Forwarded from Записки на полях (Александра Хайрулина)
Стихи присланы поэту Наталье Лясковской в личку от участника боевых действий, имя просили не называть
***
Я был спелёнут, как младенец или как труп у мусульман, и саван свой из полотенец сквозь кому зрел как сквозь туман... Я помнил имя, жизнь земную в стеклянной колбе бытия, и выстрел — пулю ту шальную, что близко к сердцу принял я. Одно служило утешеньем: в моей невидимой броне, не нужно принимать решенья. В той бредом созданной стране я был владыка, бог, поверьте: решив, что у меня сосед — великий режиссёр посмертья, его представил: худ и сед, лежал вояка с трубкой в горле и также на меня глядел: потусторонне, в ореоле, весь как икона-новодел. «Наверно, умер...» — я подумал. И в тот же миг за ним пришли. И я воззвал: «Как Турман Ума ты пальцем лишь пошевели, чтобы покинуть гроб постылый, могилу взрыть — и на простор! Давай убъём дебила Билла!» Но холод руки распростёр над телом, связанным бинтами... Тогда решился смастерить я целый госпиталь с врачами и по-английски говорить заставил их. Смешно мне стало, что в этом мире я божок... Но вдруг внутри кусок металла ужасной болью грудь прожёг! Склонилась белая фигура и что-то быстро мне ввела, и вновь сложилась партитура, и дирижёром, как скала, я заставлял гудеть пустыню раскатом баховских токкат, я раздавал всем благостыню, святей, чем Марк и Аквинат...
Смотрю — на стуле у постели явился ангел во плоти, и птицы мёртвые запели, и стали из песка расти огромные, благоухая, цветы невиданной красы, и в этом сотворённом рае они сгибались от росы... А ты, прекрасная, смотрела, как на постели корчусь я, и вдруг малиновка запела, за нею — трели соловья... «Откуда ты, моя родная? Как добралась? Вокруг ведь ад!» Мне рот ладошкой прикрывая, она сказала: «Мой солдат! Я прилетела с облаками из края отчего к тебе, чтоб боль и страх отвесть руками, ведь жизнь моя — в твоей судьбе... Ты не умрешь: я не позволю старухе с острою косой войти, пускай гуляет в поле, там урожай взымает свой! А ты восстанешь, словно Лазарь, и сбросишь белизну пелен, и в тот же час получишь сразу всё то, чем в коме опьянен!..»
На третий день пришёл я в чувство: мной сотворённые врачи явили всё своё искусство, не зная, кто меня лечил...
***
Я был спелёнут, как младенец или как труп у мусульман, и саван свой из полотенец сквозь кому зрел как сквозь туман... Я помнил имя, жизнь земную в стеклянной колбе бытия, и выстрел — пулю ту шальную, что близко к сердцу принял я. Одно служило утешеньем: в моей невидимой броне, не нужно принимать решенья. В той бредом созданной стране я был владыка, бог, поверьте: решив, что у меня сосед — великий режиссёр посмертья, его представил: худ и сед, лежал вояка с трубкой в горле и также на меня глядел: потусторонне, в ореоле, весь как икона-новодел. «Наверно, умер...» — я подумал. И в тот же миг за ним пришли. И я воззвал: «Как Турман Ума ты пальцем лишь пошевели, чтобы покинуть гроб постылый, могилу взрыть — и на простор! Давай убъём дебила Билла!» Но холод руки распростёр над телом, связанным бинтами... Тогда решился смастерить я целый госпиталь с врачами и по-английски говорить заставил их. Смешно мне стало, что в этом мире я божок... Но вдруг внутри кусок металла ужасной болью грудь прожёг! Склонилась белая фигура и что-то быстро мне ввела, и вновь сложилась партитура, и дирижёром, как скала, я заставлял гудеть пустыню раскатом баховских токкат, я раздавал всем благостыню, святей, чем Марк и Аквинат...
