Занимательная дискуссия у коллег, хочу поделиться. Во-первых, хороший пост. Во-вторых, любопытные комментарии — один из моих любимых споров на тему «ответственны ли мы за события двухлетней давности, которые продолжаются и сейчас».

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять — а кто такие «мы»? Здесь и кроется разгадка лично для меня.

Рассматривать русских как идеологически единый организм с небольшими вкраплениями «паршивых овец («либералов») которые хотят, но не могут поставить Россию на «демократические рельсы», бессмысленно.

Исторически я согласен с Эткиндом и его рассмотрением России как страны, которая колонизирует сама себя. Из-за этого возникла уникальная ситуация, в которой русские делятся на «вестернизированных» и «варварских» (или «белых» и «черных», кому какие термины колониализма больше по душе).

Рассматривать русских как единый этнос — бессмыслица. Пропасть в мировосприятии между «колонизатором» и «колонизируемым» огромна. Она складывается на протяжении поколений и накапливается в менталитете каждого отдельного человека.

То смешение разных групп русских, которое произошло сначала в Революцию, а потом — после «приватизации», раскачало социальные основы России. «Недовольные пассионарии» — это носители менталитета колонизаторов, которые из-за исторических событий оказались вне системы распределения благ и кадрового отбора. За бортом системы.

Это объясняет и пассивность большей части населения в политическом плане (Откуда взяться активности в менталитете колонизируемого? Когда в России на протяжении нескольких поколений население активно вовлекалось в политическую жизнь?), и желание небольшой прослойки «колонизаторов» привить «варварам» «западные» ценности — руки-то помнят.

Решить проблему внутреннего напряжения в стране помогла бы простая вещь — устранение отрицательного кадрового отбора.

Когда большинство носителей политически активного менталитета будут связаны с системой власти, жизнь в стране станет понятнее и стабильнее. Система может излечиться только изнутри, воздействовать на нее снаружи опасно для здоровья.

What a time to be alive!
Детские мечты об изобретении машины времени, с помощью которой можно было бы посмотреть древний мир, осуществились. Но, как всегда, в ключе постмодерна.

Про Новое Средневековье уже говорил — ему свойственны не только цикличность проживания времени, но и идущая с ней рука об руку коллективная ответственность. Как в воду глядел, что эти материалы еще пригодятся.

И, тем не менее, я не думаю, что они проживают только события Великой Отечественной. Все гораздо шире — происходит воспроизведение всех ключевых событий становления и развития русского государства.

Отсюда — половцы и печенеги, огромная статуя Владимира у Кремля и многое другое. События прошедших 10-20 лет — это краткий курс истории России в целом. Это не обозначается публично, но, уверен, ощущается ментально.

Мы видим попурри из собирания земель русских, колониальных экспедиций в Африку, конфликта с объединенной Европой середины 19 века, противостояния польским интервентам, юродивых времен Ивана Грозного и так далее.
____

И все же, я бы смотрел не только на Средневековье, но и на Античность. Средневековье выступает в качестве «ментального» ориентира. Античность же — в качестве социоэкономического.

Социальное устройство, к которому мы (мы — население Земли) движемся, подразумевает скорее отношения уровня «хозяин-раб», с полным поражением последнего в политических, социальных и экономических правах.

Это общество, в котором машина и перелеты становятся роскошью, человек не может сам принимать решения о том, как распоряжаться своей жизнью и здоровьем, а имущественные права начинают размываться.

Ко вчерашнему разговору. В Африке внедряют технологии выдачи зарплаты по биометрии. Маргинально ли верить в теории заговора? В централизованное мировое правительство — однозначно. А вот децентрализованные группы интересантов, которые имеют экономические и политические рычаги, вполне могут формировать повестку.

Главное помнить, что:
1) Интересы гуманизма не стоят выше экономических интересов
2) У людей гиперфиксация на сохранении власти и капитала

В нынешней стадии развития экономики, со снижающимися темпами роста и падающей рентабельностью капитала, можно либо вложиться в технологии контроля, реставрировав рабовладение, либо в создание новых экономических ниш, экспансии за пределы Земли и так далее. Для чего проще посчитать экономический эффект и что будет более надежным вложением? Ага.

