Наблюдая за трансформацией Натальи Поклонской, которая, - немного шокировав преданную патриотическо-православную публику, ударилась в неоязыческую мистику, - я тут совершенно ни к месту вспомнил случай с боснийскими “новыми левыми”, которые через неоязыческий панславизм думали преодолеть тяжелый национально-религиозный раскол, превращающий Боснию и Герцеговину в зону взаимной ненависти между сербами, хорватами и мусульманами.

В 2009 году группа сараевских интеллигентиков во главе с Ясмином Хасановичем учредила сообщество “Praskozorje” (Рассвет) с целью распространения в обществе “культуры боснийского средневековья” и южного панславизма. От классического, известного нам хорошо славянского “родноверия”, “Praskozorje” отличалось тем, что основной целью культурно-просветительской работы предполагалась не борьба с губительным “еврейским влиянием” и насаждение ура-патриотизма, а противодействие шовинизму и узкому национализму (как хорватскому и сербскому, так и мусульманскому), разбившему идеализированное юго-славянское единство. Ну и, что тоже не очень характерно для большинства подобных движений, стрелы критики были запущены в сторону уничтожающего “народный дух” капитализма и империализма в любых его формах: сказывалась, видать, очевидная зависимость БиГ от ЕС и рост в стране турецкого и российского влияния.

В общем, речь шла о какой-то новой, но очень смутной мистической интерпретации демократическо-федеративного “югославизма” в бакунинском стиле, в основе которого положили миф о раннесредневековом “золотом веке”, когда южнославянские народы не знали религиозного разделения и современного централизованного государства, порождающего национализм, разрывающий единое славянское племя на куски. Это не совсем даже чистое “родноверие” с его возвратом к “дохристианским корням” и общинности, потому как, наравне с народными “славянскими обычаями”, духовно-историческим маяком был выставлен средневековый Боснийский банат, державшийся, как известно, довольно самобытного “боснийского христианства”, объявленного ересью и преследуемого как католической, так и восточно-православными церквами. 

Впоследствии, в 2011, под эгидой “Praskozorje” была учреждена и ассоциация “Круг Сварога” (Svaroži krug); уже более понятная нам “родноверческая” секта с культом матери-природы, славянского единства и неприятием меркантильного духа капиталистического индустриализма.

Интересно, что будучи очень немногочисленной группой левоватых сараевских интеллигентов, проводивших кое-какие культурные мероприятия и принципиально дистанцировавшихся от большой боснийской политики, пронизанной религиозным и национальным сектантством, “Praskozorje” таки умудрилось вызвать неприязнь во всех трёх общинах; сербы обвиняли организацию в “скрытом усташском национализме”, хорваты - в “четничестве”, а мусульман до чертиков разозлило мемориальное мероприятие, посвященное битве при Билече 1388 года (когда славянская армия Боснийского королевства разгромила османские войска). В общем, никому это новое панславянское "движение" не понравилось.

Соответственно, несмотря на красоту идеи нового федеративно-демократического и антикапиталистического братства южных славян на основе возврата к мифическому средневековому единству, “Praskozorje” потерпело полное поражение, не сумев привлечь особого внимания боснийского общества, которое, - чисто теоретически, - должно было бы устать от фатального религиозно-этнического разделения, превратившего страну в грустный и бесконечный цирк. Этого не произошло и проект тихо прекратил своё существование в 2013 году.

А весной 2014, как назло, в БиГ вспыхнул крупный социально-экономический бунт, который прошел мимо нашего внимания, потому что все мы были увлечены происходящим вна Украине. И в ходе него неожиданно ярко проявилась стихийная ненависть простых боснийцев к проворовавшимся хорватским и мусульманским националистическим партиям (сербскую часть страны мятеж обошел стороной - там хорошо сработала пропаганда “усташско-мусульманского заговора против сербов”), устроившими из страны бесперспективную, нищую и коррумпированную банановую

республику. Протестующие пожгли маленько офисы правящих националистов, исписав стены лозунгами, типа “Смерть любому национализму!”, пободались с полицией, поустраивали стачек, попытались выстроить некое подобие “прямой демократии” с “пленумами” (советами) в качестве низовой власти…Но весь этот прекрасный народный порыв, - тоже казавшийся очень перспективным, - угас еще быстрее, чем энтузиазм сараевских неоязычников-панславистов. И все потихонечку вернулось на круги своя.

Не оставив после себя, - ни в том, ни в другом случае, - вообще никакого идейного наследия. 

Давеча ундециллионы россиян широко справили день народного единства, а в Нижнем Новгороде один патриотический миллиардер организовал даже чумовой парад с иконами, транспарантами и боевыми лозунгами про бога, было очень помпезно. 

Меж тем, на выходных от души повеселились не только россияне. В далекой испанской глубинке, Стране Басков, тоже прошло одно веселое мероприятие, Слет социалистической молодежи называется. 

Проводится оно ежегодно и ежегодно (что удивительно) собирает тысячи людей. Причем даже не со всей Испании, а только с баскских провинций (ибо вся программа слета идет на баскском языке, который остальным испанцам совершенно непонятен). Видимо, Страна Басков это какой-то заповедник, где еще теплится некое подобие молодежной публичной политики, этого атавизма 20 века, заменяемого ныне повсеместно на постмодернистский симулякр.