Смотрю — на стуле у постели явился ангел во плоти, и птицы мёртвые запели, и стали из песка расти огромные, благоухая, цветы невиданной красы, и в этом сотворённом рае они сгибались от росы... А ты, прекрасная, смотрела, как на постели корчусь я, и вдруг малиновка запела, за нею — трели соловья... «Откуда ты, моя родная? Как добралась? Вокруг ведь ад!» Мне рот ладошкой прикрывая, она сказала: «Мой солдат! Я прилетела с облаками из края отчего к тебе, чтоб боль и страх отвесть руками, ведь жизнь моя — в твоей судьбе... Ты не умрешь: я не позволю старухе с острою косой войти, пускай гуляет в поле, там урожай взымает свой! А ты восстанешь, словно Лазарь, и сбросишь белизну пелен, и в тот же час получишь сразу всё то, чем в коме опьянен!..»
На третий день пришёл я в чувство: мной сотворённые врачи явили всё своё искусство, не зная, кто меня лечил...
Лидер группы «Бах(ыт)-Компот» Вадим Степанцов проводит автограф-сессию и концерт по случаю десятилетия альбома «ПОЛИГИМНИЯ».
Полигимния (Полимния) — в греческой мифологии одна из девяти муз, дочь Зевса. Покровительница серьезной поэзии, владычица Лиры. Одухотворяет и оживляет слова, придавая им божественную силу.
"Полигимния" - это характерная для группы взрывная эклектика,
но в данной работе с "закосом" в блюз и русскую народную мелодику.
«Записывая эту сюиту, мы попытались скрестить ежа и трепетную лань, – шутит Вадим.- В этой пластинке всё: легкая грусть, ирония, любовь. А также одесская лихая подворотня и новоорлеанская биндюжная тоска, как в блюзе «Нежность» и других.
В программе концерта песни из юбилейного альбома и несколько бессмертных, ставших народными хитов, это и «Пьяная-помятая пионервожатая», и «8 Марта», и "Накатикадавай".
https://vk.com/wall-107370292_12454
Полигимния (Полимния) — в греческой мифологии одна из девяти муз, дочь Зевса. Покровительница серьезной поэзии, владычица Лиры. Одухотворяет и оживляет слова, придавая им божественную силу.
"Полигимния" - это характерная для группы взрывная эклектика,
но в данной работе с "закосом" в блюз и русскую народную мелодику.
«Записывая эту сюиту, мы попытались скрестить ежа и трепетную лань, – шутит Вадим.- В этой пластинке всё: легкая грусть, ирония, любовь. А также одесская лихая подворотня и новоорлеанская биндюжная тоска, как в блюзе «Нежность» и других.
В программе концерта песни из юбилейного альбома и несколько бессмертных, ставших народными хитов, это и «Пьяная-помятая пионервожатая», и «8 Марта», и "Накатикадавай".
https://vk.com/wall-107370292_12454
VK
Бахыт-Компот: официальная страница. Пост со стены.
Праздник за праздником. Ну, а как еще в две новогодние недели?
В ДР тов. Сталина вспомнил стихи, написанные по случаю нашумевшей некогда постановки.
РАЗМЫШЛЕНИЯ У ТЕАТРАЛЬНОГО ПОДЪЕЗДА
Из голубого лимузина
Я на бульвар смотрю в окно
И сердцем чую, что грузина
Постичь мне душу не дано.
Грузин стоит и в дождь, и в вёдро
В палатке с перцем и кинзой,
Гнильё откидывает в вёдра,
И должен быть всегда борзой.
Он вам кричит: «В натуре, ара!
Редиска лучший у меня!
Куда пошёл? Лошара! шмара!
Купи чурчхела, зеленя!»
Такой грузин - неинтересный,
Да и ненужный нам грузин,
Его азербайджанец честный
И благородный армянин
Давно на рынках оттеснили
В Ай-Ти, такси и общепит.
– Вано, неси скорей бутыли!
– Гурам, машина где стоит?
– Дато, где ты айфоны стырил,
Планшеты где наворовал?
Но есть - иль был - в подлунном мире
Грузин - всемирный идеал.
Грузин чудесный и прекрасный,
О ком и пишут, и поют,
О ком трубят и спорят страстно,
Спектакли с фильмами куют.
И в тех гремучих постановках
Он то кровавый людоед,
То плут и обольститель ловкий,
То лекарь душ и сердцевед.
И вот чудесному грузину
Куётся новый монумент,
Где любит он певичку Зину,
Она сама - двойной агент,
Работает и на охранку,
И на Уайтхолл, и на Версаль,
Где он, прижав к груди поганку,
Вздыхает: «О моя Шанталь!»