В каком-то смысле мы вернулись на сто с лишним лет назад. Тогда продлить агонию экономической системы помогли две войны. Сейчас она снова коллапсирует, и решать пытаются смесью новых и старых средств.

Около 60% населения России не имеют ни недвижимости, ни сбережений. При этом каждый второй обременен долгами и кредитами.

А теперь вспомним историю поздней Античности и европейского Средневековья. К формированию крепостного права, к переходу людей из статуса свободных в статус «зависимых» (перед феодалом) привели не только «силовые» процессы, но и экономические потрясения.

Многие свободные крестьяне добровольно отказывались от своего «вольного» статуса и переходили в зависимость от лорда, чтобы получить какую-никакую защиту от хаоса и грабежей, а также надежду не умереть от голода.

Не смотрел похожую статистику на Западе, но, судя по общим настроениям, они идут «вперед в прошлое» так же быстро, как и мы. Однако эффект, как обычно, будет разным.

В России формирование крепостного права было процессом другого рода. Основная часть крестьянства в IX-XV веках была лично свободной, а слой «рабов» составляли военнопленные и те, кто совершил серьезное преступление.

Необходимость в закрепощении крестьян острее всего возникла в Московском княжестве и имела не столько экономические (поскольку экономика всегда вторична для России), сколько политические причины.

Московскому княжеству нужна была военная мощь для выживания и экспансии. Оно опиралось на прослойку «служилого населения», которое получало за свою службу землю. С крестьянами, разумеется.

В дальнейшем все ограничения крестьян были направлены на то, чтобы укрепить экономическую базу «военной прослойки», на которую опиралась власть в Московском княжестве, и, тем самым, получить ее лояльность.

Первое правило любого расследования — в ходе следственных мероприятий не выйти на самих себя. Поэтому торжество справедливости во многих странах ковид-шизы откладывается/переносится.

Одна из главных логических манипуляций консерватизма — слияние в один идейный пакет назревшего запроса на перемены в застоявшемся обществе, которое обслуживает интересы привилегированной верхушки, с маргинальными малочисленными движениями.

Проще говоря — вам не нужны перемены, потому что их требуют маргиналы, которые только все разрушат и сделают нынешние условия хуже.

Здесь, в общем-то, видно глубинное восприятие мыслителем природы человека. Человек с революционным мышлением исходит из позитивного взгляда на развитие истории, рассматривая ее как движение от менее совершенного состояния к более совершенному.

Достижимо ли совершенное состояние? Пожалуй, мы можем лишь бесконечно приближаться к нему, как в математике. Хотя и допускаю, что на определенном этапе развития внутреннего мира каждого отдельного человека возможно и совершенное «коммунистическое» общество.

Консерватизм же играет на страхе масс, который можно описать как «лишь бы не стало хуже» — вспомним классическое «лишь бы не было войны», которым оправдывалось инертное голосование населения на выборах в конце нулевых - начале десятых.

Влияние консерватизма велико. Даже те, кто оказываются за бортом приобретения выгод от существующего строя (таких, обычно, процентов 80), продолжают поддерживать его по инерции, подпитываемые риторикой умелых консерваторов.

Особенно в России — стране, где Индекс избегания неопределенности всегда идет по верхней границе.

Плохи ли консерваторы? Да нет — каждый отстаивает ту картину мира, в которой он чувствует себя комфортно, тепло и сыто. Ужас начинается в тот момент, когда консерватор пытается убедить массы, что то, где они сейчас — это «хорошо», а злые революционеры сделают лишь хуже. Такая ситуация, тем не менее, со временем приводит к ответному лозунгу — «нам нечего терять, кроме наших оков».

Я прям чувствую, как Зюганов впервые за 30+ лет оказался в своей тарелке. Человек со средними политическими амбициями, он наконец-то может спокойно занять свое место в «среднем менеджменте» и заниматься простыми, понятными и предсказуемыми вещами.

