Сбежавшую от домашнего насилия 19-летнюю чеченку задержали в аэропорту Внуково, чтобы выдать силовикам — «Марем»
Селима Исмаилова переехала в ФРГ в возрасте 12 лет, но 2021 году отец увёз её в Чечню. Дома она переживала «регулярные побои» со стороны родителя, а в голосовых сообщениях он даже грозился «сломать ей ноги». Более того, сообщается, что отец угрожал убить девушку.
В начале марта Селима сбежала из Чечни, и через несколько дней написала заявление о том, что «ушла добровольно и искать её не нужно». Она получила помощь от правозащитников и жила в «шелтере», где дождалась оформления документов для побега в ФРГ. Тем не менее, одна из её родственниц заявила, что девушка якобы украла у неё 85 тысяч рублей. По словам юристов, полиция хочет передать задержанную чеченским силовикам.
Сбежавшую от домашнего насилия 19-летнюю чеченку задержали в аэропорту Внуково, чтобы выдать силовикам — «Марем»
Селима Исмаилова переехала в ФРГ в возрасте 12 лет, но 2021 году отец увёз её в Чечню. Дома она переживала «регулярные побои» со стороны родителя, а в голосовых сообщениях он даже грозился «сломать ей ноги». Более того, сообщается, что отец угрожал убить девушку.
В начале марта Селима сбежала из Чечни, и через несколько дней написала заявление о том, что «ушла добровольно и искать её не нужно». Она получила помощь от правозащитников и жила в «шелтере», где дождалась оформления документов для побега в ФРГ. Тем не менее, одна из её родственниц заявила, что девушка якобы украла у неё 85 тысяч рублей. По словам юристов, полиция хочет передать задержанную чеченским силовикам.
In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from sg
