This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
«Иногда зрителю жалуются, что им трудно понять, о чем повествует фильм. Мне кажется, они себя недооценивают. Все люди наделены интуицией, у нас есть дар чувствовать невысказанное и читать между строк.»
Дэвид Линч (1946-2025)
Дэвид Линч (1946-2025)
Forwarded from ЭПИЗОДЫ
Рустам Мосафир, режиссёр фильма "Скиф" и сериала "Король и Шут" в студии шоу-подкаста "PROсмотрено" рассказывал о том, как он знакомился с миром кино с помощью купленной отцом видеодвойки. Но, в отличие от Макса, Рустам, уверен, будет идти ещё какое-то время к возможности признаться в любви тому времени. Шишкин же сперва закрыл гештальт, а теперь готов идти дальше.
Знаете, что не просто зацепило меня в "Последнем ронине", а влюбило меня в него? У моего отца была тетрадь в дермантиновом переплёте, куда он зарисовывал картинки с элементами каратэ или типа того, и я обожал эту тетрадь. Сам её перерисовывал десятки раз, пытался в ней разобраться. Я не знал, что у кого-то ещё была такая тетрадь. И вот в фильме "Последний ронин" я увидел те самые рисунки (в книге, которую главная героиня находит в рюкзаке персонажа Колокольникова) и понял: папа Макса (наверное) вёл такую же тетрадь. С этого момента, понимая, что я смотрю вестерн, пусть и в фантастическом сеттинге, я пробирался вместе с героями второсортных боевиков, записанных где-то на подкорке, к смыслу, который Макс вложил в набор собственных воспоминаний. Это кино очень личное, и я внутренне поблагодарил режиссёра за то, что он пустил меня в свою комнату с плакатами и картриджами.
Сто процентов, того же подхода к созданию кино придерживались Вачовски, работая над сценарием "Матрицы": их картина (да, не дебют, но "Матрица" должна была стать их дебютом) - это тоже сплошные отсылки, формирующие единый месседж, возникший на почве невероятной насмотренности и начитанности. Так что нет ничего удивительного в том, что, выйдя из кинотеатра, я сравнил "Последнего ронина" именно с "Матрицей", а не "Безумным Максом".
Допускаю, что те редкие пули, которые Шишкин выпустил в массового зрителя, в вас могли не попасть, но, если вы посмотрели хотя бы вступительный титр фильма, вы знаете, что в мире Макса Шишкина каждый патрон на вес золота.
Так что лично я доволен и благодарен.
Знаете, что не просто зацепило меня в "Последнем ронине", а влюбило меня в него? У моего отца была тетрадь в дермантиновом переплёте, куда он зарисовывал картинки с элементами каратэ или типа того, и я обожал эту тетрадь. Сам её перерисовывал десятки раз, пытался в ней разобраться. Я не знал, что у кого-то ещё была такая тетрадь. И вот в фильме "Последний ронин" я увидел те самые рисунки (в книге, которую главная героиня находит в рюкзаке персонажа Колокольникова) и понял: папа Макса (наверное) вёл такую же тетрадь. С этого момента, понимая, что я смотрю вестерн, пусть и в фантастическом сеттинге, я пробирался вместе с героями второсортных боевиков, записанных где-то на подкорке, к смыслу, который Макс вложил в набор собственных воспоминаний. Это кино очень личное, и я внутренне поблагодарил режиссёра за то, что он пустил меня в свою комнату с плакатами и картриджами.
Сто процентов, того же подхода к созданию кино придерживались Вачовски, работая над сценарием "Матрицы": их картина (да, не дебют, но "Матрица" должна была стать их дебютом) - это тоже сплошные отсылки, формирующие единый месседж, возникший на почве невероятной насмотренности и начитанности. Так что нет ничего удивительного в том, что, выйдя из кинотеатра, я сравнил "Последнего ронина" именно с "Матрицей", а не "Безумным Максом".
Допускаю, что те редкие пули, которые Шишкин выпустил в массового зрителя, в вас могли не попасть, но, если вы посмотрели хотя бы вступительный титр фильма, вы знаете, что в мире Макса Шишкина каждый патрон на вес золота.
Так что лично я доволен и благодарен.
Вот уже третий год подряд показываю вам книжные полки из "Kinokuniya" в Бангкоке (ассортимент в разных ТРЦ сильно отличается друг от друга).
В этом году заметно выросло количество артбуков. Legendary Pictures увеличила количество книг по киновсененной Конга и Годзиллы: насчитал около восьми разных артбуков на эту тему. Отдельно от Монстрверса так же есть пара артбуков по истории японской Годзиллы (очень красивая минималистичная с красными страницами) и по недавней «Minus One».
