Летом 1992 года Баня-Лука, сербская столица Боснии и Герцеговины, была блокирована мусульманскими и хорватскими силами. В роддоме Баня-Луки кончился кислород. Дети, которым он был нужен и которых можно было спасти, начали умирать. Армия дала промышленный кислород - но он не мог быть использован в медицинских целях. В аэропорту Белграда стоял готовый к вылету самолет с лекарствами и кислородом - сербы были согласны на любые условия и любой контроль - пустите борт, там умирают дети. Миротворцы ООН сказали твердое «нет». Когда количество умерших детей перешли на второй десяток, один человек не выдержал. Этот человек был командиром сербских сил обороны и он начал операцию деблокирования Баня-Луки - теперь известную как операция «Коридор». Две недели упорных боев - и город был деблокирован. В городе появились лекарства, в роддоме появился кислород. Дети перестали умирать. Командующего силами сербской обороны звали Ратко Младич. Потому и граффити.
Летом 1992 года Баня-Лука, сербская столица Боснии и Герцеговины, была блокирована мусульманскими и хорватскими силами. В роддоме Баня-Луки кончился кислород. Дети, которым он был нужен и которых можно было спасти, начали умирать. Армия дала промышленный кислород - но он не мог быть использован в медицинских целях. В аэропорту Белграда стоял готовый к вылету самолет с лекарствами и кислородом - сербы были согласны на любые условия и любой контроль - пустите борт, там умирают дети. Миротворцы ООН сказали твердое «нет». Когда количество умерших детей перешли на второй десяток, один человек не выдержал. Этот человек был командиром сербских сил обороны и он начал операцию деблокирования Баня-Луки - теперь известную как операция «Коридор». Две недели упорных боев - и город был деблокирован. В городе появились лекарства, в роддоме появился кислород. Дети перестали умирать. Командующего силами сербской обороны звали Ратко Младич. Потому и граффити.
Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from us