А чтобы зрители узнали
Как смел и дерзок режиссёр,
Тот Бузову на роль Шантали
Привёл, по-ленински хитёр.
И под финал, великолепен,
картаво лозунги крича,
Взмывает ввысь Захар Прилепин,
Являя образ Ильича.
За ним Манижа в роли Крупской,
И, агрегатор всяких скверн,
Со всею большевистской тусой
Лев Троцкий - юный Моргенштерн!
И тут у сцены мельтешенье,
И барышни вопят ура,
Бросая в воздух украшенья
Из золота и серебра.
И в ложах тоже беспокойно,
От счастья бьются и кричат
Элджей, Киркоров, Слава Гнойный,
И Богомолов, и Собчак.
Правительство, бомонд, элита!
Милохин Даня, Герман Греф,
А в бенуаре кто? Иди ты!
Медведев в окруженье дев –
Легкоатлеток, фигуристок,
А кто за ними?.. Нет, не он!
Но тоже кто-то из самбистов,
Возможный претендент на трон.
Ура чудесному грузину,
Ура певицам, рэперам!
Свершилось, сдвинули махину,
Во прах повержен либерал!
Мы православные, за нами
И Достоевский, и Христос,
Коммунистическое знамя,
И конь в пальто, и Дед Мороз!
РАЗМЫШЛЕНИЯ У ТЕАТРАЛЬНОГО ПОДЪЕЗДА
Из голубого лимузина
Я на бульвар смотрю в окно
И сердцем чую, что грузина
Постичь мне душу не дано.
Грузин стоит и в дождь, и в вёдро
В палатке с перцем и кинзой,
Гнильё откидывает в вёдра,
И должен быть всегда борзой.
Он вам кричит: «В натуре, ара!
Редиска лучший у меня!
Куда пошёл? Лошара! шмара!
Купи чурчхела, зеленя!»
Такой грузин - неинтересный,
Да и ненужный нам грузин,
Его азербайджанец честный
И благородный армянин
Давно на рынках оттеснили
В Ай-Ти, такси и общепит.
– Вано, неси скорей бутыли!
– Гурам, машина где стоит?
– Дато, где ты айфоны стырил,
Планшеты где наворовал?
Но есть - иль был - в подлунном мире
Грузин - всемирный идеал.
Грузин чудесный и прекрасный,
О ком и пишут, и поют,
О ком трубят и спорят страстно,
Спектакли с фильмами куют.
И в тех гремучих постановках
Он то кровавый людоед,
То плут и обольститель ловкий,
То лекарь душ и сердцевед.
И вот чудесному грузину
Куётся новый монумент,
Где любит он певичку Зину,
Она сама - двойной агент,
Работает и на охранку,
И на Уайтхолл, и на Версаль,
Где он, прижав к груди поганку,
Вздыхает: «О моя Шанталь!»
А чтобы зрители узнали
Как смел и дерзок режиссёр,
Тот Бузову на роль Шантали
Привёл, по-ленински хитёр.
И под финал, великолепен,
картаво лозунги крича,
Взмывает ввысь Захар Прилепин,
Являя образ Ильича.
За ним Манижа в роли Крупской,
И, агрегатор всяких скверн,
Со всею большевистской тусой
Лев Троцкий - юный Моргенштерн!
И тут у сцены мельтешенье,
И барышни вопят ура,
Бросая в воздух украшенья
Из золота и серебра.
И в ложах тоже беспокойно,
От счастья бьются и кричат
Элджей, Киркоров, Слава Гнойный,
И Богомолов, и Собчак.
Правительство, бомонд, элита!
Милохин Даня, Герман Греф,
А в бенуаре кто? Иди ты!
Медведев в окруженье дев –
Легкоатлеток, фигуристок,
А кто за ними?.. Нет, не он!
Но тоже кто-то из самбистов,
Возможный претендент на трон.
Ура чудесному грузину,
Ура певицам, рэперам!
Свершилось, сдвинули махину,
Во прах повержен либерал!
Мы православные, за нами
И Достоевский, и Христос,
Коммунистическое знамя,
И конь в пальто, и Дед Мороз!
СЕРГЕЙ ЗХУС
Как нажравшийся в сисю Лукашин,
Я скитался, метелью гоним.
В тонкой куртке, фингалом украшен,
Я ввалился в один магазин.