Организаторами этого трехдневного слета в городке Альцасуна, куда понаехало более 3 тысяч вьюнцов, выступили Gazte Koordinadora Sozialista (Молодежная Социалистическая Координация, об ней я писал один-два-три раза) и Ikasle Abertzaleak (Студенты Патриоты; крупнейший союз учащихся Страны Басков, изначально левонационалистический, но теперь еще более "полевевший").

Что тут можно отметить, основываясь на описаниях, да на фотокарточках? Судя по всему, в отличие от многих подобных политических фестивалей, организованных почтенными идейными старцами на основе проверенных временем методичек 50-летней давности (как в фильме “Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен”), у басков для молодежи организует праздник все же сама молодежь.

Поэтому, помимо всяких полезных политических демонстраций, лекций и дискуссий о социализме, фашизме и войне, тут все это было густо разбавлено всевозможными потехами, которые молодежь привлекают наверное даже больше, чем Маркс и Энгельс вместе с Лениным: спортивные соревнования (бокс, футбол, баскская игра с мячом под названием пелота), танцы до упаду под самую разнообразную музыку (широкий ассортимент ди-джеев, приглашенных групп и исполнителей), всякие самопальные стендап-сеты и театральные сценки, совместные обеды/ужины (очень важная штука на самом деле: общая трапеза в свое время была одним из трех правил построения победоносной “народной армии”, которые придумал Хо Ши Мин), каких-то пожарных еще притащили, продемонстрировавших своё мастерство распила машин. Вроде бы весело и в какой-то мере даже бесшабашно. Не так весело конечно, как было россиянам в Нижнем Новгороде (куда уж там), но вполне симпатично.

Фотокарточки я бы сюда прилепил, да ковыряться в исходном коде, нарушая авторские права этих бравых баскских молодчиков, не хочу. Поэтому, кому угодно поглазеть на этот слет, сразу могут проследовать на сайт онлайн-журнала Gedar, “официального голоса” баскского социалистического движения. Там обширный фотоотчет прилагается.

День первый: https://gedar.eus/aktualitatea/hasi-da-aurtengo-gazte-topagune-sozialista-altsasun-beste-behin-ere/

День второй: https://gedar.eus/aktualitatea/milaka-gazte-elkartu-dira-gazte-topagune-sozialistan-bigarren-egunez/

День третий: https://gedar.eus/aktualitatea/sozialismoaren-alde-lan-egiteko-eskuzabaltasunak-elkartu-gaitu-altsasun/

👆Вообще, вся эта баскская атмосфера впечатляет потому, что изначально баскский национализм, - даже в эпоху Второй Республики, - не был левым вообще. Родившийся в конце XIX века баскский национализм исторически был откровенно правым и реакционным (используя заезженное клише, вполне можно было бы квалифицировать его вообще как “фашистский”); он был тесно связан с католическим клерикализмом и имел расистско-шовинистический характер (защита “чистоты крови” немаловажное место занимала вплоть до того, что баски крайне негативно воспринимали трудовую миграцию из Испании, видя в ней инструмент уничтожения нации). И хотя баски в гражданской войне тоже сражались с мятежниками Франко, но делали они это прежде всего как националисты, не желающие жить в “единой, великой, сильной” Испании.

Позиции коммунистов и анархистов в Стране Басков были не сказать что очень сильны, поэтому, например, в отличие от Каталонии, - где разыгралась “гражданская война внутри гражданской войны”, - местные анархисты отказались от критики баскского автономного правительства даже тогда, когда в марте 1937 оно закрыло редакцию газеты CNT del Norte. Да и в целом, автономные баскские провинции оставались островками консерватизма в революционном море испанской республики, что совершенно не спасло местных националистов от возмездия за лояльность республике (достаточно вспомнить разбомбленную немецкой авиацией баскскую Гернику, ставшую грустным символом гражданской войны). Ну и, понятно, победивший Франсиско Франко сразу же свернул в бараний рог всю местную самостийную публику, запретив любые проявления баскской идентичности, вплоть до фольклора.

В дальнейшем, ушедшие в подполье и эмиграцию баскские националисты были последовательно кинуты всеми своими друзьями, на помощь которых в борьбе с Франко они рассчитывали: Францией, США и даже Папой Римским. В новом геополитическом раскладе Холодной войны, где Франко выступал уже как борец с “советской экспансией”, баски со своими идеями были как пятое колесо в телеге никому не нужны. На фоне воцарившейся в националистическом движении апатии и безверия, в 1951 году в Бильбао сынками местных элит был образован крохотный культурный кружок “Ekin” (глагол “действовать”). Эти юные выскочки впервые усомнились в религиозном фундаментализме и приверженности “расовой чистоте” старого национализма, предложив светскую модель “культурного национализма” в качестве ориентира. 

