А вот с документальной категорией дела обстоят куда лучше — в недавнем перелете проглотил три тяжелых и колючих дока; каждому нашлось место во вчерашнем шорт-листе.
«Шугаркейн» — болезненный взгляд на систему, ломающую жизни целых поколений. В центре — воспоминания индейцев, которые подвергались физическому и психологическому насилию в стенах канадских школ-интернатов. О безнадежных попытках заштопать вечно ноющие раны и голосах, которые слишком рано сломались. Интимная и неудобная правда, чувство стыда за собственную жизнь и несправедливая безнаказанность.
«Дочери» — трепетный взгляд на реабилитационную программу в США. Она позволяет заключенным увидеться с их дочерьми на тематическом вечере танцев. Каждая сторона готовится к долгожданной встрече, попутно разбираясь с обидами прошлого. Доступный и эмоциональный док, к которому легко подключиться. О жизни ‘после’, фатальных ошибках и вселенском прощении. Идейный родственник SING SING, берущий околотворческую терапию за процесс исцеления.
«Дагомея» — поэтичный монолог древнего артефакта, победивший на последнем Берлинале. Хронометраж чуть больше часа и откровения забытых Богов. Уроженка Сенегала Мати Диоп (волшебная «Атлантика») продолжает осмыслять колониальные истории африканского народа, но в этот раз прибегает к магической документалистике. Уникальный, но практически недоступный опыт — внутри не хватает воздуха и света. Музейный свет слишком бьет в глаза.
«Шугаркейн» — болезненный взгляд на систему, ломающую жизни целых поколений. В центре — воспоминания индейцев, которые подвергались физическому и психологическому насилию в стенах канадских школ-интернатов. О безнадежных попытках заштопать вечно ноющие раны и голосах, которые слишком рано сломались. Интимная и неудобная правда, чувство стыда за собственную жизнь и несправедливая безнаказанность.
«Дочери» — трепетный взгляд на реабилитационную программу в США. Она позволяет заключенным увидеться с их дочерьми на тематическом вечере танцев. Каждая сторона готовится к долгожданной встрече, попутно разбираясь с обидами прошлого. Доступный и эмоциональный док, к которому легко подключиться. О жизни ‘после’, фатальных ошибках и вселенском прощении. Идейный родственник SING SING, берущий околотворческую терапию за процесс исцеления.
«Дагомея» — поэтичный монолог древнего артефакта, победивший на последнем Берлинале. Хронометраж чуть больше часа и откровения забытых Богов. Уроженка Сенегала Мати Диоп (волшебная «Атлантика») продолжает осмыслять колониальные истории африканского народа, но в этот раз прибегает к магической документалистике. Уникальный, но практически недоступный опыт — внутри не хватает воздуха и света. Музейный свет слишком бьет в глаза.
group-telegram.com/uncutaction/1995
Create:
Last Update:
Last Update:
А вот с документальной категорией дела обстоят куда лучше — в недавнем перелете проглотил три тяжелых и колючих дока; каждому нашлось место во вчерашнем шорт-листе.
«Шугаркейн» — болезненный взгляд на систему, ломающую жизни целых поколений. В центре — воспоминания индейцев, которые подвергались физическому и психологическому насилию в стенах канадских школ-интернатов. О безнадежных попытках заштопать вечно ноющие раны и голосах, которые слишком рано сломались. Интимная и неудобная правда, чувство стыда за собственную жизнь и несправедливая безнаказанность.
«Дочери» — трепетный взгляд на реабилитационную программу в США. Она позволяет заключенным увидеться с их дочерьми на тематическом вечере танцев. Каждая сторона готовится к долгожданной встрече, попутно разбираясь с обидами прошлого. Доступный и эмоциональный док, к которому легко подключиться. О жизни ‘после’, фатальных ошибках и вселенском прощении. Идейный родственник SING SING, берущий околотворческую терапию за процесс исцеления.
«Дагомея» — поэтичный монолог древнего артефакта, победивший на последнем Берлинале. Хронометраж чуть больше часа и откровения забытых Богов. Уроженка Сенегала Мати Диоп (волшебная «Атлантика») продолжает осмыслять колониальные истории африканского народа, но в этот раз прибегает к магической документалистике. Уникальный, но практически недоступный опыт — внутри не хватает воздуха и света. Музейный свет слишком бьет в глаза.
«Шугаркейн» — болезненный взгляд на систему, ломающую жизни целых поколений. В центре — воспоминания индейцев, которые подвергались физическому и психологическому насилию в стенах канадских школ-интернатов. О безнадежных попытках заштопать вечно ноющие раны и голосах, которые слишком рано сломались. Интимная и неудобная правда, чувство стыда за собственную жизнь и несправедливая безнаказанность.
«Дочери» — трепетный взгляд на реабилитационную программу в США. Она позволяет заключенным увидеться с их дочерьми на тематическом вечере танцев. Каждая сторона готовится к долгожданной встрече, попутно разбираясь с обидами прошлого. Доступный и эмоциональный док, к которому легко подключиться. О жизни ‘после’, фатальных ошибках и вселенском прощении. Идейный родственник SING SING, берущий околотворческую терапию за процесс исцеления.
«Дагомея» — поэтичный монолог древнего артефакта, победивший на последнем Берлинале. Хронометраж чуть больше часа и откровения забытых Богов. Уроженка Сенегала Мати Диоп (волшебная «Атлантика») продолжает осмыслять колониальные истории африканского народа, но в этот раз прибегает к магической документалистике. Уникальный, но практически недоступный опыт — внутри не хватает воздуха и света. Музейный свет слишком бьет в глаза.
BY uncut gem
Share with your friend now:
group-telegram.com/uncutaction/1995