Здесь лежали хуи и предметы,
Для которых названия нет.
Друг, а где тут у вас сигареты?
-Извините, здесь нет сигарет.
На меня близоручил из мрака
Неопрятный седой индивид.
Как зовут-то тебя, бедолага?
Он представился мне: Ипполит.
Как ты здесь оказался, родимый?
За какие дурные дела?
И ответил хозяин "Интима":
Моя Надя меня прогнала.
Не забыла она проходимца
Из безнравственной этой Москвы.
Где лишь похоть, разврат и мздоимство,
Где Гюго не читали, увы.
-Ничего себе, вот совпаденье!
Не поверите, та же хуйня!
За плохое моё поведенье
Выгнан из дому нахуй и я!
Так отметим же день новогодний
Рюмкой водки, пожатием рук!
Ах, какой ты красивый сегодня,
Ипполит, мой застенчивый друг!
Так сидели мы, за руки взявшись,
Вспоминая обиды свои.
А над нами, как сосны, качались
Неспособные к чувствам хуи.
Как нажравшийся в сисю Лукашин,
Я скитался, метелью гоним.
В тонкой куртке, фингалом украшен,
Я ввалился в один магазин.
Здесь лежали хуи и предметы,
Для которых названия нет.
Друг, а где тут у вас сигареты?
-Извините, здесь нет сигарет.
На меня близоручил из мрака
Неопрятный седой индивид.
Как зовут-то тебя, бедолага?
Он представился мне: Ипполит.
Как ты здесь оказался, родимый?
За какие дурные дела?
И ответил хозяин "Интима":
Моя Надя меня прогнала.
Не забыла она проходимца
Из безнравственной этой Москвы.
Где лишь похоть, разврат и мздоимство,
Где Гюго не читали, увы.
-Ничего себе, вот совпаденье!
Не поверите, та же хуйня!
За плохое моё поведенье
Выгнан из дому нахуй и я!
Так отметим же день новогодний
Рюмкой водки, пожатием рук!
Ах, какой ты красивый сегодня,
Ипполит, мой застенчивый друг!
Так сидели мы, за руки взявшись,
Вспоминая обиды свои.
А над нами, как сосны, качались
Неспособные к чувствам хуи.
* * *
Порой ослу нужна морковка,
Чтоб он не пятился, а брел –
Так для любви нужна зубровка,
Будь даже ты в любви орел.
Зазвавши дорогую гостью,
Себе ты кажешься ослом –
Как будто подавившись костью,
Она застыла за столом.
Она, надменно сдвинув бровки,
Сидит в молчании сперва –
Необходим стакан зубровки,
Чтоб ей припомнились слова.
И тут уже зевать не надо –
Тут только успевай кивать
И, не сводя с любимой взгляда,
В стакан зубровки подливать.
Ведь обходительность зубровка
Любым мужланам придает;
Она закручивает ловко
Любой глупейший анекдот.
Она подарит старикану
Наружность молодца в соку,
Ум Ломоносова – болвану
И стать – любому мозгляку.
От уговоров и воззваний
Позволит к делу приступить
И сладострастных осязаний
Язык живой употребить.
Возможна лишь одна заминка –
Не всё годится для стола;
Следи, чтоб непременно в Минске
Зубровка сделана была.
А если так – тогда не мешкай,
Скорей любимую зови,
Чтоб зубр могучий беловежский
Смёл все препоны для любви.
(АНДРЕЙ ДОБРЫНИН)
Порой ослу нужна морковка,
Чтоб он не пятился, а брел –
Так для любви нужна зубровка,
Будь даже ты в любви орел.
Зазвавши дорогую гостью,
Себе ты кажешься ослом –
Как будто подавившись костью,
Она застыла за столом.
Она, надменно сдвинув бровки,
Сидит в молчании сперва –
Необходим стакан зубровки,
Чтоб ей припомнились слова.
И тут уже зевать не надо –
Тут только успевай кивать
И, не сводя с любимой взгляда,
В стакан зубровки подливать.
Ведь обходительность зубровка
Любым мужланам придает;
Она закручивает ловко
Любой глупейший анекдот.
Она подарит старикану
Наружность молодца в соку,
Ум Ломоносова – болвану
И стать – любому мозгляку.
