* * *

Яблоко кричит любимой поцелуй меня в щёчку
Отступает снег от тепла
Можно подумать
Кто встретится нам по дороге в шашлычку

Бывает что никого и темно
И лавашник тускло горит в окошке
Доставая из круглой печи горячие лаваши
Сокровище работяг

А может невысокая псина с обваренным боком
Стережет своего котенка
Взлетевшего на сосну
Что же пойдем и снимем с ветки кричащий комок

Или ведьма с черным лицом
Попросит купить ей в "Либре"
Банку колы и чупа-чупс
Круглый и очень долгий (поди откажи)

Но скорее всего зеленщик
выйдет навстречу:
- Здравствуй, синеголовый! (это я)

а вы знаете что логотип чупа-чупса нарисовал Сальвадор Дали?

про уязвимость дрозда
теребящего мороженый виноград?

что за углом у Марины
самый вкусный мацони
и круг сулугуни за 20 лари?

что сегодня 24 февраля?

У нас вышел номер Republic-Weekly*, посвященный годовщине вторжения, а у меня в нем - очень важный материал. Я помню, как буквально на моих глазах эта история начиналась. И как из чата в телеграме появился огромный Фонд, который вывозит людей с прифронтовых территорий в безопасные места.

Мы привыкли к новостям, и не видим за ними голоса живых людей. Не понимаем (потому что не можем осознать, это и правда невозможно), что каждый день кто-то остается без дома.

Я очень благодарен девчатам за доверие и этот разговор без надрыва и спекуляций (а еще я думаю что в одном этом интервью больше десяти документальных фильмов, которые я увидел, пока его редактировал, и это - один из них):

— Какие самые сложные случаи эвакуации вы можете вспомнить?

У нас была семья в Волчанске, муж с женой, оба пожилые. У женщины был перелом шейки бедра, она была лежачей, и по тому адресу, где они находились, невозможно было проехать, потому что там велись активные боевые действия. У мужчины был выбор: или выйти на то место, где мы сможем его забрать, или остаться с женой. И он с ней остался. Месяц мы не могли его вывезти, а потом женщина умерла, нам позвонил его сын и сказал, что отец будет выходить, забирайте. То есть получается, что мы все ждали, пока его жена умрет.

* Минюст считает "иноагентом"

А еще мы сняли пейволл с нашей январской беседы с Леной Костюченко, и теперь ее могут прочитать абсолютно все. Несмотря на то, что от материалов к годовщине, конечно, всем хочется отвернуться, в этой беседе не столько много боли, сколько очень много любви. Лена и есть любовь. Почитайте.

Как я поверил в то, что здесь живу

мы достанем из холодильника
подмороженный кабачок
посмотрим на него и такие о

да этого ж мы и хотели
все ради этого
вот же зачем это все

все чего не успели в прошлом году
не доедет сюда на летней резине
облачком на перевале застрянет

отчего на вершине казбеги
выступит поцелуй
платье надень и танцуй

призрак дома за горизонтом
станет запахом дыма
и мы его не увидим

как вампир отражения в зеркале
что же мы там закрывали
какую дыру в стене

платье надень и танцуй
мы сжимаемся в этом пространстве
как легкие в кашле

трубы судного дня перемерзли
и потрескались третий раз за февраль
ходим немытые в магазин

но слизнячки в душевой
ничего об этом не знают
любопытные рожки свои тянут к стоячей воде

и хромой виноградный кот плачет в саду
хочет женится на старой подушке
платье надень и танцуй

платье надень и танцуй
даже если невмоготу
если знаешь что в петербурге

в несуществующем петербурге
вместо фанфиков девочки пишут
письма невидимому отцу

Холодно-горячо

речь призрака под водой
поднимается пузырем
или это лягушка
вспоминает как была головастиком
нарисованным на потолке

сколько жаб на озере жаб?

займемся любовью на летней веранде
на зависть соседям
или обнимемся
в мягком трипе грибном
наблюдая за оргией древних рептилий
на бетонном полу

в ямке с горячим источником
в теплом еще январе
или в сказочной серной пещере
под раскаленными каплями выбирай

и давай с головой в неглубокую реку скорее
на ее берегу пожилой грузин
угощает путников яблоком и коньяком

заброшенный санаторий
покинутый беженцами
кто проверит их забытые тайники?

