Звездные маяки капитана Норта

С утра чего-то вспомнил про Филипа Фармера и про то, что он публиковал в 70-е. Спектр там был — от фантастической во всех смыслах порнографии до вымышленных биографий известных литературных героев, складывавшихся в фармеровский личный космос, не считая серий "Мир Реки" и "Мир Ярусов", достаточно безумных. Началось всё это чуть раньше, во второй половине 60-х, конечно.

Потом я стал вспоминать, что в 70-е публиковали другие западные фантасты. И у меня сам собой возник вопрос "как". Потому что там не половина — там добрые семь восьмых были лютым, лютейшим неформатом. Такое впечатление, что можно было вот буквально всё. "Все пути открыты перед ихним взором", как пел Окуджава.

А где были редакторы? И ведь неслучайно 70-е неизвестны какими-то крупными НФ-редакторами, которые пробили бы какую-то стену, как это было с Хьюго Гернсбэком в 20-е и 30-е, Джоном Кэмпбеллом в 40-е, Горацио Голдом в 50-е и Майклом Муркоком (которому только что исполнилось 85 лет, кстати) в 60-е. 70-е — время Дональда Уоллхейма с издательством DAW и Лестера и Джуди-Линн дель Рэев с импринтом Del Rey. Они — как подметил Альгис Будрис про Уоллхейма — "делали свою работу". Потому что стенки уже были пробиты в определенном смысле.

Интересное было время: инерция 60-х в литературе сохранялась, экономическая, технологическая и прочая реальность возьмет свое только в 1980-х с появлением киберпанка (а затем и стимпанка), и если прежде фантастика была жанром, от которого никто особо ничего не ждал, то тут она стала жанром, от которого ждали чего угодно. Хороших писателей — по разным причинам, но практически всех — шатало от откровенной халтуры до шедевров. Толкин доказал, что даже такой низкорепутационный жанр, как фэнтези, не обязан быть нишевой литературой. Сломаны были всяческие табу — на секс, религию, постмодернизм, наконец. Можно было всё.

И редакторы, как я понимаю теперь, пребывали в некоторой растерянности. И печатали буквально что попало. Отчего в систему попало изрядно шлака (не люблю это слово, но тут оно уместно), а система работала своеобразно, допечатывала всё, что в ней было, пока сохранялся минимальный спрос, в итоге к 80-м трубы оказались забиты и их надо было чистить — и чистили их так ретиво, что вместе с шлаком в прошлом осталась и масса прекрасных вещей, которым место в вечности, вроде многих романов Саймака и Желязны, о которых (о романах) на Западе сегодня почти никто не знает.

Мне кажется, где-то аналогичной была ситуация в России и округ в 90-х. Примерно с теми же результатами. Когда можно всё, коммерциализация и рынок быстренько сворачивают к форматам. И цикл повторяется. Потому что засилье форматов выливается в очередную революцию всегда. "И дальше, как заведено".

Особенностью нынешней революции в русскоязычной фантастике является отказ от лейбла "фантастика" в принципе. На Западе этим путем, кажется, не шли никогда. В России — пошли вполне. Вчера я прочел у Димы Захарова про Михаила Глебовича Успенского: "Он был большой писатель, не очень удачно записавшийся в фантасты и, к сожалению, прошедший почти сугубо по этому ведомству". В этом предложении — вся суть дела. Само собой, Успенский и был фантаст — и Пелевин фантаст, и Быков, и Сорокин, и Сальников, и Шмараков, и Идиатуллин, и Веркин, и сам Захаров, и много кто еще, — но "записываться" тут — значит "причислять себя к НФ-мейнстриму", а НФ-мейнстрим в фантастике после 90-х был известно какой. Даже Лазарчук и Рыбаков толком не выжили, когда поднялась волна формата. Так что фантастический неформат вышел за калитку собственного гетто в другое гетто, обычного мейнстрима, и там активно заблистал.