От этого всего веяло некоторой новизной, поэтому “Ekin” довольно быстро завоевал популярность в среде “Баскской Молодежной Силы” (EGI), юношеской организации Баскской Националистической Партии. Конечно же вскоре начался типичный конфликт отцов и детей промеж старым поколением “проигравших” и новым поколением рвущихся в бой горячих голов. В 1959 году EGI раскололась и возникла знаменитая “Эускади та Аскатасуна” (ЭТА), организация вооруженной борьбы баскских националистов против франкизма.

Ни о каком социализме пока что речи не шло; “историческое ядро” ЭТА по сути придерживалась тех же основ реакционного национализма, граничащего с анти-испанским шовинизмом, попутно критикуя и коммунизм, и либерализм как системы, порождающие несправедливость. 

Однако, влияние Кубинской и Алжирской революций, вкупе с подъёмом моды на неортодоксальный марксизм, потихоньку подтачивали фундамент баскской политической традиции, и уже с 1963 года со стороны ЭТА, разросшейся в серьёзное и авторитетное движение, начала звучать обидная критика в отношении старого национализма, связанного с местными элитами и бизнесом, раздавались призывы к поддержке рабочих (в том числе и трудовых мигрантов, которых классические националисты считали за “враждебный элемент испанского колониализма”), укрепилась антиклерикальная риторика. И наконец, в 64-65 гг. ЭТА окончательно сползла влево, объявив своей целью не только национальное освобождение, но и борьбу за социализм.

С этого момента начинается история т.н. движения “abertzales” (“патриотов”); радикальных левых националистов, противостоящих старому “аграрно-расистскому” национализму “jeltzales” (производное от аббревиатуры лозунга БНП “Jaungoikoa eta Legezarra” - “Бог и старый закон”). 

И хотя исходным импульсом к развитию этого нового национализма стала деятельность ЭТА и ее многочисленных ответвлений, в 60-70-е движение продолжало идеологически “обогащаться” и расширяться; не имея никаких жестких доктринальных границ, “abertzale” как идейная тенденция охватывала все больше общественных слоёв (особенно, молодежных), привлеченных модными в ту эпоху радикальными идеями социального освобождения, которые на баскской земле приобретали почти что обязательный национальный “окрас”. Даже местное отделение еврокоммунистической КП Испании, и то в 1970 году перешло на позиции “abertzales”, широко открыв двери для многочисленных левых националистов.

Естественно, подъём левого национализма привел к открытой конфронтации с национализмом “старой школы”, олицетворенной Баскской Националистической Партией. Эта динамика тотальной поляризации (а-ля “есть только два баскских национализма, и кто не за один, тот, значит, за другой”) еще больше расширяла движение за счет поглощения “колеблющихся” и даже изначально вовсе не националистических левых групп. 

А после смерти Франко и старта “демократического перехода” в 1975 году, когда БНП из оппозиционной структуры начала трансформацию в партию политического истеблишмента, движение “abertzale” испытало настоящий взлет, т.к. продолжало принципиально выступать и против “фальшивой демократизации”, якобы продолжающей традицию франкизма в более мягкой форме, и против “предательства консервативных националистических элит”, торгующих идеей ради получения власти из рук Мадрида, и против укрепления либерального капитализма. В этот период возникли десятки левонационалистических организаций различной степени радикальности, бóльшая часть которых в 1978 году объединились в две конкурирующие коалиции - “Herri Batasuna” (Народный союз) и “Euskadiko Ezkerra” (Баскская Левая). Причем каждая из этих коалиций была связана с одной из двух фракций ЭТА (“военной” и “военно-политической” соответственно), а участники блоков безостановочно перемещались из одной коалиции в другую, пока наконец в начале 90-х годов “Эрри Батасуна” не победила в этом соревновании, оставшись единственным политическим рупором движения “abertzale”.

К тому моменту левые националисты превратились в весьма мощное политическое и, самое главное, внепарламентское движение, “держащее” улицу и распространившее свою идейную и культурную гегемонию не только в испанской, но и во французской части Страны Басков. 

Т.о. благодаря радикальным левым 70-80-х баскский национализм в довольно короткий срок кардинально изменил политический облик, вобрав в себя демократические и социалистические требования, которых он изначально был совершенно лишён, но которые теперь превратились в своего рода “исконную традицию”, воспринимаемую как данность следующими поколениями националистов. 

А принципиальное противостояние “старым” националистам из БНП, держащимся либерализма, клерикализма и уважения к испанской короне, до сих пор обеспечивает оппозиционным левым “abertzales” симпатии многих недовольных секторов баскского общества (на местных апрельских выборах 2024 левонационалистическая коалиция EH Bildu завоевала 32% голосов, заняв второе место).

Естественно, сам этот левый национализм неоднороден и включает в себя широкий спектр идей - начиная со своеобразной социал-демократии, заканчивая ультралевыми группами, типа вышеописанной Gazte Koordinadora Sozialista, выделившейся из EH Bildu в 2019.

