В АП, как передают, прогнозируют продолжение санкционного давления на российских чиновников. В частности, на губернаторский корпус.
В этой связи особенно интересна судьба губеров с серьезными активами за рубежом. Один из первых списке – Алексей Текслер, вороватый «энергетик», поставленный на Челябинскую область и известный по множеству коррупционных скандалов и «завалом» ключевых проектов.
Недвижимость на Кипре и в других странах, активы в Европе, Восточной Европе (не говоря уже о более безопасных сегодня «вложентях» в арабских странах) делают Алексея Леонидовича как удобной мишенью для показательного изъятия «русских олигархических денег», так и потенциальной жертвой манипуляций.
Губеров с большими деньгами и активами вне России в АП теперь в принципе подозревают в возможной потере лояльности Кремлю. Поэтому сообщения о том, что Текслер не спешит поддерживать Z и всячески уклоняется от исполнения патриотичечкого долга, могут быть тревожными предвестниками: и тут поста лишат, дело откроют, и там «прижмут».
В АП, как передают, прогнозируют продолжение санкционного давления на российских чиновников. В частности, на губернаторский корпус.
В этой связи особенно интересна судьба губеров с серьезными активами за рубежом. Один из первых списке – Алексей Текслер, вороватый «энергетик», поставленный на Челябинскую область и известный по множеству коррупционных скандалов и «завалом» ключевых проектов.
Недвижимость на Кипре и в других странах, активы в Европе, Восточной Европе (не говоря уже о более безопасных сегодня «вложентях» в арабских странах) делают Алексея Леонидовича как удобной мишенью для показательного изъятия «русских олигархических денег», так и потенциальной жертвой манипуляций.
Губеров с большими деньгами и активами вне России в АП теперь в принципе подозревают в возможной потере лояльности Кремлю. Поэтому сообщения о том, что Текслер не спешит поддерживать Z и всячески уклоняется от исполнения патриотичечкого долга, могут быть тревожными предвестниками: и тут поста лишат, дело откроют, и там «прижмут».
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from sg