ночью с недостроенного балкона
посреди мандариновых зарослей
открывается вид на сияющую тюрьму

Путешествие из Петербурга в Шостку

я с теми в одном кругу
кто помнит мази вишневского
жирный след на своем рукаве

кто спотыкаясь бежал
вдоль по телу советского детства
с мелочью в грязной руке
требуя повторить

это сладкое слово svema
крокодилы и бегемоты
позавчера бомбили
шосткинский комбинат

я с теми в одном кругу
кто автомат с газировкой
сильной рукою долбил
требуя повторить

кто по сахарной голове
языком пробежался украдкой
по брикетикам киселя
да по пыльным от крови мешкам


помнишь
афганский ветер
над сандормохом


девочки ночью на кухне
поют о прекрасном далеко
заливая сиропом
близость очередной войны

чистый понедельник

серый бражник-колибри в узком дворе,
помилуй меня

я везде продолбалась

была рекой, под солнцем растаяла
вышла из берегов, промочила
школяру ноги
а что если он простудится?

доброй католичкой была, считала
ангелов на шпиле собора
— опоздала на мессу
благо никто не заметил

вовремя не отдёрнула руку
от неопалимой купины: обожглась
на воде, и на молоке

горожанкой растеряла кольца, сама
растерялась

мышкой прогрызла дырку,
сквозит теперь из неё

милый бражник, или, если угодно,
дух господень над городом

на пепельную среду мы пообещали себе
не шебуршать, не дёргаться

в прощёное воскресенье друг друга прощали усердно

и если в конце концов станем серебристой
пыльцой с твоих крыльев

— так тому и быть

Как мы сравнивали мандарины у родника


Что я видел? Маленький водопад с алией талой воды, отъезжающей с недоступных вершин ближе к истокам; вязкую грязь на кроссовках New Balance, купленных в фирменном магазине на Загородном в кредит; клейма фундаментов, принадлежащих земле и никому больше; ржавое корыто для водопоя странствующих коров - деревенских модниц с тонкой травинкой во рту; перезрелые кости в кострище, пластиковые баклашки с замершим пойлом, жили-были, сказку рваного вещмешка, сказку битого чайника, сказку одинокого сапога; вещдоки, вещдоки, вещдоки; лица подснежников, язвочками стоматита выскочившие на деснах-оврагах; лица подснежников, сомкнувшие лепестки в жесте стыда за назначенный год рождения, опять двадцать пять.

Где же родник? Вот и он, вот и беседка, наспех сколоченная хранителем родника, гномами доброй горы или муниципалитетом Багеби, как знать, как знать. Стол деревянный промерзший, оставленный здесь неизвестными, чтобы сравнить за ним вкус грузинского мандарина с турецким, выпить сладкую воду, отменить аналитика, скрутить самокрутку, чтобы у странников изо рта сыпался девонширский песок, Саблинские пещеры хлюпали в животах, Лялин луг разворачивался сковородкой, принимающей лыжников Токсовских непокоренных высот. Видовая площадка, с которой открывается вид на чужой, покидающий сумерки город: в черной яме шевелящихся рыжих огней
догорает желание
сброшенной на привале
мандариновой кожурой

<...>

о пещера
в писаницах твоих
бродят вечерние звери
в нарисованной камешком шерсти
сохраняя тревожные семена

Когда-то в прошлой жизни, когда я был целым продюсером фестиваля "Зеркало" и писал учебник по скринлайфу, то я придумал снять небольшой фильм открытия по мотивам печально известных стенограмм худсоветов (тех самых, где "музыка Баха звучит как-то не по-советски"). С этой целью я собрал команду мечты - сценаристку Лену Ванину и режиссера Лешу Фисуна, и мы втроем сделали это.

Думаю, что в честь 50-летия "Зеркала" Тарковского самое время поделиться этим маленьким продюсерским шедевром (посмотрите, если еще не видели, гарантирую - не пожалеете).

До 10 марта в Smolny Beyond Borders открыт набор на два весенних онлайн-курса Галины Рымбу. Оба курса входят в программы по творческому письму и исследованиям современной литературы.

Курс «Документальная поэзия: политики памяти и „желание архива“»

начало: 18 марта
длительность: 5 недель
количество занятий: 10
практика письма: домашние задания, итоговая поэтическая работа
что нужно для подачи заявки: написать мотивационное письмо, отправить примеры своих текстов

Курс знакомит с разными видами и стратегиями docupoetry — одного из самых интересных направлений в современной литературе, наиболее интенсивно развивающегося в последние три десятилетия. Используя в качестве источников юридические и исторические материалы, публичные и семейные архивы, эго-документы и фольклор, журналистские репортажи и новостные сводки, фото- и видео- архивы, социологические и этнографические исследования, сталкиваясь с тем что Уоллес Стивенс называл «давлением реальности», авторы документальных стихотворений существенно расширяют наше представление о том, какой сегодня может быть поэтическая форма.

Какими способами может происходить «перенос» документа в поэтический текст? Какова генеалогия документальной поэзии и как она связана с авангардными и концептуальными поэтическими практиками? Как документальные стихотворения могут помогать нам проживать и осмыслять травматические исторические и политические события? Может ли документальная поэзия быть формой политического сопротивления? И, наконец, способна ли документальная поэзия, как считает Донован Кухио Коллепс, «обратить вспять колониальную/ имперскую силу документов»? На эти и другие вопросы вы будете обсуждать анализируя современные поэтические тексты, а также теоретические и критические работы, посвященные архивному повороту в искусстве, этике и политике документального письма, проблемам художественной апроприации и «поэтике свидетельства».

