(к предыдущему посту) Ещё из интересных наблюдений за обществом четырёх стран. В России наблюдается наименьший запрос на конкуренцию и наибольший – на патернализм и равенство доходов. Объяснение социологов:
«Эти различия вполне объяснимы. Коллективное поведение в США, как в эмигрантском обществе (активные, сильные, ищущие лучшей жизни), должно демонстрировать более высокую приверженность к межличностной конкуренции, чем в Германии и Швеции (Западная и Северная Европа, общества с меньшей мобильностью, укоренённые, более «вросшие в землю») и, тем более, чем в России, где наблюдается вековая традиция очень высокой концентрации власти, подчинения, служения по вертикали.
Можно ожидать, что в обществах, в которых конкуренция обладает большей ценностью, равенство доходов будет в наибольшей степени отвергаться, и наоборот. И, действительно, в США – минимум тех, кто привержен равенству доходов, максимум – в России, Германия и Швеция укладываются в «середину».
(к предыдущему посту) Ещё из интересных наблюдений за обществом четырёх стран. В России наблюдается наименьший запрос на конкуренцию и наибольший – на патернализм и равенство доходов. Объяснение социологов:
«Эти различия вполне объяснимы. Коллективное поведение в США, как в эмигрантском обществе (активные, сильные, ищущие лучшей жизни), должно демонстрировать более высокую приверженность к межличностной конкуренции, чем в Германии и Швеции (Западная и Северная Европа, общества с меньшей мобильностью, укоренённые, более «вросшие в землю») и, тем более, чем в России, где наблюдается вековая традиция очень высокой концентрации власти, подчинения, служения по вертикали.
Можно ожидать, что в обществах, в которых конкуренция обладает большей ценностью, равенство доходов будет в наибольшей степени отвергаться, и наоборот. И, действительно, в США – минимум тех, кто привержен равенству доходов, максимум – в России, Германия и Швеция укладываются в «середину».
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from sg