Тем не менее: даже сегодня, после судебного разгрома “Эрри Батасуны”, разоружения ЭТА, повальной деполитизации 2000-х, крушения социалистического идеала, трансформации “умеренных” социалистов в безумствующих социал-либералов, деиндустриализации, эпидемии наркомании и тому подобных проблем, левые в Стране Басков продолжают активничать и шевелить общество социальными призывами, в том числе -

и достаточно радикальными. Получая, - что удивительно, - немалый (по нынешним временам) отклик снизу, что немного даже удивляет.

В этом плане баскский “кейс” разительно отличается от аналогичного ирландского, где местные католические националисты, тоже попавшие под влияние социалистических идей в 60-70-е, после крушения “реального социализма” в большинстве своём начали отступление от марксизма, не сумев увековечить былой антикапиталистический курс в качестве неотъемлемой части своего освободительного национализма.

Продолжая “испанскую тему” чиркнул небольшой опус об отношении испанских коммунистов к каталонскому национализму, которое в течение истории диалектически менялось аж 5 раз - от отрицания к принятию и обратно.

Читать далее: https://sorok40sorok.com.blogspot.com/2024/11/blog-post.html?m=1

А по теме современного левого каталонского национализма сойдет и музыкальный пост.

Хотя левонационалистическая сцена в Каталонии и так существовала со времен “новой каталонской песни” 70-х, в 90-х в регионе поднялась воистину грандиозная музыкальная волна, пошедшая на спад буквально недавно, в конце 2010-х годов, аккурат после истории с референдумом 2017.

Некоторым образом начало этого подъёма было связано с тем, что автономное правительство в рамках поддержки каталонской культуры, долгое время находившейся под прессингом франкистского государства и потому считавшейся отсталым сельским андеграундом, с конца 80-х вводило программы спонсирования групп и исполнителей, поющих на каталонском языке. Не совсем понятен масштаб влияния этих правительственных грантов, однако в устах испанских правых и ультраправых, вещающих о “единой, великой и сильной” Испании, эта деятельность региональных властей, подрывающая “национальное единство”, приобретает формы вселенского заговора против страны. Т.е. звучат привычные в данном случае доводы о том, что украинцев македонцев австрийцев каталонцев придумали враги отчизны, на самом деле мы один народ.

В любом случае, помимо аполитичных коллективов, в этот период появились и исчезли десятки (если не сотни) ансамблей различных жанров, поднимающих в своих песнях, - принципиально исполняемых на каталонском/каталанском или валенсийском языке, - социальные, национальные и политические вопросы, воспевающие антиимпериализм и борьбу народов за освобождение (особо популярными темами являются Палестина и Западная Сахара), антифашизм и славное республиканское прошлое. Антирасизм, феминизм, антикапитализм - туда же; все это является частью левонационалистического каталонского дискурса.

Понятно, что в силу своей широты и относительной массовости каталонский политический рок (rock catalá) не является гомогенным ни по стилистике, ни по идеологии. Существует великое разнообразие: от умеренно-левой до крайне левой (коммунистической) лирики, от поп-рока и ска с вкраплениями традиционной дудки (дульсайны) до какого-то жуткого ревущего хардкора. На любой вкус, короче.

Обращаю внимание, что, несмотря на масштаб явления, каталонский социально-протестный рок-н-ролл как не был “коммерчески успешным” в начале 90-х, так и остался вне сферы испанского шоу-биза. Хотя концерты проводятся, диски записываются, а таланты рождаются без перерыва, rock catalá вообще не коммерциализирован, потому что его целевая аудитория даже в самой Каталонии на самом деле довольно узкая. Это, в общем-то, по-прежнему молодежный андеграунд и do it yourself, держащийся на плаву за счет энтузиастов развития современной каталонской прогрессивной культуры, типа знаменитого журнала Enderrock (enderroc на каталонском - “ниспровержение”, игра слов такая), который и дистрибуцией занимается, и организацией концертов, и студии с записями проплачивает для молодых дарований. 

В качестве дополнительной информации, укажу, что в Испании существуют так же астурийская и галисийская левонационалистические сцены, идейно абсолютно идентичные каталонской, только менее масштабные и поют там люди, соответственно, на галисийском и астурийском языках. Ну и, само собою, еще в 80-х годах в Стране Басков зародился и вроде развивается и поныне т.н. “Баскский радикальный рок” (Euskal Rock Erradikala), имеющий в себе мощную левонационалистическую (abertzale) компоненту.

Ну а чтоб создать какое-то представление об каталонской левонационалистической сцене, будет задействован youtube; выборка абсолютно рандомная и не раскрывает всей палитры этого народного творчества. Кому интересно, может послушать/посмотреть, чего там каталонцы эти наваяли.