Книг по отдельно взятым фильмам киновселенной Марвел, к моему удивлению, стало еще больше, а по «Звездным войнам», наоборот, поубавилось. Отдельная полка у артбуков по творчеству Хаяо Миядзаки (оно и логично, сеть книжных - из Японии).
Еще утроилось количество книг по Бондиане и франшизе «Безумного Макса». Отдельный вид удовольствия - это сборники кино: топ 100 лучших хорроров, топ 100 вестерна, топ 100 великих фильмов и так далее.
Биографии с картинками по режиссерам в огромных форматах: Стивен Спилберг, Джеймс Кэмерон, Джордж Лукас, София Коппола, Кевин Смит, Гильермо дель Торо, Ридли Скотт, Дэвид Финчер и куча других легендарных имен. Дополнительно идут небольшие текстовые: от База Лурмана до Майкла Манна.
Прибавилось много книг сборников эссе по кинотеории и отдельным жанрам: от японских хорроров до расцвета виджиланте-жанра в Голливуде 70х. Ну и по классике - куча книг по сценарному мастерству, режиссуре, операторской работе, свету, цвету, саундтреку, актерской игре и так далее.
Лично я купил себе пока три экземпляра: "Action Cinema 2000", "Fashion in Film", "The Prison of the Time: Kubrick, Lyne, Bay and Tarantino".
В этом году заметно выросло количество артбуков. Legendary Pictures увеличила количество книг по киновсененной Конга и Годзиллы: насчитал около восьми разных артбуков на эту тему. Отдельно от Монстрверса так же есть пара артбуков по истории японской Годзиллы (очень красивая минималистичная с красными страницами) и по недавней «Minus One».
Книг по отдельно взятым фильмам киновселенной Марвел, к моему удивлению, стало еще больше, а по «Звездным войнам», наоборот, поубавилось. Отдельная полка у артбуков по творчеству Хаяо Миядзаки (оно и логично, сеть книжных - из Японии).
Еще утроилось количество книг по Бондиане и франшизе «Безумного Макса». Отдельный вид удовольствия - это сборники кино: топ 100 лучших хорроров, топ 100 вестерна, топ 100 великих фильмов и так далее.
Биографии с картинками по режиссерам в огромных форматах: Стивен Спилберг, Джеймс Кэмерон, Джордж Лукас, София Коппола, Кевин Смит, Гильермо дель Торо, Ридли Скотт, Дэвид Финчер и куча других легендарных имен. Дополнительно идут небольшие текстовые: от База Лурмана до Майкла Манна.
Прибавилось много книг сборников эссе по кинотеории и отдельным жанрам: от японских хорроров до расцвета виджиланте-жанра в Голливуде 70х. Ну и по классике - куча книг по сценарному мастерству, режиссуре, операторской работе, свету, цвету, саундтреку, актерской игре и так далее.
Лично я купил себе пока три экземпляра: "Action Cinema 2000", "Fashion in Film", "The Prison of the Time: Kubrick, Lyne, Bay and Tarantino".
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Вау, зацените вот этот переход между сценами в «Долорес Клэйборн» (1995).
Вероятно, без контекста выглядит слишком странно, но это очень в духе фильма. Форма истории - копание в воспоминаниях и складывания кусочков пазла в общую картину. Основной визуальный прием, проходящий сквозь весь хронометраж - матч каты через сравнение настоящего и прошлого.
Более того - «настоящее» решено в холодных тонах, а «прошлое» - в теплых. И работает это вдвойне круто, потому что «настоящее» на самом деле равняется «безопасному», а яркое и солнечное «прошлое», наоборот - было полно насилия и опасностей в жизни главных героинь. Отличный контрапункт.
А вот этот фрагмент с осколками стекла и отражения героини (гениальной) Кэти Бэйтс, на самом деле не просто круто исполненный спецэффект (для 1995 года особенно), но и идеальный символ ткани фильма и его истории.
Вероятно, без контекста выглядит слишком странно, но это очень в духе фильма. Форма истории - копание в воспоминаниях и складывания кусочков пазла в общую картину. Основной визуальный прием, проходящий сквозь весь хронометраж - матч каты через сравнение настоящего и прошлого.
Более того - «настоящее» решено в холодных тонах, а «прошлое» - в теплых. И работает это вдвойне круто, потому что «настоящее» на самом деле равняется «безопасному», а яркое и солнечное «прошлое», наоборот - было полно насилия и опасностей в жизни главных героинь. Отличный контрапункт.
А вот этот фрагмент с осколками стекла и отражения героини (гениальной) Кэти Бэйтс, на самом деле не просто круто исполненный спецэффект (для 1995 года особенно), но и идеальный символ ткани фильма и его истории.