн Сяопина с интеграцией Китая под властью КПК в глобальную экономику, а возможно последнее слово в этой революции ещё не сказано.
Таким образом, в случае с Россией можно утверждать, что Первая русская революция 1905 – 1907 гг. поставила вопросы демократизации, отношения к собственности и социальному государству, а также взаимоотношений с национальными сообществами. С тех пор разные политические силы и режимы давали разные ответы, и вряд ли кто-то станет всерьёз утверждать, будто 2020-е гг. являются окончательным сложившимся институциональным итогом всех прошедших 120 лет.