В программе курса - стихи Чарльза Резникоффа, Мюриэл Рукисер, М. НурбеСе Филип, Филиппа Метреса, Марка Новака, Дон Ми Чой, Саши Дагдейл, Ганны Комар, Олэксандра Авэрбуха, Айи Мусахан, Иды Бёрьел, Лиды Юсуповой, Михаила Сухотина, и др.

Курс «Экокритическое прочтение русофонной поэзии XX-XXI веков»

начало: 29 апреля
длительность: 5 недель
количество занятий: 10
практика письма: итоговая работа (эссе, критическая статья)
что нужно для подачи заявки: написать мотивационное письмо

Этот курс по критическому письму и анализу поэтических текстов, который предлагает совершить экочувствительную ревизию модернистской/ авангардной русофонной «поэзии о природе» первой половины XX века и корпуса «неподцензурной поэзии» 2-й половины XX века. Также в программу курса входят современные экопоэтические тексты. Двигаясь от «Сна вегетарианца» Елены Гуро к «лиственной молви» Михаила Ерёмина, от «Нефти» Алексея Парщикова к «Хронике моих радиоактивных дней» Айи Мусахан мы увидим, что не только благодаря современным экопоэтикам, но и благодаря экокритическому перепрочтению текстов прошлого пространство русофонных литератур может становиться пространством широкого экологического мышления и воображения. Курс включает в себя занятия по экокритицизму, а также семинары, в ходе которых мы будем анализировать поэтические тексты, используя категории современной литературной эко-ориентированной теории.

Обучение на курсах бесплатное, зачисление проходит на конкурсной основе.
После завершения занятий вы можете получить транскрипт Bard College (USA) c кредитами/ сертификат об окончании курсов.

По ссылкам можно найти все подробности о курсах и детальные инструкции к подаче заявок.

Январские хиты продаж независимого книжного «Порядок слов»!

Январский топ «Порядка слов» прокомментировал Константин Шавловский, поэт, соучредитель магазина и автор телеграм-канала «Пишущего толкни»:

Январь — особенный месяц для «Порядка слов»: 15 января 2010 года по адресу Фонтанка, 15 мы появились на карте Санкт-Петербурга. В этом году мы решили отпраздновать свое пятнадцатилетие, не вполне понимая, доживём ли до следующей круглой даты. Благодаря обрушившейся на нас в Новый год поддержке хочется верить, что доживём.

И первым, кто пришел нас поддержать, был Александр Николаевич Сокуров, чья книга «Мастер-класс. Одно занятие в школе "Сеанс"» вышла в самом конце 2024-го. Конечно, это не первое выступление Сокурова в «Порядке слов» за пятнадцать лет: вместе с Александром Николаевичем мы не раз в тесном зале «Порядка слов» обсуждали его фильмы, проводили «Лабораторию», показывали работы студентов его мастерской и режиссеров Фонда «Пример интонации». Но в это трудное для нас время его поддержка, конечно, особенно ценна.

Также приятно видеть в нашем топе книгу сценариев Юрия Арабова «Мистерия горы» (оригинальное названия сценария, ставшего «Молохом»), постоянного соавтора Сокурова, начиная с «Одинокого голоса человека». Юрий Николаевич ушёл из жизни в декабре 2023-го, и его голоса многим сегодня не хватает. Арабов тоже однажды выступал в «Порядке слов», и, между прочим, встреча с ним, посвящённая сюжету мистерии в современной культуре, — самое популярное видео в нашем YouTube. Недавно, кстати, в издательстве «Мир искусства» вышел мастер-класс Юрия Арабова по драматургии, и он, конечно же, тоже продаётся в «Порядке слов».

Третья книга, о которой хочется сказать — это сборник стихотворений моего товарища Вани Давыдова «Речь опоздавшего». Ваня приезжал её представлять в Петербург, и, кстати, книг, заказанных в издательстве «ОГИ» тогда не хватило. Давыдов не только поэт (хотя, как любой поэт, поэт он — в первую очередь), но и блестящий публицист, чей телеграм-канал я читаю давно и с большим удовольствием (особенно, конечно, новости из жизни трёх его удивительных котов). На днях Ваня написал о том, что в книжный магазин «Фаланстер» приходила прокуратура, очевидно, по доносу. Изъяли книги Мишеля Фуко и Ханны Арендт, над чем, конечно, можно посмеяться, но это совершенно не смешно. «Фаланстер» — лучший и главный независимый книжный в России, и «Порядок слов» выражает безусловную поддержку всему коллективу. Визит силовиков в книжный, даже на мрачном новостном фоне 2025-го — это очень плохая новость.