Inadaptats - 11 de setembre https://youtu.be/umse1pDdMzE?si=LWpJ9ThEIpEwQRUx

La Gossa Sorda - Respira https://youtu.be/KZIi_vHuWiE?si=kftGkBTJVnKLcHnD

Eina - L’Estat i la’Revolució https://youtu.be/4BO5hA8z-90?si=xafaZqAzedLoOLNo

Aspencat - Música naix de la rábia https://youtu.be/0l10OvFwEik?si=9Asl5kyRgF5FV45m

Brams - Sáhara https://youtu.be/a4AGAOFHIDk?si=654eYi-sdcthTdXJ

KOP - Ciutat morta https://youtu.be/jT-HeoNDr9s?si=tCkmCqOGh90IGINI

Ebri Knight - Guerrilla https://youtu.be/JIt9smkeq7k?si=ZIAS6ofAJeJAdI3g

Atzembla - Cors armats https://youtu.be/u6WDLwWG1zs?si=xckqILEqQNFarcyw

Feliu Ventura - Torn de Preguntes https://youtu.be/5QKdYuMLV5s?si=aLVs7vvRKZqBxWtf

Camarada Kalashnikov - Tirano-saura https://youtu.be/fMiWRksNdss?si=Qe8QHcjJ8YdxktFZ

Obrint Pas - Mil nou-cents trenta-nou https://youtu.be/FXOz1Brinvw?si=oIfn1I8X_904bKbt

Indefinits - A quatre bandes https://youtu.be/fT7-LOuTE-k?si=QwnnGSzey2cEa-aH

Opció K-95 - Terra de sang https://youtu.be/Qd_KgxBcv6Q?si=CWlF0oUtCoE4U8gC

Xeic! - Tornarem https://youtu.be/wvhC9p5-LNs?si=aEiwlKgQlG6TQAS2

Почти месяц назад, 23 октября, два боевика Рабочей Партии Курдистана, - мужчина и женщина, - посреди бела дня осуществили самоубийственную атаку в Анкаре на штаб-квартиру крупного оборонного предприятия Turkish Aerospace Industries, занимающегося, в том числе, производством дронов и БПЛА, с помощью которых турецкое государство бомбит курдские территории на северо-востоке Сирии (в Рожаве). Спустя 2 дня РПК взяла на себя ответственность за нападение, заявив что погибшие - члены батальона “Бессмертных” (пишут, что это типа партийного спецназа), и выразив сожаление по поводу гибели в ходе акции случайного человека (несчастного водителя такси, на котором бойцы добрались до места).

То, что нападавшие изначально даже не рассчитывали на спасение, очевидно: получив ранение в перестрелке с охраной, женщина взорвала себя; то же самое сделал чуть позже и оказавшийся в окружении силовиков мужчина. 

Мы привыкли к тому, что подобные суицидальные акции характерны исключительно для мусульманских радикалов, для которых мученическая смерть на пути джихада выступает свидетельством веры. Такой сложился стереотип, хотя уже в 80-х тактику “амалия истишхадия” (операция мученичества) применяли в ходе войны в Ливане и члены совершенно светской Сирийской социал-националистической партии (которые впервые в истории в качестве смертника использовали девушку, да еще и православную).

РПК как раз входит в список немногочисленных нерелигиозных организаций (наряду с вышеупомянутой ССНП, ныне разгромленными шри-ланкийскими Тиграми освобождения Тамил-Илама, турецкой Революционной народно-освободительной партией-Фронт и пакистанской Армией освобождения Белуджистана), которые систематически использовали/используют в своей борьбе т.н. смертников.

Но если с мотивацией мусульман все более-менее понятно, то что же толкает на исполнение самоубийственных акций членов левой (изначально вообще марксистско-ленинской) Рабочей Партии Курдистана?

Я уже много раз писал об использовании левыми народной/национальной специфики и традиций для продвижения своих идеалов. “Кейс” РПК - как раз из этой серии.

Вообще, еще в ту пору, когда РПК держала курс на создание социалистического государства (т.е. в 80-е), партия уже активно использовала доисламские народные верования и традиции в деле мобилизации отсталого сельского населения, плохо откликавшегося на “классическую” марксистскую пропаганду об общественной собственности на средства производства.

Одним из ярких примеров чего стал образ кузнеца Кавы, героя древнего эпоса ираноязычных народов Ближнего Востока, который в далеких горах организовал армию свободных людей и восстал против жестокого иноземного захватчика, царя Захака (Дахака). Почитание Кавы-кузнеца, мифического прародителя курдского народа и предтечи повстанцев из РПК, распространилось и среди самих партизан, а образ царя Захака, у которого вместо рук росли змеи, питавшиеся человеческими мозгами, столь же широко использовался сначала для иллюстрации культурного и полицейского террора турецкого государства против курдов, а затем - и в качестве олицетворения американского империализма.

Напрямую с образом кузнеца Кавы было связано и празднование Навруза (дня весны и освобождения от тирании Захака в курдской традиции), который в конце 70-х был превращен РПК в “народно-революционный” праздник, мистически воспевающий национальное и социальное освобождение. А связанный с Наврузом культ огня (по легенде Кава на радостях от победы над тираном поджёг окружающие холмы) сыграл крайне важную роль в зарождении среди партизан культа “жертвующего собой во имя идеи” (fedai şehit). 

Произошло это следующим образом.

21 марта 1982 года один из основателей РПК и член центрального комитета партии 24-летний Мазлум Доган, арестованный еще в 1979 году за членство в “подрывной ассоциации”, в тюрьме города Диярбакыр, - одной из самых жестоких в те времена, -  совершил акт самосожжения в знак протеста против условий содержания, еще более ухудшившихся после военного переворота 12 сентября 1980 года.

