Гуманитарные начитанные девушки как уходящая натура русской музыки
Не так давно переиздали альбом «Знаешь, что я делала» группы «Обе Две», и стоит сказать, что он довольно противоречиво слушается сейчас (при всем его величии: от песни «Моряки» глаза до сих пор безнадежно мокрые). Как минимум потому что следы лирической героини этого альбома довольно сложно найти в 2024 году.
«Я женщина, а значит, я актриса», — вещали вк-страницы ваших одногруппниц в 2010 году. Такой фразой удобно объяснить творческий метод очень многих девушек, которые тогда подходили к микрофону. К чести Кати Павловой, ее это касалось в самой меньшей степени: ее риторика для своего времени была вызывающе оголтелой, наглой и прямолобой, что и сделало разницу. Кто не помнит, первая строчка первой песни первого альбома ее группы звучала как «Я хочу, чтоб ты снял меня голой» — шок для тех лет. Однако, следом Катя поет про «отель нежной похоти в сердце» и с потрохами выдает лирическую героиню своего — и никакого больше — времени: потому что сейчас так не пишут.
Тут стоит напомнить, что начало 2010-х — расцвет сетевой женской поэзии. Вера Полозкова, Ах Астахова и Сола Монова (перечислил по степени таланта в порядке убывания) сначала стали звездами в соцсетях, потом — как рок-звезды — поехали с турами, чтобы страдальчески вопрошать со сцены о том, любят ли тебя хоть там. Сетевая поэзия в равной доле с песнями Земфиры (которой отчасти сетевые поэтессы и обязаны) и поп-фикшном вроде Януша Леона Вишневского сформировали целое поколение студенток гуманитарных вузов, которые любили носить тренч, фоткаться со стаканом из «Старбакса» и осенними листьями, общаться цитатами, производить впечатление интеллектом и начитанностью.
Прямое следствие и буквальное порождение этого тренда — женский гуманитарный поп конца 2000-х — середины 2010-х. Теги: заламывание рук, театральность поз, обращение к мужчинам на «вы» и бесконечные слои метафор, подсмотренных отовсюду. «У твоих инициалов эхо тысячи вокзалов» — главный хит той эпохи (песня, надо сказать, неплохая), разошедшийся по закрытым аудиозаписям бывших одногруппниц.
Что же случилось потом? Мне кажется, первым поворотным моментом стал успех певицы Луны, которая, в отличие от Веры Мусаелян, состояла не из «закрытых постов», а из красивых фото без подписей, дымчатого, сумрачного синтового ретрозвука и простых рифм. «Прости меня за девичьи слезы, в моей голове сплошные вопросы» — Кристина Герасимова не плела кружева, а рубила с плеча: оказалось, что это именно то, что нужно.
Второй поворотный момент — новый рэп, придя к власти, дал всей русской музыке установку на то, что взрослым быть больше не круто, а круто быть молодым. Во многом поэтому те, кто были после Луны, лирически звучали еще моложе. Отчасти это можно объяснить тем, что Кате Павловой на «Знаешь, что я делала» было 27 лет, а, например, Еве Гурари и Монеточке — меньше двадцати, но вряд ли только это сделало разницу. Никто из новых певиц — ни Алена Швец, ни Полналюбви, ни Элли на маковом поле — не пели то, что пело прошлое поколение десять лет назад, при том, что слушали их там же: в гуманитарных вузах. Тут стоит сказать, что и слушатели (вернее, слушательницы) тоже изменились — вряд ли кто-то из них будет всерьез сейчас читать Пауло Коэльо, который из писателя превратился в мем, постить Астахову в сторизах и говорить цитатами.
Вместо вывода оставлю риторический вопрос: когда ностальгия пройдет этот круг и случится новая «Эхо тысячи вокзалов»?
Гуманитарные начитанные девушки как уходящая натура русской музыки
Не так давно переиздали альбом «Знаешь, что я делала» группы «Обе Две», и стоит сказать, что он довольно противоречиво слушается сейчас (при всем его величии: от песни «Моряки» глаза до сих пор безнадежно мокрые). Как минимум потому что следы лирической героини этого альбома довольно сложно найти в 2024 году.
«Я женщина, а значит, я актриса», — вещали вк-страницы ваших одногруппниц в 2010 году. Такой фразой удобно объяснить творческий метод очень многих девушек, которые тогда подходили к микрофону. К чести Кати Павловой, ее это касалось в самой меньшей степени: ее риторика для своего времени была вызывающе оголтелой, наглой и прямолобой, что и сделало разницу. Кто не помнит, первая строчка первой песни первого альбома ее группы звучала как «Я хочу, чтоб ты снял меня голой» — шок для тех лет. Однако, следом Катя поет про «отель нежной похоти в сердце» и с потрохами выдает лирическую героиню своего — и никакого больше — времени: потому что сейчас так не пишут.
Тут стоит напомнить, что начало 2010-х — расцвет сетевой женской поэзии. Вера Полозкова, Ах Астахова и Сола Монова (перечислил по степени таланта в порядке убывания) сначала стали звездами в соцсетях, потом — как рок-звезды — поехали с турами, чтобы страдальчески вопрошать со сцены о том, любят ли тебя хоть там. Сетевая поэзия в равной доле с песнями Земфиры (которой отчасти сетевые поэтессы и обязаны) и поп-фикшном вроде Януша Леона Вишневского сформировали целое поколение студенток гуманитарных вузов, которые любили носить тренч, фоткаться со стаканом из «Старбакса» и осенними листьями, общаться цитатами, производить впечатление интеллектом и начитанностью.
Прямое следствие и буквальное порождение этого тренда — женский гуманитарный поп конца 2000-х — середины 2010-х. Теги: заламывание рук, театральность поз, обращение к мужчинам на «вы» и бесконечные слои метафор, подсмотренных отовсюду. «У твоих инициалов эхо тысячи вокзалов» — главный хит той эпохи (песня, надо сказать, неплохая), разошедшийся по закрытым аудиозаписям бывших одногруппниц.
Что же случилось потом? Мне кажется, первым поворотным моментом стал успех певицы Луны, которая, в отличие от Веры Мусаелян, состояла не из «закрытых постов», а из красивых фото без подписей, дымчатого, сумрачного синтового ретрозвука и простых рифм. «Прости меня за девичьи слезы, в моей голове сплошные вопросы» — Кристина Герасимова не плела кружева, а рубила с плеча: оказалось, что это именно то, что нужно.
Второй поворотный момент — новый рэп, придя к власти, дал всей русской музыке установку на то, что взрослым быть больше не круто, а круто быть молодым. Во многом поэтому те, кто были после Луны, лирически звучали еще моложе. Отчасти это можно объяснить тем, что Кате Павловой на «Знаешь, что я делала» было 27 лет, а, например, Еве Гурари и Монеточке — меньше двадцати, но вряд ли только это сделало разницу. Никто из новых певиц — ни Алена Швец, ни Полналюбви, ни Элли на маковом поле — не пели то, что пело прошлое поколение десять лет назад, при том, что слушали их там же: в гуманитарных вузах. Тут стоит сказать, что и слушатели (вернее, слушательницы) тоже изменились — вряд ли кто-то из них будет всерьез сейчас читать Пауло Коэльо, который из писателя превратился в мем, постить Астахову в сторизах и говорить цитатами.
Вместо вывода оставлю риторический вопрос: когда ностальгия пройдет этот круг и случится новая «Эхо тысячи вокзалов»?
BY «Войс» | Voice | Не бывший «Космополитан»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from sg
