Написал вот обширный текст про революционный радикализм Коммунистической Партии Югославии в годы Второй Мировой войны, которую “группа Тито” стремилась, - по немного скорректированным ленинским рецептам, - превратить из войны “межимпериалистической” (а затем и “антифашистской”) в войну “гражданскую”, постоянно сталкиваясь на этом пути с недовольством советских “старших братьев”.

Тема советско-югославского раскола в современной русскоязычной литературе в основном сводится к геополитическому противостоянию между московским центром и Белградом, пытавшимся сохранить свою относительную самостоятельность от Кремля во внешней политике, что вызвало острейшее недовольство Сталина.

В старом советском агитпропе источник конфликта вовсе сведен к голословному утверждению о том, что “фашистско-гестаповская банда Тито”, встав на позиции буржуазного национализма, изменила делу пролетарского интернационализма, пойдя в услужение мировому империализму. Больше советскому человеку знать было не нужно, все и так понятно.

Между тем, конфликт КПЮ и Москвы имел конечно и идейные предпосылки, которые в общем и целом остаются неизвестны для интересующегося русскоязычного читателя. Точно так же, как неизвестной остаётся та действительно большая идейная и практическая роль, которую югославы сыграли в процессе “исправления” московской (“димитровской”) модели “антифашистского народного фронта”, которая в своем “классическом” виде образца 1935 года не отличалась эффективностью и везде по итогу увенчалась провалом. Не будет преувеличением сказать, что именно югославы, реализовав на практике собственную “работающую” модель “антифашистского народного фронта”, внесли существенный вклад в победу левых сил в Восточной Европе в период 1944-48 гг.

Впоследствии, молодецкий революционный радикализм югославов вошел в неразрешимое противоречие с реальными (и достаточно умеренными) целями Москвы, считавшей именно себя идейным и организационным центром мирового коммунистического движения, из чего собственно и вырос межпартийный конфликт. Белградские руководители последовательно были обвинены в предательстве, фашизме и работе на иностранные разведки, сама Югославия лишилась всякой помощи, оказалась в полной изоляции и, после короткого периода одновременного противостояния Западу и Востоку, страна в конечном итоге была логично выдавлена в сторону менее агрессивного к ней Запада, с которым были выстроены устойчивые экономические отношения.

I. Вторая Мировая и югославская модель "народного фронта"

II. Международное влияние "югославской модели"

III. Югославский радикализм в послевоенное время

Вообще, балканский коммунизм тема наинтереснейшая, при этом слабо освещенная, хотя в первой половине 20 века на Балканах творилась масса событий, в которых местные коммунисты часто играли не самые последние роли. 

Один из ярких эпизодов балканского коммунизма - целенаправленная интеграция женщин в структуры “прокоммунистического” антифашистского Сопротивления в годы Второй Мировой. Что вообще-то шло резко вразрез с “мачистскими” традициями Балкан, напоминающими (по крайней мере, в то время) патриархальные порядки современного Северного Кавказа. 

Вовлечением женщин в политическую и вооруженную борьбу занимались все, - албанцы, югославы, болгары, - но в данном конкретном случае хотелось бы рассказать об участии женщин в греческом Национально-освободительном Фронте (EAM); организации сопротивления немецко-итальянско-болгарской оккупации, учрежденной по инициативе Коммунистической Партии Греции при участии трех других левых партий (Социалистической, Аграрной и Союза народной демократии) в сентябре 1941 года.

Читать далее: https://telegra.ph/ZHenshchiny-v-grecheskom-antifashistskom-soprotivlenii-08-24

Французы схватили Дурова, используя формальный предлог нарушения им уголовного законодательства, тем самым продемонстрировав наличие отсутствия существенных отличий между “светлой либерал-демократической” Францией и “страшной авторитарной” Российской Федерацией, которая действует ровно таким же иезуитским образом, стремясь взять под государственный контроль информационное поле. И подобная тенденция свойственна почти всем современным государствам, невзирая на то, какими флагами и лозунгами прикрывают расширяющееся господство аппарата над массами очередные “народные избранники”. 

Даже фиктивный аргентинский либертарианец Милей, обещавший раскромсать бензопилой “левацкое государство”, и тот намедни выкатил крутейший полицейский проект UIAAS на основе ИИ, в задачу которого входит “анализ информации с целью прогнозирования будущих преступлений и их предотвращения” через мониторинг соцсетей, мессенджеров и получения данных с камер распознавания лиц в режиме реального времени. 

