Максим Шарин отдал приказ о выводе боевой техники и всех, не задействованных в охране базы бойцов, ровно за три часа до боя курантов.
«На базе осталась только охрана и я с несколькими добровольцами, — рассказывает Максим Шарин. — Караул стоял по периметру, а мы неподалеку на машинах. Ровно в 00-10 по нам пошли прилеты „кассетниками“. Первая ракета рванула в 20 метрах от здания. Я тогда понял, что Бог есть. Перед нами стоял бетонный столб, а ракета взорвалась перед ним. Все дома вокруг посечены, а мы живы. Впервые тогда увидел, как работает „Ольха“ (украинская РСЗО, калибр ракеты 300-мм — прим. ред.), 200 кг тротила, в кассетном исполнении. Там все вокруг разнесло в хлам. Мы попытались выйти из зоны огня, и, если бы водитель резко не повернул в сторону, ракета пришлась бы точно по нам. В заднюю „буханку“ (УАЗ-452— прим. ред.) прилетело несколько шариков и застряли в обшивке, а в наш „уазик“ влетело в мою сторону, в сантиметре от головы шарики прошли. Стеклом посекло лицо, кровь течет, думаю — глаз нет. Первый приход, второй, десять секунд паузы и вновь прилеты — третий и четвертый. В эти десять секунд между ударами нас и спасли. Успели вырваться из-под огня. Здание перед нами сложило полностью».
Полная версия интервью с комбатом БАРС-16 на сайте АиФ
Максим Шарин отдал приказ о выводе боевой техники и всех, не задействованных в охране базы бойцов, ровно за три часа до боя курантов.
«На базе осталась только охрана и я с несколькими добровольцами, — рассказывает Максим Шарин. — Караул стоял по периметру, а мы неподалеку на машинах. Ровно в 00-10 по нам пошли прилеты „кассетниками“. Первая ракета рванула в 20 метрах от здания. Я тогда понял, что Бог есть. Перед нами стоял бетонный столб, а ракета взорвалась перед ним. Все дома вокруг посечены, а мы живы. Впервые тогда увидел, как работает „Ольха“ (украинская РСЗО, калибр ракеты 300-мм — прим. ред.), 200 кг тротила, в кассетном исполнении. Там все вокруг разнесло в хлам. Мы попытались выйти из зоны огня, и, если бы водитель резко не повернул в сторону, ракета пришлась бы точно по нам. В заднюю „буханку“ (УАЗ-452— прим. ред.) прилетело несколько шариков и застряли в обшивке, а в наш „уазик“ влетело в мою сторону, в сантиметре от головы шарики прошли. Стеклом посекло лицо, кровь течет, думаю — глаз нет. Первый приход, второй, десять секунд паузы и вновь прилеты — третий и четвертый. В эти десять секунд между ударами нас и спасли. Успели вырваться из-под огня. Здание перед нами сложило полностью».
Полная версия интервью с комбатом БАРС-16 на сайте АиФ
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from us
