Ловушка захлопнулась: Иран втягивает США во все большее число конфликтов на Ближнем Востоке, искусно создавая огромное число точек напряжения на карте. США уже и не помнят, с чего все началось (конфликта в Газе), гоняясь то за хуситами в Йемене, то за силами сопротивления в Ираке и Сирии, а теперь и КСИР.
Удивляет то, с какой эффективностью, используя буквально сопротивленцев в тапках, Ближний Восток на технологической базе уровня Второй Мировой Войны (АК-47 и ФАУ-2) эффективно противостоит огромному числу военных и дорогостоящей техники (авианосцы, самолеты 5-го поколения, ракеты Томагавк), нанося раз от раза все более болезненные удары.
Важно, то, что Иран воюя со всем развитым миром давит на самое слабое место – госдолг стран G7 и возможность его обслуживать. Перекрытие Красного моря ставит крест на планах о скором снижении инфляции и включении печатного станка. Без него, наращивать долг очень дорого и некомфортно. А без новых займов огромные расходы на войну в пустыне (+Израиль и Украина) – не покрыть.
Ловушка захлопнулась: Иран втягивает США во все большее число конфликтов на Ближнем Востоке, искусно создавая огромное число точек напряжения на карте. США уже и не помнят, с чего все началось (конфликта в Газе), гоняясь то за хуситами в Йемене, то за силами сопротивления в Ираке и Сирии, а теперь и КСИР.
Удивляет то, с какой эффективностью, используя буквально сопротивленцев в тапках, Ближний Восток на технологической базе уровня Второй Мировой Войны (АК-47 и ФАУ-2) эффективно противостоит огромному числу военных и дорогостоящей техники (авианосцы, самолеты 5-го поколения, ракеты Томагавк), нанося раз от раза все более болезненные удары.
Важно, то, что Иран воюя со всем развитым миром давит на самое слабое место – госдолг стран G7 и возможность его обслуживать. Перекрытие Красного моря ставит крест на планах о скором снижении инфляции и включении печатного станка. Без него, наращивать долг очень дорого и некомфортно. А без новых займов огромные расходы на войну в пустыне (+Израиль и Украина) – не покрыть.
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from sg