На деле, “государство” если где и ликвидируется, то исключительно в сфере социального обеспечения, куда оно сдуру въехало еще в 20 веке; что же касается репрессивных функций, то мы видим лишь повсеместное усиление государственных органов, концентрацию в их руках все бóльшего количества самых передовых инструментов слежки, социального и цифрового контроля. Конечно, в “социалистическом” Китае, “либертарианской” Аргентине, “социал-демократической” Бразилии и “либерал-демократической” Польше масштаб этого контроля не одинаков, но это скорее связано с различием политических традиций, экономики и самой социально-политической структуры, создающих кое-где барьеры на пути к возведению централизованного “безопасного и удобного” цифрового концлагеря (ака “дисциплинарного санатория” из ранней книжки Лимонова), которым нас так давно пугали попы, конспирологи и техно-пессимисты, вроде Эрнста Юнгера с его “стеклянными пчелами”.

А так, повсеместная тенденция трансформации государств в сторону того, что можно было бы назвать “фашизмом 21 века”, она налицо. И общество, которое по-прежнему верит в добрых президентов, честные выборы и “борьбу с коррупцией”, бессильно перед этой неумолимой тенденцией развития государственных институтов.

“...По сути, национальное государство является образованием с военизированной структурой. В конечном итоге, национальные государства являются продуктами всех видов внутренних и внешних войн. Ни одно из существующих национальных государств не возникло само по себе. Неизменно, каждое из них имеет собственную историю войн. 

Этот процесс не ограничивается фазой их зарождения, но продолжается через милитаризацию всего общества. Гражданское руководство государства является лишь дополнением военно-полицейского аппарата. Либеральные демократии пытаются уйти от этого факта, раскрашивая свои милитаристские структуры в демократические и либеральные цвета. Однако это не мешает им искать авторитарные решения в разгар кризиса, вызванного самой системой. 

Фашистское осуществление власти является природой национального государства. Поэтому фашизм является чистейшей формой национального государства.

Эту милитаризацию можно преодолеть только с помощью самообороны. Общества без какого-либо механизма самообороны теряют свою идентичность, свою способность к демократическому принятию решений и свою политическую природу. Но самооборона общества не ограничивается только военным измерением. Она также предполагает сохранение своей идентичности, своего собственного политического сознания и стремления к демократизации. Только тогда мы можем говорить о реальной самообороне.

На этом фоне демократический конфедерализм можно назвать системой самозащиты общества. Только с помощью конфедеративных сетей может быть создана основа для противостояния мировому господству монополий и милитаризму национальных государств. Против сети монополий мы должны выстроить столь же сильную сеть социальных конфедераций..” (Абдулла Оджалан, “Национальное государство - это не решение”)

Тут вот наш современник высказывает подобные же мысли

В продолжении темы балканского коммунизма подвернулся повод.

Сегодня ведь годовщина окончания судьбоносной битвы на горной линии Грамос-Вици в 1949 году, по результатам которой Демократическая Армия Греции потерпела стратегическое поражение, мгновенно обернувшееся поражением и во всей Гражданской войне. 

Естественно, причин поражения ДАГ (и стоящей за нею Компартии Греции) было множество. Среди основных - неадекватная тактика преобразования партизанского войска в регулярную армию при колоссальной нехватке вооружения и амуниции и почти полная остановка материальной помощи извне (о том, что повздорившая со Сталиным Югославия закрыла свою границу в июле 1949 знают многие, а вот про то, что в середине августа то же самое по приказу разочаровавшегося в греках Иосифа Виссарионовича сделала Албания, почти никто и не ведает). Однако не менее важно и то, что греческому правительству крайне успешно удалось выстроить пропагандистский образ ДАГ/КПГ как “антинациональной” силы, тем самым снизив в разы масштаб вербовки в повстанческую армию, которая перманентно испытывала кадровый голод.

Почти вся пропагандистская кампания правительства против ДАГ/КПГ зиждилась на обвинениях в том, что коммунисты желают разорвать мать-Грецию на куски, отдав значительные её части “историческим врагам”, славянам-македонцам и мусульманам-албанцам. Про фракийско-македонскую проблему, которая вызывала головную боль у греческих коммунистов еще с 20-х годов я как-нибудь напишу потом, а сейчас коротко подсветим проблему албанскую.

