Спрашивают, почему мы не хотим просто переехать. Элементарно, Ватсон. Потоп – это потоп. Пожар – это пожар. А переезд – это как два пожара. Поэтому – мы остаёмся. 🥺 Не приключений ради. Ну и потом, знаете... Старое место – старые проблемы. А новое – кто ещё его знает.
Говорят, пожар — это сильный стресс. Но настоящий стресс — это неизбежность взаимодействия с теми, кого в разгар ситуации активно волновало (а после – продолжает волновать) именно испорченное имущество. Понять можно, конечно. Но не хотелось бы однажды оказаться с ними в одном подвале под обстрелами.
Соседи сверху живы, что радует. И живы их коты. Сходили вчера, пообщались. Масштаб катастрофы у них значительный. Кто спрашивал, будем ли мы судиться – нет. Это просто нищие соседи из коммуналки. Какой смысл? Чтобы по факту суда люди, у которых ничего нет, были должны нам то, чего у них нет? Странное было бы решение. Мы будем делать минимальный ремонт.
Самый основной ущерб, который мы понесли – это минус два рабочих дня (и неизвестно сколько ещё дней минус). Которые нам никто не может компенсировать. Таков путь.
Спрашивают, почему мы не хотим просто переехать. Элементарно, Ватсон. Потоп – это потоп. Пожар – это пожар. А переезд – это как два пожара. Поэтому – мы остаёмся. 🥺 Не приключений ради. Ну и потом, знаете... Старое место – старые проблемы. А новое – кто ещё его знает.
Говорят, пожар — это сильный стресс. Но настоящий стресс — это неизбежность взаимодействия с теми, кого в разгар ситуации активно волновало (а после – продолжает волновать) именно испорченное имущество. Понять можно, конечно. Но не хотелось бы однажды оказаться с ними в одном подвале под обстрелами.
Соседи сверху живы, что радует. И живы их коты. Сходили вчера, пообщались. Масштаб катастрофы у них значительный. Кто спрашивал, будем ли мы судиться – нет. Это просто нищие соседи из коммуналки. Какой смысл? Чтобы по факту суда люди, у которых ничего нет, были должны нам то, чего у них нет? Странное было бы решение. Мы будем делать минимальный ремонт.
Самый основной ущерб, который мы понесли – это минус два рабочих дня (и неизвестно сколько ещё дней минус). Которые нам никто не может компенсировать. Таков путь.
BY «Дорогая Венди,»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice.
from sg