Символично, что клиническая смерть КПРФ наступила именно тогда, когда в Россию вернулись политические атрибуты СССР. Коммунизм в России нужно переосмыслять с нуля, и делать это за пределами «коммунистической партии».

Необходимо саботировать все "добровольные" инициативы, которые направлены на внедрение биометрии — распознавание голоса, внешности и так далее. Напоминаю, что в современной модели ЛЮБОГО государства ЛЮБОЙ человек может оказаться вне закона в ЛЮБОЙ момент. Правовая система разрушается — даже самый честный, прозрачный и лояльный гражданин не может гарантировать себе персональную безопасность перед лицом государства. Человек может стать неугодным по любому признаку — национальность, политические, религиозные взгляды, состав и наличие имущества (вспомните раскулачивание) и так далее. Биометрия может быть полезной только в утопическом государстве будущего. В государствах настоящего это инструмент для облегчения возможных репрессий.

Ещё одно интересное наблюдение Владимира Каганского, что такое Россия с т.з. культурного ландшафта:
«Российское пространство - Великая Полипериферия (сумма окраин). Российское пространство включает периферии разных вариантов собственно европейского мира, ближневосточно-средиземноморско-христианского, ближне- и средневосточно-мусульманского, буддистко-монгольского, китайского и т.д. То же самое относится к этноязыковым общностям, многие из которых, будучи широко представлены в российском пространстве, имеют исторические и/или иные центры вне него.

Российское пространство - в основном периферия (внешних) центров и ядер. Феномены внутри российского пространства, а их фокусы - вовне. (Даже в природном ландшафте черты периферийности: природу большей части Восточно-Европейской равнины определили ледники, сползавшие из «заграничной» Скандинавии, а погода на большей части РФ определяется атлантическими циклонами и тихоокеанскими муссонами. Российское пространство - многослойная интерференция периферий.

Российское пространство во всех отношениях молодо. Фрагменты разных и часто разнородных периферий не успели образовать ландшафтный и культурный сплав. Многообразные элементы - скорее упорядоченная государством смесь и взвесь. Пространство не отстоялось. Полипериферия - еще и синкрет-периферия».

Любопытный текст, который я репостнул для того, чтобы можно было познакомиться с ним целиком.

Раньше не был знаком с работами Каганского — судя по тексту, стоит познакомиться. Мысли яркие.

Из отрывка мне лично не хватает какого-то обобщенного вывода — да, здорово, культура формируется по периферийному принципу, а дальше-то что? Как это влияет на политику, менталитет, экономику? В современных реалиях — как это влияет на безопасность государства?

А главное — можно ли рассматривать это периферное пространство как «новое ядровое»? Ключевой вопрос для противостояния «западники-славянофилы».

Думаю, что все сложнее. Когда мы говорим про ядро и периферию, то понимаем под этим интенсивное воздействие «ядра» на «периферию», в большинстве случаев — однонаправленное. Что тогда делать с Восточной Европой, которая с определенного исторического этапа была объектом воздействия как «русского», так и условно «европейского» ядра? А с Балканами, которые формировались под воздействием трех «ядер»?

Женщинам не нравится левый уклон — это, конечно,что-то новое от Независимой газеты. По статистике, в большинстве стран, скажем, Запада, ЦА "левых" — именно женщины. В среднем у мужчин выше запрос на консерватизм и традиционные ценности. Думаю, по России статистика такая же, по крайней мере среди молодой аудитории.

Но КПРФ повезло — они не имеют никакого отношения к левому уклону. В общем-то, у партии вообще уклона нет. Они разорвали сами себя, когда вместо формирования цельного вектора развития пытались тактически отвечать на вопросы, возникающие перед российским обществом.

При всем моем отторжении "Новых людей", у них хотя бы есть понятный образ будущего, "таргетированный" под определенную ЦА. У КПРФ его просто нет, их политика — набор тактических ответов. Сложно одновременно ходить в церковь, быть последователем марксизма-ленинизма, выступать против вакцинации, поддерживать СВО, предлагать искать пятую колонну и осуждать пенсионную реформу.