Читать далее: https://telegra.ph/Kompartiya-Grecii-i-albanskaya-problema-08-30

Из Петербурга в Петроград | Лекция о жизни в городе в годы Войны 📽️

31 августа 1914 года Петербург был переименован в Петроград. С этим именем связан короткий, но яркий и драматичный период жизни нашего города. Именно к этому названию отсылает и первая часть названия нашего проекта.

В субботний вечер предлагаем небольшую #видео лекцию Вячеслава Самоходкина, кандидата исторических наук, заведующего музеем «Шалаш В. И. Ленина».

Как Петроград встретил Первую мировую войну? Какое непосредственное влияние на жизнь обычных петербуржцев оказало это страшное событие? Как изменился уровень жизни в городе?

https://vk.com/video-219655077_456239039?list=e00d1cd962d8cb9a59

Приятного просмотра!

Наше видео с Вячеславом Николаевичем: https://youtu.be/ODRN6HOV-r0

По традиции, 1 сентября мы поздравляем друг друга с годовщиной ливийской “революции аль-Фатех” 1969 года.

Вообще, военный антимонархический переворот в Ливии под руководством группы молодых офицеров-насеристов во главе с Муаммаром Каддафи, мало чем отличался от таких же точно мероприятий, которые в то героическое время проводили или пытались проводить по всему арабскому миру (да и не только по арабскому) военные-националисты, движимые целями модернизации своих стран.

Радикальные отличия Каддафи от прочих вождей “арабского государственного социализма” проступили в 1973 году, с судьбоносных речей в Зуваре о “переделке ливийского общества”, когда будущий “брат-лидер”, к ужасу своих же ближайших соратников из Совета Революционного Командования, впервые обозначил курс на преобразование Ливии в “государство народных масс”, которое несколько позже станет известным под названием “социалистической джамахирии”.

С одинаковой неприязнью относясь и к капитализму и к социализму марксистского типа (бюрократизация и разложение которого к тому моменту стали очевидны, хотя особенно полковнику не нравился “научный атеизм”), при этом оставаясь человеком левых взглядов, Каддафи задумал вообще ликвидировать национальное государство со всеми его инструментами (бюрократией, армией, полицией и т.д.) как таковое, передав “власть, оружие и богатство в руки организованного народа”. Ибо, по мнению дальновидного полковника, время национальных государств подходит к концу и в двери стучится “эпоха великих пространств”.

Известно, чем закончились дерзкие мероприятия “брата-лидера”, чья “третья всемирная теория” построения безгосударственного общества всеобщей справедливости опиралась не только на эгалитарные традиции бедуинов Сахеля, но и, - как говорят, - на переведенные по личному указанию произведения Кропоткина и Бакунина. Закончилось это полным крахом всех начинаний и по итогу Муаммар Каддафи трансформировался в типичного ближневосточного деспота, чьи родственники расселись на всех ступенях иерархической лестницы полицейского ливийского государства. Финал выродившейся “социалистической джамахирии” и её вождя был, как мы помним, трагичен. 

Примерно так же, кстати, развивались события в Гане и Буркина-Фасо, где местные молодые военные левых взглядов, чуравшиеся ортодоксального марксизма-ленинизма, находясь под влиянием ливийского примера  совершили перевороты и попытались быстренько передать максимум политической и экономической власти в руки низовых народных комитетов, породив тем самым тотальный хаос и опасную экономическую дезорганизацию, единственным средством спасения от которых стало усиление государственного деспотизма со всеми его прелестями, типа кумовства, коррупции и бюрократизации.

Тем не менее, даже на позднейших этапах Каддафи сохранял часть своего былого буйного нонконформизма, то выдвигая смелые проекты единого еврейско-палестинского государства, то поднимая на знамя идею защиты прав человека, то призывая к организации Соединенных Штатов Африки для усиления голоса африканцев в мире и устранения межплеменного насилия. Короче, Каддафи как был мечтателем/деконструктором/пророком на заре своей политической карьеры, так им и оставался до смерти. Говоря кстати о “пророчествах” Жириновского Каддафи, как тут не вспомнить, что полковник еще в 2009 году, резюмируя своё турне в Россию и Украину, предупреждал об опасности приближающегося столкновения между этими двумя странами, которое грозит человечеству истреблением (по причине наличия ЯО у одного из участников).