Принимая во внимание то, что Доган был не только сооснователем и крупным руководителем РПК, но и одним из её идеологов, само по себе протестное самоубийство стало шоком для партийных кадров.

А учитывая то, что самоубийство произошло в день Навруза, и методом ухода из жизни стало самосожжение, неудивительно, что поступок Мазлума, “современного Кавы”, пожертвовавшего жизнью ради других, предав самого себя священному огню Навруза (как это интерпретировала партийная пропаганда), стал одной из моральных основ, на которой будет возводиться модель “нового человека” (Yeni İnsan), новой курдской идентичности. Ну а три спички, которые, согласно легенде, использовал Доган для того, чтобы себя поджечь, превратились в символ мученичества во имя организации.

Уже 18 мая того же года в той же самой тюрьме Диярбакыра произошло скоординированное протестное самосожжение еще четырех членов РПК; это событие входит в историографию партии как Dörtlerin gecesi, “ночь четырех”.

После 1982 года самосожжение станет одним из “фирменных” методов протеста членов и сочувствующих РПК. За всю историю партии более 180 человек совершили или попытались совершить такую акцию; бóльшая часть из них естественно происходила в тюрьмах, но с конца 80-х “священный огонь” запылал и за пределами тюремных стен.

Причем подожгли его женщины, удельный вес которых внутри РПК стал увеличиваться многократно. Сначала это были матери арестованных, сжигавшие себя протестуя против истязаний государством собственных сыновей, а в 1990-92 протестные акты самосожжения во время празднования Навруза начали практиковать уже и молодые девушки, сторонницы РПК.

В 1996 году произошел качественный скачок в практике “самопожертвования во имя идеи”. И вновь пионерами инновационного метода “борьбы с системой угнетения” стали женщины: 30 июня 1996 года 23-летняя Зейнеп Кынаджи (“Зилан”), обвесившись взрывчаткой, подорвала себя в толпе правительственных солдат в Тунджели во время церемониального подъёма турецкого флага. Далее тактика использования “живых бомб” и суицидальных атак продолжалась, а поступок “Зилан” повлиял не только на укрепление концепции “нового человека”, стремящегося отдать жизнь в борьбе за общее благо, но и дал мощнейший импульс развитию радикального курдского феминизма с культом богини Иштар (женского аналога “современного кузнеца Кавы”) и образом “женщины, освобождающей саму себя”, о чем напишу в другой раз.

Очевидно, опыт РПК оказал прямое влияние и на другую левую (заявляется что коммунистическую) вооруженную турецкую организацию, Революционную народно-освободительную партию-Фронт (DHKP-C), которая, - ориентируясь примерно на аналогичную систему фанатизации собственных кадров через концепцию рожденного в борьбе “нового социалистического человека”, с 2001 года тоже начала использовать тактику “suicide attacks”.

В общем, хотя на первый взгляд самоубийственные атаки РПК кажутся таким же восточным безумием, как и самоподрывы во имя веры мусульманских фанатиков, идейная мотивация курдов все-таки ближе, например, к советскому образу Александра Матросова или Николая Гастелло (к месту можно вспомнить и о нереализованном проекте чумового большевика Камо Тер-Петросяна по использованию “живых бомб” для атак на белогвардейцев, описанном им в собственных мемуарах). Хотя и то и другое и третье, при желании, можно свести просто к военному культу героического самопожертвования ради великой цели, в том или ином случае эти цели различаются, и у курдов, - по крайней мере формально, - они конечно поблагороднее.

Сегодня Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин, поэтому набросал пару строк про историю и сущность радикального курдского феминизма, о котором, благодаря событиям на северо-востоке Сирии, узнало все человечество.

Курдский феминизм несколько отличается от доведенного до абсурда западного “радикального феминизма второй волны”, который нынче вызывает оторопь у многих адекватных людей и используется в качестве пугала политическим начальством некоторых стран для закручивания гаек под лозунгами сохранения не совсем понятных, но довольно свирепых по отношению к женщинам “традиционных ценностей”.

В первую очередь, духовный лидер Рабочей Партии Курдистана Абдулла Оджалан, - из путанных размышлений которого и выросла курдская “джинеология” (jin - “женщина”), - никогда не отрицал “естественных” природных различий между мужчиной и женщиной, и, в отличие от оголтелых западных борцов за права, не стремился превратить женщину в неврастеническое бесполое/мужеподобное существо, которое повсюду ищет и находит домогательство. 

Напротив, чрезвычайно идеализируя женщину и её роль в ранней истории человечества, Оджалан воспевал такие “естественные” (в его понимании) женские качества как сострадание, миролюбие, близость к природе, тягу к справедливости, равенству и красоте, которые, якобы, деформированы патриархальными и государственными порядками. “Вождь Апо” требовал поэтому “восстановления” былого величия женщины в обществе, возврата к еще более традиционным ценностям неолита через разрушение средневековой и капиталистической ментальности, превратившей женщину в “рабыню раба”. 