Мне не очень нравится такая постановка вопроса, от нее недалеко до снобизма, мне кажется. Я бы предпочел сценарий западных 70-х. В нынешнем российском сценарии разрыв между "низкой" и "высокой" литературой сохраняется, а задача должна быть в том, чтобы его срыть к херам, — только тогда возможен лотмановский культурный взрыв.👇

www.group-telegram.com/sg/starlighthousekeeping.com/4452

1.5K viewsedited  Dec 20 at 08:29

С утра чего-то вспомнил про Филипа Фармера и про то, что он публиковал в 70-е. Спектр там был — от фантастической во всех смыслах порнографии до вымышленных биографий известных литературных героев, складывавшихся в фармеровский личный космос, не считая серий "Мир Реки" и "Мир Ярусов", достаточно безумных. Началось всё это чуть раньше, во второй половине 60-х, конечно.

Потом я стал вспоминать, что в 70-е публиковали другие западные фантасты. И у меня сам собой возник вопрос "как". Потому что там не половина — там добрые семь восьмых были лютым, лютейшим неформатом. Такое впечатление, что можно было вот буквально всё. "Все пути открыты перед ихним взором", как пел Окуджава.

А где были редакторы? И ведь неслучайно 70-е неизвестны какими-то крупными НФ-редакторами, которые пробили бы какую-то стену, как это было с Хьюго Гернсбэком в 20-е и 30-е, Джоном Кэмпбеллом в 40-е, Горацио Голдом в 50-е и Майклом Муркоком (которому только что исполнилось 85 лет, кстати) в 60-е. 70-е — время Дональда Уоллхейма с издательством DAW и Лестера и Джуди-Линн дель Рэев с импринтом Del Rey. Они — как подметил Альгис Будрис про Уоллхейма — "делали свою работу". Потому что стенки уже были пробиты в определенном смысле.

Интересное было время: инерция 60-х в литературе сохранялась, экономическая, технологическая и прочая реальность возьмет свое только в 1980-х с появлением киберпанка (а затем и стимпанка), и если прежде фантастика была жанром, от которого никто особо ничего не ждал, то тут она стала жанром, от которого ждали чего угодно. Хороших писателей — по разным причинам, но практически всех — шатало от откровенной халтуры до шедевров. Толкин доказал, что даже такой низкорепутационный жанр, как фэнтези, не обязан быть нишевой литературой. Сломаны были всяческие табу — на секс, религию, постмодернизм, наконец. Можно было всё.

И редакторы, как я понимаю теперь, пребывали в некоторой растерянности. И печатали буквально что попало. Отчего в систему попало изрядно шлака (не люблю это слово, но тут оно уместно), а система работала своеобразно, допечатывала всё, что в ней было, пока сохранялся минимальный спрос, в итоге к 80-м трубы оказались забиты и их надо было чистить — и чистили их так ретиво, что вместе с шлаком в прошлом осталась и масса прекрасных вещей, которым место в вечности, вроде многих романов Саймака и Желязны, о которых (о романах) на Западе сегодня почти никто не знает.

Мне кажется, где-то аналогичной была ситуация в России и округ в 90-х. Примерно с теми же результатами. Когда можно всё, коммерциализация и рынок быстренько сворачивают к форматам. И цикл повторяется. Потому что засилье форматов выливается в очередную революцию всегда. "И дальше, как заведено".

Особенностью нынешней революции в русскоязычной фантастике является отказ от лейбла "фантастика" в принципе. На Западе этим путем, кажется, не шли никогда. В России — пошли вполне. Вчера я прочел у Димы Захарова про Михаила Глебовича Успенского: "Он был большой писатель, не очень удачно записавшийся в фантасты и, к сожалению, прошедший почти сугубо по этому ведомству". В этом предложении — вся суть дела. Само собой, Успенский и был фантаст — и Пелевин фантаст, и Быков, и Сорокин, и Сальников, и Шмараков, и Идиатуллин, и Веркин, и сам Захаров, и много кто еще, — но "записываться" тут — значит "причислять себя к НФ-мейнстриму", а НФ-мейнстрим в фантастике после 90-х был известно какой. Даже Лазарчук и Рыбаков толком не выжили, когда поднялась волна формата. Так что фантастический неформат вышел за калитку собственного гетто в другое гетто, обычного мейнстрима, и там активно заблистал.

Мне не очень нравится такая постановка вопроса, от нее недалеко до снобизма, мне кажется. Я бы предпочел сценарий западных 70-х. В нынешнем российском сценарии разрыв между "низкой" и "высокой" литературой сохраняется, а задача должна быть в том, чтобы его срыть к херам, — только тогда возможен лотмановский культурный взрыв.👇

BY Звездные маяки капитана Норта