Зы. Кому интересно, я уже как-то кидал ссылки на две замечательные лекции о Ливии и Муаммаре Каддафи. Рассказ востоковеда Андрея Чупрыгина, это раз https://youtu.be/FZpaH0xZhbQ?si=XZJQlJ3_q5L1MRU3  И лекция про восхождение и падение Ливийской Социалистической Джамахирии от преподавателя ВШЭ Григория Лукьянова, это два https://youtu.be/LR-x5is7BJY?si=h7QITAXb8CqL0bla 

Одним из ярких проявлений “антисистемности” режима Каддафи, сохранявшейся до самого конца Джамахирии, являлось презрение к устоявшемуся “буржуазному” дипломатическому этикету. В поздние времена это выражалось скорее в подчеркивании “братом-лидером” своего бедуинского происхождения: на всех международных встречах он неизменно появлялся в традиционном племенном костюме, а в заграничных поездках его часто сопровождал бедуинский шатер, в котором он проводил торжественные встречи и мероприятия с местными представителями. Эту легендарную палатку все мы имели счастье лицезреть в 2008 прямо в центре Москвы, - в кремлевском Тайницком парке, - где Каддафи угощался чаем в странной компании с Путиным и французской певицей Мирей Матье.

Но эта уже была лайтовая, чисто номинальная форма отрицания дипломатической практики, вызывавшая скорее презрительную ухмылку у современников (вот, мол, папуас какой). А в 70-е Социалистическая Джамахирия на международном поприще ураганила не хуже, чем ранние большевики, пытавшиеся в первые годы своей власти раздуть пожар мировой гражданской войны через свои дипломатические учреждения.

В первую очередь, декларация новых основ Социалистической Джамахирии в 1977 году сопровождалась декларацией “захвата” собственных зарубежных посольств “революционными массами”. Конкретно это выражалось в том, что помимо дипломатического корпуса в каждом таком представительстве учреждались ячейки Движения Революционных Комитетов, призванные блюсти верность дипкорпуса целям и задачам “государства народных масс”. Именно представители комитетов, а не профессиональные дипломаты, теперь имели преимущество в определении курса и деятельности каждого представительства.

Одно за другим все доселе существовавшие посольства Ливии были объявлены “народными бюро”: тем самым Ливия провозгласила новые принципы дипломатии, противопоставляя “отношения между народами” соглашениям между политическими элитами, на которых зиждилась “старая дипломатия”. Т.о. в области международных отношений реализовалось “прямое народовластие”; такова была официальная интерпретация этих мероприятий.

Новая ливийская дипломатическая практика, исходившая из намеченных самим Каддафи оригинальных ориентиров, официально отказалась почти от всех принятых в международной практике “унизительных для человека” дипломатических норм типа заграничных паспортов, запросов агремана (согласия принимающего государства на назначение того или иного лица в качестве диппредставителя), вручения верительных грамот, из-за чего отношения Ливии почти со всеми странами резко ухудшились.

Вместе с тем, используя международный статус неприкосновенности и экстерриториальности, эти революционные ливийские дипломаты, начиная с февраля 1980 года еще и выполняли поставленные “братом-лидером” задачи “ликвидации бродячих собак революции”; т.е. совершали убийства и похищения представителей беглой ливийской оппозиции. Причем, вся эта работа велась не особенно даже скрытно, что в корне противоречило международному дипломатическому этикету, из-за чего неоднократно у ливийцев возникали проблемы, а в 1984 году, когда из окна ливийского посольства в Лондоне был открыт огонь из автомата по толпе демонстрантов-оппозиционеров (в результате чего погибла женщина-полицейский), дипотношения между Ливией и Великобританией и вовсе были разорваны.

Ну и конечно же ливийская дипломатия в 70-х/80-х прочно ассоциировалась с поддержкой национально-освободительных и антиимпериалистических движений как левого, так и не очень левого толка. В этом плане ливийцы видимо делали ставку на то, что именно материальная и финансовая поддержка всевозможных радикальных групп и организаций будет способствовать принятию и распространению этими самыми движениями “третьей всемирной теории” Каддафи, объявленной “универсальной”. 

Т.о., в отличие например от строгих кубинцев, китайцев или русских, предоставлявших деньги, оружие и военное обучение только на условиях принятия соответственно кубинской/китайской/советской идеологической линии, фактического подчинения и соблюдения собственных геополитических интересов, ливийцы были куда