Опять же, курдский феминизм совершенно не акцентирует внимания на проблемах запрещенного движения ТБЛГ, концентрируясь все-таки на более животрепещущих и острых вопросах Ближнего Востока, типа борьбы с племенными и религиозными обычаями, унижающими женщину. 

Ну и, наконец, решение женского вопроса напрямую увязано Оджаланом с постепенным разрушением всей порочной системы “капиталистической современности”, а не отдельных ее проявлений.

В общем, курдская “джинеология” скорее напоминает творческое развитие “социалистического феминизма” второй половины 20 века, продвигавшегося левыми национально-освободительными движениями в Эфиопии, Омане, Палестине или Индонезии, нежели кальку с упавшего в пучину безумия феминизма западного, хотя сходства в риторике между этими двумя течениями безусловно есть. 

Приведенный материал о “курдском феминизме” носит ознакомительный и поверхностный характер, поскольку всей философской и практической широты этого явления в небольшом опусе не охватить. Но для общего понимания, думаю, хватит.

Читать далее: https://sorok40sorok.com.blogspot.com/2024/11/blog-post_25.html?m=1

Не являюсь специалистом ни по курдам, ни по Сирии, ни по ближневосточным делам, но мнение имею такое: курды Рожавы демонстрируют нынче то, что именуется в народе как “храбрость”. Ибо, имея не сказать что блестящую военную перспективу в столкновении с турецкими прокси (памятуя об операции “Оливковая ветвь” в 2018, в ходе которой куда лучше оснащенные турки и их ручные террористы выдавили курдов из Африна), курдское командование вместо предложенной эвакуации курдских кварталов Алеппо, сделало все наоборот, перебросив в город дополнительные силы для защиты собственно курдов, укрывшихся здесь сирийцев и других этнических меньшинств, которым в условиях господства ручных турецких террористов угрожает самый обычный геноцид.

Курды (Народные силы обороны и Отряды народной самообороны, - HPG и YPG,- имею в виду) такое делали уже, бросаясь в своё время в “ненужные” вроде бы бои против исламистов ради спасения иракских езидов, христиан, ассирийцев (Каракош и Синджар 2014), руководствуясь своими идеями межобщинного коммунализма, чем завоевали огромную популярность на Западе. За прошедшие годы огонь “революции в Рожаве” подугас, былого энтузиазма уже не наблюдается, экономическая ситуация очень плохая, но курдское командование, судя по всему, принципиально держится тех же самых позиций.

Отказавшись от сотрудничества с разложившейся армией господина Башара Асада (который, вероятно, под нажимом РФ, еще летом обещал, но так и не начал переговоры с Администрацией Северо-восточной Сирии по поводу легализации её автономного статуса внутри единой Сирии) в борьбе с наступлением турецких прокси, курды не отказались от самой концепции самообороны и сопротивления против турецкого исламизма, заняв позавчера покинутые без боя позиции россиян и сирийцев в Тель Рифъате и начав продвижение в сторону брошенного другом Башаром на произвол судьбы Алеппо. 

Поглядим, что из этого выйдет, однако не могу не отметить, что происходящее напоминает ситуацию 2013-14 гг., когда курды в какой-то момент, - в связи с позорным бегством правительственных сил Сирии и Ирака, - остались чуть ли не единственной организованной силой в регионе, которая принципиально и героически оборонялась от колоссальной “черной” волны. 

Кому любопытно почитать освещение сирийского кризиса с т.з. курдов, то вот:

На английском языке 

https://www.group-telegram.com/KurdishFrontNews

Примерно то же самое некий энтузиаст дублирует на русском

https://www.group-telegram.com/chalakani_v_reyan

А ведь сегодня ровно сто лет с того самого дня, как члены Коммунистической Партии Эстонии попытались устроить в этой стране вооруженную революцию. Эстонский путч 1924 года, о котором даже в Коминтерне быстренько забыли как о досадном недоразумении, на самом деле являлся вехой, которая окончательно убедила наиболее реалистично мыслящих членов большевистской верхушки (среди которых находился и товарищ Сталин), что послевоенная революционная волна в Европе, на которую все они уповали, захватывая власть в 1917 году, схлынула окончательно. К тому моменту на счету Москвы уже был ряд тяжелых медийных поражений: провал “советизации” Польши 1920, провальная “мартовская акция” (вооруженный путч) 1921 в Германии, провальная попытка построения “единого рабочего фронта трех интернационалов” в Европе 1922, провальное восстание в Болгарии 1923, наконец, громкий провал “Германского Октября” 1923 (восстания в Гамбурге)... 

И очередное фиаско в Прибалтике, - чудом не закончившееся крупными международными осложнениями для СССР, - естественно добавляло весу тем партийцам, которые предлагали слегка сбавить скорость движения к “мировой революции”, сконцентрировавшись на укреплении государства в ожидании новой революционной волны. 

По чистой случайности, именно после Таллинского восстания на политическом горизонте появилась, а затем и начала крепнуть новая перспектива развития СССР, впервые выраженная Сталиным в декабре 1924 (в предисловии книги “На путях к Октябрю”) - построение социализма в отдельно взятой стране.

