💗 Не можем не поделиться итогами года «Афиши Daily»!
Егор Михайлов попросил 11 выдающихся современных российских писателей и писательниц рассказать о книгах, впечатливших их в уходящем году.
О нетривиальности романа «В тайниках памяти» и таланте Мохамеда Мбугара Сарра читайте в рекомендации Алексея Поляринова:
🤩Я не люблю романы про писателей; еще сильнее я не люблю романы, в которых герой охотится за таинственной рукописью. В таких книгах обыкновенно очень много авторского самолюбования и самомнения. Иногда кажется, будто сказать что‑то новое и интересное в рамках этих клише сможет только невероятно талантливый автор.
Мохамед Сарр — как раз такой автор. Его роман „В тайниках памяти“ в пересказе звучит как набор самых непритязательных и избитых тропов: „таинственный гений“, „утраченный шедевр“, но ближе к середине эта книга оказывается историей о длинной тени колониального прошлого, об отношениях Сенегала и Франции, а также о том, что у писателя, где бы он ни находился, только одна родина — его язык🤩.
💗 Не можем не поделиться итогами года «Афиши Daily»!
Егор Михайлов попросил 11 выдающихся современных российских писателей и писательниц рассказать о книгах, впечатливших их в уходящем году.
О нетривиальности романа «В тайниках памяти» и таланте Мохамеда Мбугара Сарра читайте в рекомендации Алексея Поляринова:
🤩Я не люблю романы про писателей; еще сильнее я не люблю романы, в которых герой охотится за таинственной рукописью. В таких книгах обыкновенно очень много авторского самолюбования и самомнения. Иногда кажется, будто сказать что‑то новое и интересное в рамках этих клише сможет только невероятно талантливый автор.
Мохамед Сарр — как раз такой автор. Его роман „В тайниках памяти“ в пересказе звучит как набор самых непритязательных и избитых тропов: „таинственный гений“, „утраченный шедевр“, но ближе к середине эта книга оказывается историей о длинной тени колониального прошлого, об отношениях Сенегала и Франции, а также о том, что у писателя, где бы он ни находился, только одна родина — его язык🤩.
The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world."
from us
