Черекский район уже лет 5 воспринимается у жителей КБР в качестве территории с особым правовым статусом и ограниченной российской юрисдикцией. Только тут могла произойти история, когда юрист администрации выступает в суде не в защиту интересов муниципального органа, а в качестве официального представителя ответчика.
Все дело в том, что отец нашей героини постарался вывести из муниципальной собственности несколько земельных участков, начались судебные тяжбы с администрацией. Тут то и встал нелегкий выбор: либо взять самоотвод, как и предписано российским законом, либо стать адвокатом отца, как велит горский закон.
Разобраться в правильности выбора теперь предстоит суду. Остается надеяться, что судья будет руководствоваться кодексами, а не обычным правом горцев.
Черекский район уже лет 5 воспринимается у жителей КБР в качестве территории с особым правовым статусом и ограниченной российской юрисдикцией. Только тут могла произойти история, когда юрист администрации выступает в суде не в защиту интересов муниципального органа, а в качестве официального представителя ответчика.
Все дело в том, что отец нашей героини постарался вывести из муниципальной собственности несколько земельных участков, начались судебные тяжбы с администрацией. Тут то и встал нелегкий выбор: либо взять самоотвод, как и предписано российским законом, либо стать адвокатом отца, как велит горский закон.
Разобраться в правильности выбора теперь предстоит суду. Остается надеяться, что судья будет руководствоваться кодексами, а не обычным правом горцев.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app.
from us