Читать далее: https://sorok40sorok.com.blogspot.com/2024/12/1924.html?m=1

Пишут, что в связи с наступлением басмачей Автономная Администрация Северо-востока Сирии объявила всеобщую мобилизацию, квалифицировав происходящее как “революционную народную войну” (devrimci halk savaşı). Давно мы уже не слышали этого словосочетания, с середины 20 века наверное.

С аналогичным призывом к усилению самообороны (а самооборона, по разумению Абдуллы Оджалана, есть основа построения демократического общества, способного сопротивляться внутренним и внешним атакам) выступили и другие массовые организации “левых курдов” - женская ассоциация Kongra Star, Движение демократического общества (TEV-DEM), Народное объединенное революционное движение (HBDH), Патриотический союз студентов и т.д. Диаспора и собратья в Турции моральную поддержку тоже оказывают: проводят манифестации в защиту Рожавы, требуют покончить с “турецким фашизмом”, стоящим за спинами наступающих басмачей, собирают деньги в помощь размещения многочисленных беженцев.

На ресурсах “левых курдов” форсятся отдельные фотки/видюхи граждан северо-востока Сирии, добровольно мобилизовавшихся в территориальную самооборону. Невозможно издали оценить масштаб этих “самомобилизаций”, можно сказать только одно - они есть. Несмотря на усталость общества от бардака, нищеты и военного напряжения последних 10 лет. В Камышло вчера вообще тысячи людей выскочили на демонстрацию под лозунгами “защиты ценностей революции”. 

Под “ценностями революции” имеются в виду хоть и скромные (в силу тяжелой ситуации, в которой регион живет со времен начала гражданской войны), но таки достижения в виде муниципального самоуправления, национального самоопределения и межобщинного коммунализма, новой гуманной юстиции, нового отношения к женщине и т.д. Возможно, реализация задач революции и хромает, но самих курдов, - оказавшихся в центре вихря геополитических столкновений и тратящих огромные силы и последние копейки просто на защиту своего проекта, - винить в этом надо в последнюю очередь. Тем более, что даже такой ограниченный демократический проект выглядит куда симпатичней в сравнием с тем, чего происходит на оккупированных Турцией территориях или там, где за порядком следят наш дорогой брат Башар Асад и его прекрасные соратники, родные человечки.

Короче, ежели кто склонен ненароком причислять себя к т.н. левым, так самое оно теперь выразить моральную поддержку курдам в защите Рожавы (да не только курдам, автономия-то многонациональная), ибо более левого общественно-политического проекта теперь найти трудно. Хотя и здесь, в традициях “глубокого проникновения в суть вещей”, иные левые патриоты/антиимпериалисты могут усмотреть некий подвох, т.к. курды известны своей военной зависимостью от Соединенных Штатов. Окрепшей по причине того, что сама РФ, - в силу особых отношений с баасистской верхушкой Сирии, - дистанцировалась от курдского движения, хотя оказывала прямую помощь курдским ополчениям в войне с запрещенными басмачами, да и на дипломатическом фронте слегка поддерживала (в Москве с 2016 даже функционировало неофициальное представительство Автономной администрации, ставшее одним из первых таких учреждений Рожавы).

Посему, даже наши золотые патриоты-марксисты теперь могут доказать приверженность прогрессу, сказав своё веское слово в защиту курдов и их леводемократического проекта автономии, не забывая о том, что президент России Владимир Путин, выступая на 70-й сессии Генассамблеи ООН в 2015 году заявлял, что курды это единственная сила в Сирии (помимо конечно войск Башара), которая действительно борется с исламистами-террористами. 

По традиции не обойдем вниманием и самобытных коммунистов Рожавы, которые тоже тут присутствуют, как это ни странно. В Кобани и Хасеке давным-давно (аж с 1994 года) функционирует Революционное Коммунистическое Движение (Tevgera Komunîst a Şoreşger), являющееся теперь, как будто, местным филиалом запрещенной в Турции Марксистско-ленинской Коммунистической Партии, которая с 2012 года принимала активное участие в вооруженной защите Рожавы от исламистов и турецкой армии (несколько партийцев даже погибли).

TKŞ, его молодежное (CKŞ) и женское (JKŞ) крыло конечно организации очень небольшие, но, учитывая архаичность региона и общий упадок коммунистического движения, вообще странно, что они существуют и даже проводят какие-то свои небольшие мероприятия под эгидой Движения за Демократическое Общество (TEV-DEM). 

Само собою, раз такие события на дворе, эти местные коммунисты в стороне не остались: тоже, как и многие, выпустили призыв к мобилизации и защите революции, да и включились в мероприятия по обучению желающих граждан обращению с оружием, по патрулированию кварталов в рядах Сил Общественной Обороны (HPC, милиции-ополчения), по оказанию помощи бежавшим от турецкой оккупации жителям Шахбы (т.е. собирают скудную гуманитарную помощь).

Понятно, что теперь влияние всевозможных коммунистически настроенных ультралевых уже не то, что было в 2013-15 гг. (хотя и тогда оно, вероятно, было не таким уж и мощным),  однако вот, теплятся еще, курилки.