Тот человек на кухне коммунальной, он говорил с иронией печальной о бабушках в тугих воротниках, о театральных сумочках в руках, об их любимых кофточках и брошках, о пуделях, о пинчерах, о кошках и прочем очень здешнем колорите, особом быте или бытии. Бессмысленно тянулись дни мои, мне нравился старинный город Питер. Я выходил в обшарпанный подъезд и щелкал зажигалкой, и при вспышке я видел, как дома сходили с мест и открывались записные книжки дубовых исторических дверей. Вода гудела в трубах батарей, на мраморной ступеньке – два бокала стояли – в них не высохло вино. "Скажи, вино, кого ты целовало?" – шептал я, глядя в темное окно, – "Вот город – средоточие чудес, настоянный на клюквенных болотах..." И под фонарь – с невидимых небес слетала ледяная позолота.
В том городе не то еще увидишь, к Адмиралтейской набережной выйдешь, "Цой жив" прочтешь на каменной стене, и Цой прочтет, и улыбнувшись кротко, опередит тебя, и по волне и по Неве, где ходят корабли, пройдет своей размашистой походкой и скроется в заоблачной дали.
Тот человек на кухне коммунальной, он говорил с иронией печальной о бабушках в тугих воротниках, о театральных сумочках в руках, об их любимых кофточках и брошках, о пуделях, о пинчерах, о кошках и прочем очень здешнем колорите, особом быте или бытии. Бессмысленно тянулись дни мои, мне нравился старинный город Питер. Я выходил в обшарпанный подъезд и щелкал зажигалкой, и при вспышке я видел, как дома сходили с мест и открывались записные книжки дубовых исторических дверей. Вода гудела в трубах батарей, на мраморной ступеньке – два бокала стояли – в них не высохло вино. "Скажи, вино, кого ты целовало?" – шептал я, глядя в темное окно, – "Вот город – средоточие чудес, настоянный на клюквенных болотах..." И под фонарь – с невидимых небес слетала ледяная позолота.
В том городе не то еще увидишь, к Адмиралтейской набережной выйдешь, "Цой жив" прочтешь на каменной стене, и Цой прочтет, и улыбнувшись кротко, опередит тебя, и по волне и по Неве, где ходят корабли, пройдет своей размашистой походкой и скроется в заоблачной дали.
BY Spb.Gov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election
from us
