Философия России. Густав Густавович Шпет. Конспект 57. Логический монизм XIX века в работе «История как проблема логики, часть вторая»
Для раскрытия моей мысли я прибегну к пояснению, методологическая небезупречность которого для меня ясна, но прошу иметь в виду, что я не анализирую, а иллюстрирую. Я возьму один определенный вид и форму бытия: бытие социальное. Как к нему прийти? За оболочкой слов и логических выражений, закрывающих нам предметный смысл, мы снимаем другой покров объективированного знака, и только там улавливаем некоторую подлинную интимность и в ней полноту бытия. И вот оказывается, что мы — не заключенные одиночных тюрем, как уверяли нас еще недавно (Зигварт), а в непосредственном единении уразумения мы открываем подлинное единство смысла и конкретную целостность проявившегося в знаке, как предмете.
Г. Шпет, «Явление и смысл»
В третьей главе работы «История как проблема логики, часть вторая» (2016) Г. Г. Шпет (1879–1937) утверждает, что к концу XIX века монизм как реакция против материализма стал господствующей теорией в философской мысли и вопросах о научном методе. Наиболее характерные представители логического монизма — это В. Вундт и Хр. Зигварт (1830–1904). Вундт рассматривал психологию как дисциплину, обладающую основным методологическим значением по отношению ко всем другим науках о духе. Согласно Шпету, даже если признать это, то действительно основополагающей могла бы стать психология индивидуальная, а не общая и абстрактная, каковой она предстает у Вундта. Обратимся к фрагментам из текста: «И идеалист, и реалист, сторонник и феноменологической философии, и признания непосредственной достоверности внутреннего опыта, автор физиологической психологии и решительный противник ее, Вундт и в сфере логики пытается найти среднее место: философия — метафизика, но она — наука, науки о духе отличаются от наук о природе, но подобно последним у них одна основа — психологическая, как у тех — механическая, но в конце концов остается совершенно неопределенным, чем же отличается философия от простой совокупности, суммы конечных научных объяснений и гипотез и где решительная грань между психологией и физиологией и в особенности между методами этих двух наук. Логика Вундта вообще схематична, искусственна, не философична — в ней нет глубины, только два измерения; для Вундта не существует απορία/, на которых только и углубляется, растет философская мысль. Но у Вундта нет и учености, часто подавляющей своей тяжестью эмпирика-специалиста настолько, что он не в силах подняться до философского или логического созерцания собственной работы; именно в логике исторических наук особенно ярко обнаруживается у Вундта. <…> <…> Вундт — во всем ищет занять примирительную позицию, его мысли соединены в целое не органически или логически, а искусственно, внешне, со всем он находит точки соприкосновения и примирения, у него всегда можно найти «фразы» и мысли, друг другу противоречащие, благодаря постоянным переделкам и «улучшениям» пестрота его произведений увеличивается еще больше — это не эклектизм дилетанта, усваивающего какую-нибудь мысль и привлекающего для ее развития любой аргумент без принципиальной его оценки, но это и не принципиальный эклектизм, отовсюду выбирающий «лучшее», где все-таки есть какая-то идея оценки этого лучшего, — со всем этим вяжется и манера писать у Вундта, расплывчатая, неопределенная, монотонно-унылая, без следа напряжения и беспокойства. И тем не менее, именно Вундт является типичным представителем логического монизма, во многих отношениях завершая его; разделение предметов естествознания и наук о духе у Зигварта, даже не предметов, а «точек зрения» на один предмет, скорее, можно рассматривать как переход к открытому дуализму тех же естествознания и наук о духе, какой мы встречаем, например, у Дильтея. Вундт — решительный противник в этом пункте Дильтея, по его мнению, предпосылка, из которой исходит последний, что обе области обладают вообще совершенно различным логическим основанием, ошибочна. <…>
Философия России. Густав Густавович Шпет. Конспект 57. Логический монизм XIX века в работе «История как проблема логики, часть вторая»
Для раскрытия моей мысли я прибегну к пояснению, методологическая небезупречность которого для меня ясна, но прошу иметь в виду, что я не анализирую, а иллюстрирую. Я возьму один определенный вид и форму бытия: бытие социальное. Как к нему прийти? За оболочкой слов и логических выражений, закрывающих нам предметный смысл, мы снимаем другой покров объективированного знака, и только там улавливаем некоторую подлинную интимность и в ней полноту бытия. И вот оказывается, что мы — не заключенные одиночных тюрем, как уверяли нас еще недавно (Зигварт), а в непосредственном единении уразумения мы открываем подлинное единство смысла и конкретную целостность проявившегося в знаке, как предмете.
Г. Шпет, «Явление и смысл»
В третьей главе работы «История как проблема логики, часть вторая» (2016) Г. Г. Шпет (1879–1937) утверждает, что к концу XIX века монизм как реакция против материализма стал господствующей теорией в философской мысли и вопросах о научном методе. Наиболее характерные представители логического монизма — это В. Вундт и Хр. Зигварт (1830–1904). Вундт рассматривал психологию как дисциплину, обладающую основным методологическим значением по отношению ко всем другим науках о духе. Согласно Шпету, даже если признать это, то действительно основополагающей могла бы стать психология индивидуальная, а не общая и абстрактная, каковой она предстает у Вундта. Обратимся к фрагментам из текста: «И идеалист, и реалист, сторонник и феноменологической философии, и признания непосредственной достоверности внутреннего опыта, автор физиологической психологии и решительный противник ее, Вундт и в сфере логики пытается найти среднее место: философия — метафизика, но она — наука, науки о духе отличаются от наук о природе, но подобно последним у них одна основа — психологическая, как у тех — механическая, но в конце концов остается совершенно неопределенным, чем же отличается философия от простой совокупности, суммы конечных научных объяснений и гипотез и где решительная грань между психологией и физиологией и в особенности между методами этих двух наук. Логика Вундта вообще схематична, искусственна, не философична — в ней нет глубины, только два измерения; для Вундта не существует απορία/, на которых только и углубляется, растет философская мысль. Но у Вундта нет и учености, часто подавляющей своей тяжестью эмпирика-специалиста настолько, что он не в силах подняться до философского или логического созерцания собственной работы; именно в логике исторических наук особенно ярко обнаруживается у Вундта. <…> <…> Вундт — во всем ищет занять примирительную позицию, его мысли соединены в целое не органически или логически, а искусственно, внешне, со всем он находит точки соприкосновения и примирения, у него всегда можно найти «фразы» и мысли, друг другу противоречащие, благодаря постоянным переделкам и «улучшениям» пестрота его произведений увеличивается еще больше — это не эклектизм дилетанта, усваивающего какую-нибудь мысль и привлекающего для ее развития любой аргумент без принципиальной его оценки, но это и не принципиальный эклектизм, отовсюду выбирающий «лучшее», где все-таки есть какая-то идея оценки этого лучшего, — со всем этим вяжется и манера писать у Вундта, расплывчатая, неопределенная, монотонно-унылая, без следа напряжения и беспокойства. И тем не менее, именно Вундт является типичным представителем логического монизма, во многих отношениях завершая его; разделение предметов естествознания и наук о духе у Зигварта, даже не предметов, а «точек зрения» на один предмет, скорее, можно рассматривать как переход к открытому дуализму тех же естествознания и наук о духе, какой мы встречаем, например, у Дильтея. Вундт — решительный противник в этом пункте Дильтея, по его мнению, предпосылка, из которой исходит последний, что обе области обладают вообще совершенно различным логическим основанием, ошибочна. <…>
BY Пётр Щедровицкий | SMD
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips.
from us