Мой хейт КПРФ — это не только искреннее недовольство тем, что партия профанирует свою деятельность ярче остальной "системной оппозиции", но и личный опыт взаимодействия. На первых своих нескольких выборах я голосовал за Яблоко, не особо разбираясь в их политике. При всей моей симпатии к левым, КПРФ уже тогда казались мне партией замшелых дедов.

Потом у них произошло просветление — я пришел в их электорат на волне противодействия ковид-политике государства. Я даже решил вступить в их ряды — правда, после общения с будущими "товарищами по партии" я отозвал документы и окончательно разочаровался. Сборище безграмотных приспособленцев.

Вот так партия и потеряла сторонников. Для молодежи, которая наиболее лояльна левым идеям, они недостаточно смелые и прогрессивные. Для людей среднего возраста с протестными настроениями они перестали давать прежний уровень оппозиционности. Пенсионерам понятную парадигму бытия дает Единая Россия, которая нацелена на косметическую имитацию СССР гораздо сильнее, чем КПРФ.

А теперь самое страшное. Брендинг и позиционирование КПРФ нацелены не на "левую интеллигенцию", к которой себя причисляю и я, а на условных "рабочих и крестьян". Эти самые рабочие и крестьяне давно перехвачены правыми/патриотическими партиями. Не только в России, везде. Поэтому у нынешней КПРФ просто не может быть "стратегической" ЦА, а "тактическую" они успешно просрали с 2022 года. В "рыночных" политических условиях партия уже давно бы умерла. В наших — ее ждет либо слияние, либо ребрендинг.

____
Левое движение во всем мире стало движением думающих и переживающих, людей, глубоко погруженных в пессимистическую философскую рефлексию. Это очень узкая ЦА. Орбан, Трамп и другие побеждают потому, что могут дать массам простые ответы на вопросы о жизни и будущем, без соплежеваний, кучи непонятных терминов, рассуждениях о "непристойном наслаждении" и так далее. Их политика прикладная, не теоретическая.

Политика настоящего, по аналогии с экономикой — это политика впечатлений. Среднему избирателю нужно не только удобно предоставить привлекательную идею, но и сделать ощущения от взаимодействии с партией и ее идеями "приятными и радостными", как новенький iPhone. Адекватные левые идеи (я сейчас не говорю про фашистские BLM, радфем и прочие отклонения) оторвались от массового избирателя, стали слишком сложными и непонятными. Левое движение как-бы самоустранилось из политической борьбы, вместо работы "в полях" выбрав усложнение и теоретизацию. Это нужно переосмыслить.

Главная трансформация российского общества после начала СВО: резкий запрос на жизнь в социалистическом обществе.
За всё время мониторинга Института социологии РАН никогда у этого запроса не было таких высоких оценок – 48%.
Соответственно, за последние 25 лет никогда не было такого малого запроса на капитализм – лишь 5%.

Левая идея становится превалирующей в российском обществе, но при этом у неё нет агентов ни в оппозиции (при совершенно вялой, сникшей КПРФ), ни тем более во власти, которая, наоборот, подогревает в основном только правые идеи.
(данные – монография «Образ будущего в призме социологических измерений», Институт социологии РАН, 2023)

Ильин, русская идея и деколонизация

Вся дискуссия про Ильина отлично передана постом в Толкователе – это пустопорожнее переливание в духе “Вернуть ли памятник Дзержинскому?” или “Давайте захороним Ленина”.

Все это – симуляция общественной дискуссии по малозначимым для повестки вопросам. Впрочем, “вопрос Ильина” наталкивает на две дельные мысли.

Первая: в публичном поле выросла дозволенность обсуждения термина “фашизм”. С самого начала основания РФ фашизм был табуированной темой. К его упоминанию старались не прибегать вне контекста исторических событий, а в коллективном сознании населения, не искушенного политологическими терминами, была твердая связка “фашизм = нацизм = русофобия = Гитлер”.