От уговоров и воззваний
Позволит к делу приступить
И сладострастных осязаний
Язык живой употребить.
Возможна лишь одна заминка –
Не всё годится для стола;
Следи, чтоб непременно в Минске
Зубровка сделана была.
А если так – тогда не мешкай,
Скорей любимую зови,
Чтоб зубр могучий беловежский
Смёл все препоны для любви.
(АНДРЕЙ ДОБРЫНИН)
Это чо за хохму Захар сейчас отколол?
"Но вообще проблемы миграции решаются в столицах тех стран, откуда мигранты едут".
"Но вообще проблемы миграции решаются в столицах тех стран, откуда мигранты едут".
Да это бунт против Прилепина. А как же православный коммунизм?
https://www.group-telegram.com/rudalev_andrej/3347
https://www.group-telegram.com/rudalev_andrej/3347
Telegram
Рудалёв
Традиционные ценности...
Есть в этом какой-то инфантилизм.
Думаю, пора актуализировать "Домострой".
Да убоится жена мужа своего.
Вот как только спасовцы с Лениным разберутся, так сразу.
Освободили человека, теперь его вновь в дремучее.
Баи с женскими квартетами…
Есть в этом какой-то инфантилизм.
Думаю, пора актуализировать "Домострой".
Да убоится жена мужа своего.
Вот как только спасовцы с Лениным разберутся, так сразу.
Освободили человека, теперь его вновь в дремучее.
Баи с женскими квартетами…
Коммунары, пасущиеся в моем чатике, надеются на скорый бунт и типа им чо-то от делёжки перепадёт. Не перепадёт, идиоты, всё Рамзанам и Джамшутам достанется. Это в период болотных шатаний еще можно было строить какие-то иллюзии.
Когда Захар Прилепин, торгующий нынче Лениным распивочно и на вынос, челночил между Лимоновым и Навальным, Виктор Олегович Пелевин, например, писал такое:
— Кто-то, помнится, сказал, — промолвил он, жмурясь, — что моральное негодование — это техника, с помощью которой можно наполнить любого идиота чувством собственного достоинства. Именно к этому мы и должны стремиться.
— Вот-вот, — отозвался Самарцев. — Сегодня всякий готов смеяться над гламуром и дискурсом. Но никто не посмеет смеяться над благородным негодованием по поводу несправедливости и гнета, запасы которых в нашей стране неисчерпаемы. Гражданский протест — это технология, которая позволит поднять гламур и дискурс на недосягаемую нравственную высоту. Мало того, она поможет нам наделить любого экранного дрочилу чувством бесконечной моральной правоты. Это сразу уберет в черепных коробках весь люфт. А вслед за этим мы перезапустим святыни для остальных социальных страт. Чтобы везде горело по лампадке. Мы даже не будем чинить ограду. Публика все сделает сама. Не только починит, но и покрасит. А потом еще и разрисует. И сама набьет себе за это морду…
Энлиль Маратович поскреб пальцем подбородок.
— Давайте по порядку. Что думает гламур?
Щепкин-Куперник шаркнул ножкой.
— Полностью согласен с прозвучавшим. Начинать надо с протеста — и вовлекать в него бомонд. Это позволит мобилизовать широкие слои городской бедноты.
— Каким образом? — спросил Энлиль Маратович.
Щепкин-Куперник сделал шажок вперед.
— Участие гламурного элемента, светских обозревателей и поп-звезд одновременно с доброжелательным вниманием СМИ... Протест — это бесплатный гламур для бедных. Беднейшие слои населения демократично встречаются с богатейшими для совместного потребления борьбы за правое дело. Причем встреча в физическом пространстве сегодня уже не нужна. Слиться в одном порыве с богатыми и знаменитыми можно в Интернете. Управляемая гламурная революция — это такое же многообещающее направление, как ядерный синтез…
— Не говори красиво, — сказал Энлиль Маратович. — Что значит — гламурная революция? Ее что, делают гламурные бля*и?
— Нет. Сама революция становится гламуром. И гламурные бля*и понимают, что если они хотят и дальше оставаться гламурными, им надо срочно стать революционными. А иначе они за секунду станут просто смешными...
