Иллюстрация разных траекторий депопуляции благодаря различиям в рождаемости
Тезис о важности даже небольших успехов в повышении рождаемости легко проиллюстрировать. Возьмем 3 государства с СКР ниже простого воспроизводства: Южная Корея (примерно 0.7 детей), Испания (менее 1.2 ребёнка), Дания (СКР 1.5, в 2021 был 1.72). Во всех трех случаях показатель ниже уровня воспроизводства, но сильно рознятся темпы старения и депопуляции.
В Испании на начало 2025 проживает более 7 млн детей, в Южной Корее почти 6 млн. При сохранении нынешней рождаемости через 4 поколения, то есть 120 лет в Испании будет жить менее 800 тысяч детей, а Корее повезёт, если таковых останется хотя бы 40 тысяч. За век с лишним разница в 15% превратится в 20-кратный разрыв, а ведь СКР двух стран отличается лишь на 0.4-0.45 детей. Дополнительные 0.4 ребёнка на женщину более чем достижимый результат для пронаталисткой политики даже в светском городском обществе.
Ещё более явственная иллюстрация получается за счёт Дании. СКР многие годы держался на отметке 1.7, недавнее падение до 1.5 может быть временным из-за экономической стагнации в ЕС и страха войны на востоке. Если в стране продолжат рожать в среднем 1.7 детей, то за 4 поколения количество несовершеннолетних сократится с 1.1 млн до примерно 500 тысяч — неприятно, но не смертельно. Разница в рождаемости Дании и Южной Кореи составляет 1 ребёнок на женщину, но этого достаточно, чтобы 6-кратное корейское преимущество в числе детей за 120 лет превратилось в 10-кратное превышение у датчан.
Когда дело касается сложного процента и инерции, а именно это часто и встречается в демографии, даже на первый взгляд небольшие изменения ведут к чувствительным результатам. Вывод прост: повышение национального СКР на 0.2-0.3-0.5 детей сослужит для общества и государства хорошую службу. Не стоит ставить завышенные KPI, тем самым демотивировать стремиться достичь менее амбициозные, но достижимые и результативные цели.
Иллюстрация разных траекторий депопуляции благодаря различиям в рождаемости
Тезис о важности даже небольших успехов в повышении рождаемости легко проиллюстрировать. Возьмем 3 государства с СКР ниже простого воспроизводства: Южная Корея (примерно 0.7 детей), Испания (менее 1.2 ребёнка), Дания (СКР 1.5, в 2021 был 1.72). Во всех трех случаях показатель ниже уровня воспроизводства, но сильно рознятся темпы старения и депопуляции.
В Испании на начало 2025 проживает более 7 млн детей, в Южной Корее почти 6 млн. При сохранении нынешней рождаемости через 4 поколения, то есть 120 лет в Испании будет жить менее 800 тысяч детей, а Корее повезёт, если таковых останется хотя бы 40 тысяч. За век с лишним разница в 15% превратится в 20-кратный разрыв, а ведь СКР двух стран отличается лишь на 0.4-0.45 детей. Дополнительные 0.4 ребёнка на женщину более чем достижимый результат для пронаталисткой политики даже в светском городском обществе.
Ещё более явственная иллюстрация получается за счёт Дании. СКР многие годы держался на отметке 1.7, недавнее падение до 1.5 может быть временным из-за экономической стагнации в ЕС и страха войны на востоке. Если в стране продолжат рожать в среднем 1.7 детей, то за 4 поколения количество несовершеннолетних сократится с 1.1 млн до примерно 500 тысяч — неприятно, но не смертельно. Разница в рождаемости Дании и Южной Кореи составляет 1 ребёнок на женщину, но этого достаточно, чтобы 6-кратное корейское преимущество в числе детей за 120 лет превратилось в 10-кратное превышение у датчан.
Когда дело касается сложного процента и инерции, а именно это часто и встречается в демографии, даже на первый взгляд небольшие изменения ведут к чувствительным результатам. Вывод прост: повышение национального СКР на 0.2-0.3-0.5 детей сослужит для общества и государства хорошую службу. Не стоит ставить завышенные KPI, тем самым демотивировать стремиться достичь менее амбициозные, но достижимые и результативные цели.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns
from us