Первое место в январском топе «Порядка слов» занимает книга Александра Сокурова «Мастер-класс. Одно занятие в школе "Сеанс"». Узнаем об этой книге подробнее со слов выпустившего её издательства «Сеанс»:

В декабре 2024 года Александр Сокуров дал мастер‑класс для студентов онлайн‑школы журнала «Сеанс»; его расшифровка легла в основу этого издания. Школа «Сеанс» — новый этап в жизни петербургского издательства, авторы которого больше тридцати лет пишут о кино и времени. Задача школы — сформировать новое поколение сценаристов, редакторов, кураторов и критиков. В сердце учебной программы — курсы лекций по истории ХХ века — истории искусства, истории идей, истории общества, истории человека. В соответствии с этим выбрана и тема мастер‑класса Сокурова — мы говорим о фильмах «Тетралогии власти», которая аккумулирует самые болезненные вопросы и конфликты XX столетия.

————————————————

Найти книжный магазин «Порядок слов» можно по адресам:

Санкт-Петербург, набережная реки Фонтанки, дом 15
Санкт-Петербург, Каменноостровский проспект, дом 10

Узнать о наличии книг можно здесь:

https://wordorder.ru/

У меня сегодня в нашем Republic-Weekly* вышел большой разговор с Сергеем Лозницей, человеком, которого я очень уважаю за его фильмы и его позицию. Вот фрагмент, которым хочет поделиться:

— На меня совершенно грандиозное впечатление произвел ваш фильм «Естественная история разрушения», как в свое время и книга Винфрида Георга Зебальда. Зебальд рассказывает, а вы показываете бомбардировки немецких городов союзниками, о которых более полувека не принято было говорить. Потому что это очень неудобная тема — уничтожение сотен тысяч мирных жителей Германии, особенно в конце войны, когда в этом не было никакого военного смысла. И Зебальд, и вы вслед за ним, как мне кажется, подвергаете ревизии представление о том, что из себя представляла Вторая мировая. Мы же все живем с мифом о том, что в 1945 году добро победило зло. И не задумываемся, что со злом боролось вовсе не добро, потому что не может добро уничтожать ковровыми бомбардировками целые города с мирными жителями.

— Да, потому что война — это особое пространство и, если вы в него попадаете, вы пропали. Независимо от того, на какой стороне вы находитесь. Где граница, когда защита перерастает в агрессию? Эта граница всегда ускользает от тех, кто находится в противоборстве.

Сначала разрушали заводы, фабрики, промышленные предприятия, которые имели отношение к военной инфраструктуре. После этого пришел черед и домов рабочих, и всему остальному. И все это увенчалось Дрезденом, который вообще не имел к военной инфраструктуре никакого отношения. Потому что бомбы были произведены и их нужно было сбросить. Вы превращаетесь в рабов технологии, и остановиться уже невозможно. Как сказал маршал Харрис (сэр Артур Харрис, известный также как «Бомбер» Харрис или «Мясник» Харрис, — глава бомбардировочного командования Королевских ВВС в период Второй мировой войны. — Прим. ред.), и этот эпизод есть в моем фильме: «Мне говорят, что войны не выигрывались бомбардировками, но никто еще не пробовал. Нас ожидает интересный эксперимент». Это эксперимент для него. Но его задача на тот момент как военного — защитить свою страну, разрушить неприятеля, и тут все понятно. И вопросов нет. Только остаются последствия.

* Минюст считает "иноагентом"

И еще один, по-моему, очень важный материал нашего Weekly — диалог Александра Скидана и Игоря Эбаноидзе о природе и истоках фашизма, Томасе Манне, Жорже Батае и Ханне Арендт:

Арендт совсем не устарела, если часть названия перевести по-другому.«Banality», по-моему, нужно переводить как «заурядность». Мы же не говорим о ком-то, что он «банальный человек», мы говорим «заурядный». Эйхман — заурядный человек, который просто стремился сделать карьеру в сложившихся обстоятельствах.

Зло никогда не банально — оно именно заурядно, потому что люди, творящие зло, заурядны сами по себе.

Незаурядна в них, может быть, только готовность к освященной государством трансгрессии, к эксцессу, к исступлению, которое подчеркивает как конститутивную черту фашистских масс Батай.

В игру вводятся 2 новые зажигалки.

Твоя история в Авито -- лучший дневник.

Я расположился под деревом,
Но что-то остановило.

Sd карта так и не была найдена.

На легендарной кулинарной лаборатории 
В Цхнети Костя пек блины.

Министерство сокращения попало 
Под сокращение и огромное количество 
Песка было обнаружено.

С истекшим сроком годности. 

Зато паркет -- в идеальном состоянии.