(Batman Apollo, 2013)
Когда Захар Прилепин, торгующий нынче Лениным распивочно и на вынос, челночил между Лимоновым и Навальным, Виктор Олегович Пелевин, например, писал такое:
— Кто-то, помнится, сказал, — промолвил он, жмурясь, — что моральное негодование — это техника, с помощью которой можно наполнить любого идиота чувством собственного достоинства. Именно к этому мы и должны стремиться.
— Вот-вот, — отозвался Самарцев. — Сегодня всякий готов смеяться над гламуром и дискурсом. Но никто не посмеет смеяться над благородным негодованием по поводу несправедливости и гнета, запасы которых в нашей стране неисчерпаемы. Гражданский протест — это технология, которая позволит поднять гламур и дискурс на недосягаемую нравственную высоту. Мало того, она поможет нам наделить любого экранного дрочилу чувством бесконечной моральной правоты. Это сразу уберет в черепных коробках весь люфт. А вслед за этим мы перезапустим святыни для остальных социальных страт. Чтобы везде горело по лампадке. Мы даже не будем чинить ограду. Публика все сделает сама. Не только починит, но и покрасит. А потом еще и разрисует. И сама набьет себе за это морду…
Энлиль Маратович поскреб пальцем подбородок.
— Давайте по порядку. Что думает гламур?
Щепкин-Куперник шаркнул ножкой.
— Полностью согласен с прозвучавшим. Начинать надо с протеста — и вовлекать в него бомонд. Это позволит мобилизовать широкие слои городской бедноты.
— Каким образом? — спросил Энлиль Маратович.
Щепкин-Куперник сделал шажок вперед.
— Участие гламурного элемента, светских обозревателей и поп-звезд одновременно с доброжелательным вниманием СМИ... Протест — это бесплатный гламур для бедных. Беднейшие слои населения демократично встречаются с богатейшими для совместного потребления борьбы за правое дело. Причем встреча в физическом пространстве сегодня уже не нужна. Слиться в одном порыве с богатыми и знаменитыми можно в Интернете. Управляемая гламурная революция — это такое же многообещающее направление, как ядерный синтез…
— Не говори красиво, — сказал Энлиль Маратович. — Что значит — гламурная революция? Ее что, делают гламурные бля*и?
— Нет. Сама революция становится гламуром. И гламурные бля*и понимают, что если они хотят и дальше оставаться гламурными, им надо срочно стать революционными. А иначе они за секунду станут просто смешными...
(Batman Apollo, 2013)
Forwarded from Радио Лекух
Да, все, в общем так, Вадим Юрич, да и я ни разу не "коммунар", ты знаешь, и Лимонова никогда не любил (что говорил Деду в лицо, - справедливости ради, ему было похер), чисто по эстетическим критериям.
Вот только tempus, сука такая, fugit.
И где они, эти гламурные бляди вместе с сутенерами?
Ну, сутенеры еще кое-где по кабинетам расховались, спешно сменив Зыгаря на Дугина на представительских книжных полочках, а бляди где?!
В худшем случае Тбилиси с вечной дискотекой, Израиль - вообще так себе сейчас место с точки зрения гламура, даже с молдавским гражданством...
Да и сутенёры, честно говоря, последние гранты без соли доедают...
Я не говорю, что это хорошо. Для меня это никак, что с одной стороны, что с другой.
Мое дело, - пиво, девки и рокенрол.
https://www.group-telegram.com/stepantsov_z.com/6417
Вот только tempus, сука такая, fugit.
И где они, эти гламурные бляди вместе с сутенерами?
Ну, сутенеры еще кое-где по кабинетам расховались, спешно сменив Зыгаря на Дугина на представительских книжных полочках, а бляди где?!
В худшем случае Тбилиси с вечной дискотекой, Израиль - вообще так себе сейчас место с точки зрения гламура, даже с молдавским гражданством...
Да и сутенёры, честно говоря, последние гранты без соли доедают...
Я не говорю, что это хорошо. Для меня это никак, что с одной стороны, что с другой.
Мое дело, - пиво, девки и рокенрол.
https://www.group-telegram.com/stepantsov_z.com/6417
Telegram
Вадим Степанцов forever Z
Коммунары, пасущиеся в моем чатике, надеются на скорый бунт и типа им чо-то от делёжки перепадёт. Не перепадёт, идиоты, всё Рамзанам и Джамшутам достанется. Это в период болотных шатаний еще можно было строить какие-то иллюзии.
