🔺Министр культуры РФ на встрече с Путиным назвала Чечню и Ставрополье лидерами по количеству модельных библиотек
Ольга Любимова сообщила президенту, что больше всего модельных библиотек (по 17) открыто в Нижегородской области, Чечне и Ставропольском крае. По её словам, такие библиотеки стали «местом силы», где собирается молодёжь для получения дополнительного образования.
Библиотеки в стране модернизируют с 2019 года в рамках нацпроекта «Культура». Модельные библиотеки — это своего рода информационные центры досуга с бесплатным Wi-Fi, бумажными и электронными книгами. И пока что Ставрополье с Чечнёй в этом направлении заметно вырвались вперёд.
По информации на официальном сайте, с кол-вом «мест силы» в других регионах СКФО пока что не очень. В Ингушетии всего три модельные библиотеки, в КБР и Дагестане — по две, в КЧР и Северной Осетии — по одной.
🔺Министр культуры РФ на встрече с Путиным назвала Чечню и Ставрополье лидерами по количеству модельных библиотек
Ольга Любимова сообщила президенту, что больше всего модельных библиотек (по 17) открыто в Нижегородской области, Чечне и Ставропольском крае. По её словам, такие библиотеки стали «местом силы», где собирается молодёжь для получения дополнительного образования.
Библиотеки в стране модернизируют с 2019 года в рамках нацпроекта «Культура». Модельные библиотеки — это своего рода информационные центры досуга с бесплатным Wi-Fi, бумажными и электронными книгами. И пока что Ставрополье с Чечнёй в этом направлении заметно вырвались вперёд.
По информации на официальном сайте, с кол-вом «мест силы» в других регионах СКФО пока что не очень. В Ингушетии всего три модельные библиотеки, в КБР и Дагестане — по две, в КЧР и Северной Осетии — по одной.
BY СТРЕЛЫ КАЗБЕКА
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from us