Обвинить своего оппонента в фашизме – нанести ему страшное оскорбление, перейти черту дозволенного. Как в теологическом диспуте сказать своему оппоненту, что он одержим демонами. Обвинение в фашизме – приговор, который выкидывал обвиняемого из политического дискурса.

Сейчас же как-будто ничего не произошло – да, Царьград повозмущался и назвал противников Ильина русофобами. Но шапки (и головы) с обвинителей не полетели – хотя нынешние возможности системы позволяют покарать обвинителей. Изменилась идеологическая парадигма.

Второе: возрождается (в очередной раз) запрос на подъем русского самосознания. В его корне, как обычно, социальные и экономические причины – засилье культурно чуждых мигрантов в мегаполисах или холодное отношение к релокантам в большинстве стран СНГ. Даже я, космополит и человек мира, начинаю рассуждать об угнетении русских, когда вижу взлет цен на юридические услуги для бизнеса в Армении в 6-10 раз для "лиц славянской наружности".

Но с так называемым “русским национализмом” есть проблема. Другие республики бывшего СССР стали националистическими на основе идеи деколонизации. В их картине мира все просто – “мы не были свободными в СССР > нас угнетали русские как титульная нация > нужно держать русских на расстоянии для нашей независимости”.

А кто угнетал русских? Татаро-монголы или польские интервенты? Это было давно. “Жидомасоны”? Это теория для дурки. Отсутствие образа “угнетателя” делегитимизирует русский национализм, в отличие от других постсоветских республик, где националистические идеи культивируются государством и разделяются обществом. В 21 веке национализм, чтобы выжить, опирается не на идею 19 века (“Мы ненавидим их потому, что они другие”), а на более современные, хотя и не менее спорные концепции (“Мы ненавидим их потому, что они нас угнетают/угнетали”).

Но все-таки русских угнетали. Здесь я сделаю шаг назад и покажу еще один пост из Толкователя – картинку “Наш союз” 1928 года, которая показывает разнообразие народов СССР.

Эта картинка пророчески указывает на сегодняшнюю дискуссию. Для других народов (постсоветских, постимперских) их свободу выражает их национальных костюм: принадлежность к своей нации и возможность эту принадлежность показывать.

Для русского народа главный угнетатель – сам русский народ. Угнетение русских происходит не по этнической линии, как в классическом колониализме, а по линии сословной. Для русского народа символ деколонизации – это “костюм пионера”, то есть образ, отражающий наступление советской эпохи и (временное) послабление систематического, колониального угнетения “простых” русских “более достойными” русскими.

Постскриптум. Отношение к лидерам белого движения — лакмусовая бумажка того, как человек понимает для себя патриотизм и любовь к России.

Изначально белая эмиграция была неоднородной. После прихода к власти Гитлера и начала ВОВ, представители белого движения разделились на две группы.

Первая группа поддержала нацистов — для них основной задачей было свержение советской власти, безотносительно того, какие потери понесет русский народ. Среди них — Власов, Краснов и другие преступники.

Вторая группа сосредоточилась на поддержке Красной армии и Советской России как своей родины, пусть и с антагонистичной властью. Один из виднейших деятелей второй группы — Деникин.

Надо ли говорить, что первая группа оказалась политически близорукой и навсегда очернила себя с этической точки зрения?

В нынешних реалиях более надежные фигуры для воспитания патриотизма — это как раз «Деникины», которые любили Россию и русский народ, не смотря на ненависть к власти, а не «Ильины», радовавшиеся возможности реванша после смены власти в Германии в 1930-х.

Страх и скука в Эпоху косплея. Часть 1

Пожалуй, Вернадский был прав и ноосфера действительно есть. Уже пару месяцев в голове витает мысль о “спасительной ненормальности” для тех, кто не смог найти себе место в “здоровом” обществе – и тут вижу текст про таких людей у Хмурого утра. Прочитайте целиком, чтобы вникнуть в контекст – я же продолжу идею.

Грустная правда – в нынешней версии реальности людям просто скучно и неуютно. Предположу, что так было на протяжении большей части истории человечества, но сейчас появилось одно существенное “но”.

