Ко дню памяти жертв политических репрессий. Как-то раз я разговаривал с одним чеченцем. Речь зашла про Сталина и позиция там была простая: Сталин депортировал моих предков, поэтому я его ненавижу. Вполне возможно, говорящий не имел ничего против депортаций как таковых. И не расстроился бы, если бы депортировали какой-нибудь другой народ, но раз речь шла о его семье, тут позиция однозначная. А вот у нас, у русских, можно встретить позицию: "моего прадеда расстреляли, но так было нужно для государства". Но многие русские даже не знают, кого у них там расстреляли да и не особо стремятся найти такую информацию. Недавно, когда я был Черногории, одна девушка там выдала чудесно точное определение русских. "Русский - это тот, кто знает своих предков не дальше двух поколений" (или вроде того). Действительно, много ли у нас в России людей, которые знают историю своей семьи дальше смутной памяти о бабушке?
Но именно такая забывчивость лежит в фундаменте наших проблем. Покопавшись в истории семьи легко обнаружить, что того-то расстреляли во время великой чистки, другой сгинул в мясном штурме во время великой войны, третьего уморили голодом в рамках очередной великой политики, требовавшей народных жертв. Такая память мешает государству, которое хочет продать вам очередное "величие". Вместо настоящей индивидуальной истории, вместо памяти о настоящих предках государство продает вам историю "национальную". Мы - это Толстоевский, мы это Гагарин, мы это Суворов и прочие "разговоры о важном". Оно все может и неплохо, однако какое отношение все это имеет к вашим настоящим предкам, которые с большой вероятностью сначала томились в крепостном рабстве, потом голодали в колхозах, а затем помирали на всесоюзных стройках? Однако такая "национальная история" нужна для того, чтобы люди ассоциировали свои интересы с интересами абстрактного государства, за которым скрываются интересы правящего класса. Лучший раб тот, который не замечает своего рабства. И убежден, будто успехи хозяев на самом деле его собственные.
Поэтому живая историческая память, состоящая из миллионов маленьких историй, такой системе противопоказана. Не мудрено, что с нею борются: закрывает архивы, устраивает гонения на организации, которые копают эту тему, и прочим образом строят "монополию на память". Государство не прочь эксплуатировать травму. Но тоже сугубо в коллективном, деиндивидуализированном формате. "Мы превозмогали, мы умирали, мы голодали". Этакое удобное обобщение, в рамках которого высокие начальники и бесправные подчиненные оказываются в одной лодке и пострадали в равной мере. Главное, не разбираться в деталях. Но именно с таких разбирательств и должен начинаться процесс, который позволит отлепиться от эгрегора и осознать свои интересы.
Ко дню памяти жертв политических репрессий. Как-то раз я разговаривал с одним чеченцем. Речь зашла про Сталина и позиция там была простая: Сталин депортировал моих предков, поэтому я его ненавижу. Вполне возможно, говорящий не имел ничего против депортаций как таковых. И не расстроился бы, если бы депортировали какой-нибудь другой народ, но раз речь шла о его семье, тут позиция однозначная. А вот у нас, у русских, можно встретить позицию: "моего прадеда расстреляли, но так было нужно для государства". Но многие русские даже не знают, кого у них там расстреляли да и не особо стремятся найти такую информацию. Недавно, когда я был Черногории, одна девушка там выдала чудесно точное определение русских. "Русский - это тот, кто знает своих предков не дальше двух поколений" (или вроде того). Действительно, много ли у нас в России людей, которые знают историю своей семьи дальше смутной памяти о бабушке?
Но именно такая забывчивость лежит в фундаменте наших проблем. Покопавшись в истории семьи легко обнаружить, что того-то расстреляли во время великой чистки, другой сгинул в мясном штурме во время великой войны, третьего уморили голодом в рамках очередной великой политики, требовавшей народных жертв. Такая память мешает государству, которое хочет продать вам очередное "величие". Вместо настоящей индивидуальной истории, вместо памяти о настоящих предках государство продает вам историю "национальную". Мы - это Толстоевский, мы это Гагарин, мы это Суворов и прочие "разговоры о важном". Оно все может и неплохо, однако какое отношение все это имеет к вашим настоящим предкам, которые с большой вероятностью сначала томились в крепостном рабстве, потом голодали в колхозах, а затем помирали на всесоюзных стройках? Однако такая "национальная история" нужна для того, чтобы люди ассоциировали свои интересы с интересами абстрактного государства, за которым скрываются интересы правящего класса. Лучший раб тот, который не замечает своего рабства. И убежден, будто успехи хозяев на самом деле его собственные.
Поэтому живая историческая память, состоящая из миллионов маленьких историй, такой системе противопоказана. Не мудрено, что с нею борются: закрывает архивы, устраивает гонения на организации, которые копают эту тему, и прочим образом строят "монополию на память". Государство не прочь эксплуатировать травму. Но тоже сугубо в коллективном, деиндивидуализированном формате. "Мы превозмогали, мы умирали, мы голодали". Этакое удобное обобщение, в рамках которого высокие начальники и бесправные подчиненные оказываются в одной лодке и пострадали в равной мере. Главное, не разбираться в деталях. Но именно с таких разбирательств и должен начинаться процесс, который позволит отлепиться от эгрегора и осознать свои интересы.
BY Киты плывут на вписку с ЛСД
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said.
from sg
