Имя Розы

Имя Розы

Photo

Елена Калоева-Баракова (1899-1989).
Я рассказывала вам о ней в контексте главной фотографии осетинской нации. Елену помнят, в первую очередь, как жену писателя Гино Баракова (Барахъты Гино), погибшего в заключении в 1937 году. На самом деле, она была фигурой даже более известной, чем ее супруг.

Мне удалось разыскать их внучку и уточнить некоторые факты биографии Елены. Она, действительно, была первой женщиной-прокурором области, причём, по утверждению внучки, первой не на Северном Кавказе, а в целом СССР. Конечно, занимая такой пост, было трудно не нажить себе врагов. Нашлись стукачки, на семью донесли.

Гино был репрессирован и казнен в 37-м, а в следующем году пришли за Еленой.

Выписка из протокола №37 Особого совещания при Народном комиссариате внутренних дел СССР, постановляющая часть: «Баракову Елену Евстафьевну за участие в антисоветской националистической организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 5 лет, считая с 6 ноября 1938 года».

В лагере, в Казахстане, она стала сакманщицей-чабаном, пасла отару в 1000 голов.

Из воспоминаний Елены Бараковой: «В один из дней, когда я пасла отару, меня в степи застал снежный буран, вокруг ничего не вижу. Но в голове вертится мысль: надо спасти отару, иначе за каждую павшую овцу добавят срок! Одежда – брезентовая юбка, тужурка, ботинки – заиндевела на теле. Но отару в целости и сохранности загнала в кошару. В лазарет, слава богу, не попала».

Пока Елена была в заключении, на войне погиб их единственный с Гино сын, Амзор Бараков. Елену освободили только после войны, но в скором времени она вновь была репрессирована и сослана в Казахстан. Мой дед тоже сидел в Казахстане, и я помню, с каким ужасом он до конца дней вспоминал этот проклятый степной холод, как ветер пронизывал насквозь, а земля, которую заставляли копать, была тверже камня. Это был не холод, это была сама смерть. Из рассказов деда складывалось впечатление, будто в лагере всегда была зима...

При Хрущеве Елену Баракову реабилитировали, позднее она возглавляла НИИ краеведения, заведовала кафедрой педагогики в одном из североосетинских вузов.

Больше всего в этой истории меня потряс тот факт, что Елена до глубокой старости не знала, что Гино убит. Может быть, конечно, догадывалась, но официальная информация появилась только в 80-х. Внучка Фатима вспоминает, что когда уже пожилую Елену спросили, как бы она отреагировала, если бы выяснилось, что Гино жив, но живет где-то далеко и завёл там новую семью, она искренне ответила, что была бы счастлива. Счастлива знать, что любимый жив.

«Вот так они друг друга любили», – сказала мне Фатима.

Telegram

Имя Розы

www.group-telegram.com/sg/womenofossetia.com/139

15.5K viewsАгуындæ, edited  May 6, 2022 at 19:54

Елена Калоева-Баракова (1899-1989).
Я рассказывала вам о ней в контексте главной фотографии осетинской нации. Елену помнят, в первую очередь, как жену писателя Гино Баракова (Барахъты Гино), погибшего в заключении в 1937 году. На самом деле, она была фигурой даже более известной, чем ее супруг.

Мне удалось разыскать их внучку и уточнить некоторые факты биографии Елены. Она, действительно, была первой женщиной-прокурором области, причём, по утверждению внучки, первой не на Северном Кавказе, а в целом СССР. Конечно, занимая такой пост, было трудно не нажить себе врагов. Нашлись стукачки, на семью донесли.

Гино был репрессирован и казнен в 37-м, а в следующем году пришли за Еленой.

Выписка из протокола №37 Особого совещания при Народном комиссариате внутренних дел СССР, постановляющая часть: «Баракову Елену Евстафьевну за участие в антисоветской националистической организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 5 лет, считая с 6 ноября 1938 года».

В лагере, в Казахстане, она стала сакманщицей-чабаном, пасла отару в 1000 голов.

Из воспоминаний Елены Бараковой: «В один из дней, когда я пасла отару, меня в степи застал снежный буран, вокруг ничего не вижу. Но в голове вертится мысль: надо спасти отару, иначе за каждую павшую овцу добавят срок! Одежда – брезентовая юбка, тужурка, ботинки – заиндевела на теле. Но отару в целости и сохранности загнала в кошару. В лазарет, слава богу, не попала».

Пока Елена была в заключении, на войне погиб их единственный с Гино сын, Амзор Бараков. Елену освободили только после войны, но в скором времени она вновь была репрессирована и сослана в Казахстан. Мой дед тоже сидел в Казахстане, и я помню, с каким ужасом он до конца дней вспоминал этот проклятый степной холод, как ветер пронизывал насквозь, а земля, которую заставляли копать, была тверже камня. Это был не холод, это была сама смерть. Из рассказов деда складывалось впечатление, будто в лагере всегда была зима...

При Хрущеве Елену Баракову реабилитировали, позднее она возглавляла НИИ краеведения, заведовала кафедрой педагогики в одном из североосетинских вузов.

Больше всего в этой истории меня потряс тот факт, что Елена до глубокой старости не знала, что Гино убит. Может быть, конечно, догадывалась, но официальная информация появилась только в 80-х. Внучка Фатима вспоминает, что когда уже пожилую Елену спросили, как бы она отреагировала, если бы выяснилось, что Гино жив, но живет где-то далеко и завёл там новую семью, она искренне ответила, что была бы счастлива. Счастлива знать, что любимый жив.

«Вот так они друг друга любили», – сказала мне Фатима.

BY Имя Розы