Это “но” – эволюция сознания человека. Рефлексия и самоанализ сейчас – не удел “пассионариев”, а массовое явление.

Раньше человек жил циклично, повинуясь такту природы и своим базовым потребностям. Ты либо вовлечен в аграрный цикл, либо умираешь от голода. Временное окно для саморефлексии минимально, она доступна:
1. “Маргиналам” – философам диогеновского типа, отвергающим систему базовых потребностей
2. “Свободным” мыслителям – условным аристократам, удовлетворившим базовые потребности

Восьмичасовой рабочий день (с тенденцией к еще большему сокращению рабочего времени), либерализм (свобода индивида, разрыв с коллективизмом) и безумный поток информации из-за развития СМИ (соцсети, ТВ) изменили сознание людей.

Человек отвлекается от своих базовых потребностей и вовлекается в Реальность. И оказывается, что эта Реальность – довольно пресное место. Для того, чтобы раскрасить ее в яркие цвета, можно пойти двумя путями:
1. Принять восточную созерцательную философию (даосизм, дзен-буддизм) и получать удовольствие от наблюдения красоты мира
2. Найти своей жизни цели и смыслы и активно двигаться в их сторону

Так сложилось, что Западная культурная традиция (к которой мы, не смотря на все рассуждения дядь с капустой в бороде, все-таки принадлежим) больше поощряет активность, а не созерцание.

Западная культура – культура экспансии и достижений. Представителям этой культуры всегда ментально “тесно” – нужно расширять горизонты, выходить за пределы знакомого мира. Эта культура строится на антагонизме и движении – будь то ранний “торговый” колониализм, империализм конца 19 века или продвижение “демократических ценностей” конца 20 века.

Сейчас мир сузился, движение прекратилось, а смыслы размылись. И пока Запад пытается предложить суррогатные, пустые смыслы вроде “геи всех стран — объединяйтесь!”, мы пытаемся найти другое решение.

Страх и скука в Эпоху косплея. Часть 2

Итак, раскрасить реальность можно двумя способами – созерцанием и созданием смыслов. Но есть еще два способа примириться с реальностью:
1. Отмотать развитие назад и оскотиниться до базовых потребностей. Например, с помощью алкоголя или запрещенных веществ перестать задавать вопросы о реальности. Либо, если возможности шире, попытаться откатить назад все общество целиком – увеличением рабочей нагрузки, снижением качества жизни или размыванием индивидуальности человека.

2. Сконструировать эгоцентричную “реальность”, которая будет напоминать психологически комфортную эпоху. Проще говоря, заняться бесконечным косплеем – эпохи Ивана Грозного, поздней империи, СССР 30-х и так далее. Соответствие не должно быть 1-в-1 – мы же не реконструируем события, а просто создаем нужный антураж.

Косплей работает на всех уровнях статусности человека – ты можешь быть дворником-попаданцем, Чапаевым или прогрессивным реформатором-дворянином из 1880-х. От значимости твоей фигуры зависят лишь последствия для окружающих и возможность делать косплей более детальным. Чем выше финансовые и властные возможности, тем дальше ты можешь оторваться от реальности.

Зачем это нужно? Потому что в обычном мире скучно и страшно. Скучно – потому что у обычного человека нет базовых психологических инструментов для развлечения себя. Страшно – потому что отсутствие смыслов действует на психику любого человека угнетающе и в конечном итоге разрушает ее.

Реальность, которая возникла перед нами сейчас – это отражение “скучно и страшно” критической массы людей, которые не нашли себе места и развлечения в обычном обществе. Которым не интересно путешествовать, играть со своими детьми, строить бизнес, заниматься наукой.

Из позитивного – у нового поколения, 14-20 лет, поголовный запрос на смыслы и саморефлексию. Молодежь и подростки настроены на то, чтобы давать себе здоровые смыслы в обществе и ценить свою жизнь. Так что со временем норма обязательно вернется – хоть и не в том виде, к которому привыкли мы до 2019 года. Чуть быстрее – если государство, общество или отдельные мыслители предложат новые смыслы. Будь то покорение Марса, строительство подводных городов или новая, “современная” религия/этическое учение.