Когда Захар Прилепин, торгующий…
Когда Захар Прилепин, торгующий…
Forwarded from Радио Лекух
Мандовошек замучаешься выводить, извините. Если только сжечь на хер.
https://www.group-telegram.com/stranavvvv/34662
https://www.group-telegram.com/stranavvvv/34662
Telegram
В Стране
Участок с помещениями, где снимали «Дом-2», выставили на продажу в Подмосковье. 1260 соток в Павловской Слободе включают четыре жилых дома со всеми коммуникациями, лес и сельхозугодья. Цена вопроса — 690 млн рублей.
Смотрели эту легенду?
👍 — да.
👎 — нет.…
Смотрели эту легенду?
👍 — да.
👎 — нет.…
35 лет группе «Бахыт-Компот» Пресс-центр Известия
https://pc.iz.ru/events/507
https://pc.iz.ru/events/507
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Нас поздравляют.
ВСПОМНИЛОСЬ
Я помню, твоя золотая коленка
Светилась в прорехе надорванных джинсов.
Нарядный, как ёлка, Илья Лабутенко
На сцене пел что-то про аквалангистов.
На сцене Театра Содружества Наций
Гламурные мрази нарядно тусили,
Язвили тирана, старались смеяться,
Болотные ценности превозносили.
Журналы "Микроб" и "Не ссым" проводили
Концертно-фуршетные пляски протеста,
Меня ж золотисто коленки манили -
Помять, полизать это тонкое тесто.
Я выпил вина и сожрал тарталетку,
С диджеем Эм-Жо в туалете подрался,
И как-то в толпе промуфлонил старлетку,
С торчащей ширинкой домой добирался.
Хотел к тарталетке я рифму "нимфетка",
Но всё ж то была не подросток-ссыкушка.
А раньше я думал, что словом "старлетка"
Зовётся игривая проблядь-старушка.
Я помню, твоя золотая коленка
Светилась в прорехе надорванных джинсов.
Нарядный, как ёлка, Илья Лабутенко
На сцене пел что-то про аквалангистов.
На сцене Театра Содружества Наций
Гламурные мрази нарядно тусили,
Язвили тирана, старались смеяться,
Болотные ценности превозносили.
Журналы "Микроб" и "Не ссым" проводили
Концертно-фуршетные пляски протеста,
Меня ж золотисто коленки манили -
Помять, полизать это тонкое тесто.
Я выпил вина и сожрал тарталетку,
С диджеем Эм-Жо в туалете подрался,
И как-то в толпе промуфлонил старлетку,
С торчащей ширинкой домой добирался.
Хотел к тарталетке я рифму "нимфетка",
Но всё ж то была не подросток-ссыкушка.
А раньше я думал, что словом "старлетка"
Зовётся игривая проблядь-старушка.
Forwarded from Рюмочная в Зюзино
6 января в Рюмочной Зюзино выступят Вадим Степанцов и ансамбль Bueno Caminante Big-Band ⚡️🎹⚡️ Первый концерт в новом году! Начало в 20:00
Билеты и столики - https://ryumochnaya.net/node/1210
Bueno Caminante Big-Band - новейший проект Вадима Степанцова, в котором возрождаются песни, несправедливо забытые БахКомпотом, но не забытые его поклонниками. «Раздень меня по телефону», «Изабель», «Универсальная солдатка» и другие изящные и задорные композиции в активе «бiг-бенда». А бесспорный хит «Литература» - русский ответ кубинским звёздам реггетона, которому Вадим обязан другу-путешественнику Алексу Caminante (Хвостову), чья неожиданная смерть дала оркестру его имя. Прекрасные песни и люди не должны забываться!
Билеты и столики - https://ryumochnaya.net/node/1210
Bueno Caminante Big-Band - новейший проект Вадима Степанцова, в котором возрождаются песни, несправедливо забытые БахКомпотом, но не забытые его поклонниками. «Раздень меня по телефону», «Изабель», «Универсальная солдатка» и другие изящные и задорные композиции в активе «бiг-бенда». А бесспорный хит «Литература» - русский ответ кубинским звёздам реггетона, которому Вадим обязан другу-путешественнику Алексу Caminante (Хвостову), чья неожиданная смерть дала оркестру его имя. Прекрасные песни и люди не должны забываться!