«Таким образом, обычно предполагалось, что материал был заимствован у иудеев и христиан. Следовательно, это рассматривалось как своего рода альбом ранних религиозных идей. На мой взгляд, этот уничижительный подход к Пророку был в значительной степени продуктом исторического оптимизма модернистов девятнадцатого века и, в частности, их доверия общепринятой биографии Пророка. В этой биографии делается все возможное, чтобы подчеркнуть языческий контекст. Тем самым подчеркивается божественное происхождение Пророка вдали от традиционных центров иудаизма и христианства, в городе, который был последней, гордой метрополией язычества. В ней Пророк даже воспитывается приемной матерью-бедуинкой (язычницей) посреди пустыни. Принятие этой биографии в качестве истории привело ученых к мысли, что он не мог написать ее без помощи иудеев и христиан, с которыми ему предстояло встретиться впоследствии. Однако можно добавить, что за этим подходом также стоит чисто полемическое описание в досовременных европейских трудах, согласно которому он был не пророком, а скорее протеже еретического монаха-несторианина».
«Таким образом, обычно предполагалось, что материал был заимствован у иудеев и христиан. Следовательно, это рассматривалось как своего рода альбом ранних религиозных идей. На мой взгляд, этот уничижительный подход к Пророку был в значительной степени продуктом исторического оптимизма модернистов девятнадцатого века и, в частности, их доверия общепринятой биографии Пророка. В этой биографии делается все возможное, чтобы подчеркнуть языческий контекст. Тем самым подчеркивается божественное происхождение Пророка вдали от традиционных центров иудаизма и христианства, в городе, который был последней, гордой метрополией язычества. В ней Пророк даже воспитывается приемной матерью-бедуинкой (язычницей) посреди пустыни. Принятие этой биографии в качестве истории привело ученых к мысли, что он не мог написать ее без помощи иудеев и христиан, с которыми ему предстояло встретиться впоследствии. Однако можно добавить, что за этим подходом также стоит чисто полемическое описание в досовременных европейских трудах, согласно которому он был не пророком, а скорее протеже еретического монаха-несторианина».
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from sg