Отрицательный отбор аргентинских силовиков

Сегодня хочу поведать вам о замечательном исследовании "Why Underachievers Dominate Secret Police Organizations: Evidence from Autocratic Argentina (2020)", авторы которого обнаружили удивительную закономерность: батальон №601, который выполнял функцию службы безопасности в авторитарной Аргентине, возглавлялся очень недальновидными людьми по сравнению с другими вооружёнными формированиями.

Чтобы подтвердить и объяснить эту находку эмпирически, авторы используют данные успеваемости в полицейской академии у 4287 офицеров в период с 1975 по 1983 гг. Из этой академии и происходило дальнейшее распределение офицеров в различные структуры. Результат оказывается поразительным: чем хуже успеваемость и интеллектуальные способности офицера, чем с большей вероятностью он пойдёт служить в батальон тайной полиции, а не в другие виды вооружённых подразделений.

Но зачем спецслужба Аргентины специально набирала в свои ряды недалёких офицеров? Авторы приходят к выводу, что основная причина такого отбора кроется не в умственных способностях новобранцев, а в их уязвимом положении. Исследователи объясняют это так:

"Малоуспевающие офицеры застряли в иерархии режима. Им угрожает увольнение, и, таким образом, с большей вероятностью они присоединятся к тайной полиции для получения будущих выгод. Под давлением необходимости превзойти своих более квалифицированных сверстников они имеют больше стимулов усердно работать и демонстрировать свою лояльность режиму... Hеудовлетворительные, но амбициозные кадры выполняют единственное наиболее важное требование к агентам тайной полиции — сильную личную заинтересованность в соблюдении требований. Люди, мотивированные самосохранением, будут лояльно применять насилие."

Так и получается, что лояльность и уязвимость в карьере силовика играют куда более важную роль, чем интеллект и навыки. Особенно забавно это в сравнении с советским образом умного, хитрого и обаятельного спецслужбиста. Где-то в гестаповских коридорах плачет один Штирлиц.

Сегодня день рождения величайшего мыслителя Карла Маркса.
Маркс легко поддаётся осовремениванию, т.е. актуален всегда.
Вспомнилось, как, к примеру, осовременивал Маркса методолог Георгий Щедровицкий. На одной из лекций в 1981 году он говорил:

«Маркс считал, что группы существуют всегда. Больше того, он считал эти групповые отношения создающими человеческую сущность. А труд - дословно его фраза - потребляет человека, но никогда в человеке ничего не создаёт. А человека создают занятия политикой, искусством и наукой. Но наукой не в нашем современном смысле, когда это форма производства, а наукой как свободным занятием».

Короткая память — это плохо. Короткая память для публициста, который рассуждает о политике — это приговор.

«Умнейший человек России» Анатолий Вассерман, как его называют в Образе будущего, отметился двумя глупостями (только на моей памяти) с 2020 года.

Первая — предложение ввести обязательные штрафы за отказ от вакцинации в ковид. Напомню, что уважаемые коллеги, как и я, последовательно выступали против ограничительных ковидных мер — но сейчас, видимо, подзабыли о бэкграунде Анатолия.

Вторая — предложение антинародного законопроекта, суть которого — объяснять происхождения средств свыше 1 млн рублей. Не объяснил — штраф и/или изъятие. Не 50 или 100 млн, что, возможно, и помогло бы с в борьбе с коррупцией, а с 1 млн рублей.

К самому видео вопросов нет, возможно, в нем правильные вещи, рассуждать не буду. Анатолий может быть энциклопедистом, но называть его умным человеком, тем более после его ковидных высказываний — странно.

Наш гражданский долг с 2020 года — помнить. Помнить всю реальную последовательность действий, хронологию и высказывания всех лиц, причастных к политике и регулированию жизни. И пронести эту память через смутное время.

Без памяти теряются причинно-следственные связи, и такие деятели, как Вассерман, не будут впоследствии отстранены от общественной активности. И все снова вернется к тому ужасу, в котором мы живем сейчас.