Fata_libris / Судьба книг

БЛИЗКО К СЕРДЦУ
Книги издавна служат не только метафорическими «хранилищами знаний», но и настоящими ёмкостями для самых разных вещей. С ними связано множество консервационных и мемориальных практик.
С распространением массовой печати возникает практика использования экземпляров Библии для бытовых нужд. Между страницами хранили газетные вырезки, портновские выкройки, аптечные рецепты, театральные программки, образцы тканей и кружев... Используемые подобным образом тома в обиходе так и называли Collecting Books – "книги для коллекций". С начала XIX века предприимчивые издатели вклеивали в библии и молитвенники специальные кармашки для подобных предметов.

Большие и тяжёлые экземпляры использовали для засушивания растений [ил. 1–6]. Вспомним знаменитое пушкинское: "Цветок забытый безуханный / В раскрытой книге вижу я…"
А вот менее известные примеры поэзии и прозы.
"В массивных книгах с тяжкими краями / Полуистлевшие увидел я цветы; / Отныне будете моими вы друзьями, / Увянувших стеблей прозрачные мечты"
(Георгий Чулков "Полуистлевшие цветы", 1904).
"Сегодня между листами старой, забытой книги я случайно нашёл засушенный цветок одуванчика. Золотистая звезда милого и наивного цветка словно заглянула мне в самое сердце, трогательно и наивно, и старое, давно забытое воспоминание воскресло во мне, яркое, как вешний полдень" (Алексей Будищев "Одуванчик", 1912).

Впрочем, писатели и подтрунивали над библиофетишизмом.
"Если у сестёр Додсон в их девические годы Библия чаще раскрывалась на определённых страницах, причиной тому были сухие лепестки тюльпана, заложенные куда придётся, а отнюдь не особое пристрастие к истории церкви", – иронизирует Элиот в "Мельнице на Флоссе".
Аналогично шутит Диккенс в "Жизни Дэвида Копперфилда":
"Софи хранит у себя в столе прядь моих волос, но должна держать их в книге с застёжками, чтобы они не встали дыбом. Как мы над этим смеялись!"

Одно время было модно обмениваться "на добрую память" личными экземплярами Библии, помещая между страниц те же засушенные цветы и локоны, а также надушенные платочки или стихи собственного сочинения. Легендарный сюжет – помолвка Роберта Бёрнса с Мэри Кэмпбелл. Добросердечная девушка покорила пылкого юношу, ставшего затем национальным поэтом Шотландии. В знак любви и верности они обменялись библиями [6, 7].

Самое обыденное использование книги – для хранения денежных купюр [8]. Так поступает герой рассказа Куприна "По-семейному": "Если у него бывали деньги, он их рассовывал в разные книги, стоявшие у него на этажерке, и потом находил их, как сюрпризы".
Знакомая ситуация?
А вы что-нибудь храните в книгах?

www.group-telegram.com/us/sudba_knig.com/1645

207 viewsedited  Feb 7 at 20:21

БЛИЗКО К СЕРДЦУ
Книги издавна служат не только метафорическими «хранилищами знаний», но и настоящими ёмкостями для самых разных вещей. С ними связано множество консервационных и мемориальных практик.
С распространением массовой печати возникает практика использования экземпляров Библии для бытовых нужд. Между страницами хранили газетные вырезки, портновские выкройки, аптечные рецепты, театральные программки, образцы тканей и кружев... Используемые подобным образом тома в обиходе так и называли Collecting Books – "книги для коллекций". С начала XIX века предприимчивые издатели вклеивали в библии и молитвенники специальные кармашки для подобных предметов.

Большие и тяжёлые экземпляры использовали для засушивания растений [ил. 1–6]. Вспомним знаменитое пушкинское: "Цветок забытый безуханный / В раскрытой книге вижу я…"
А вот менее известные примеры поэзии и прозы.
"В массивных книгах с тяжкими краями / Полуистлевшие увидел я цветы; / Отныне будете моими вы друзьями, / Увянувших стеблей прозрачные мечты"
(Георгий Чулков "Полуистлевшие цветы", 1904).
"Сегодня между листами старой, забытой книги я случайно нашёл засушенный цветок одуванчика. Золотистая звезда милого и наивного цветка словно заглянула мне в самое сердце, трогательно и наивно, и старое, давно забытое воспоминание воскресло во мне, яркое, как вешний полдень" (Алексей Будищев "Одуванчик", 1912).

Впрочем, писатели и подтрунивали над библиофетишизмом.
"Если у сестёр Додсон в их девические годы Библия чаще раскрывалась на определённых страницах, причиной тому были сухие лепестки тюльпана, заложенные куда придётся, а отнюдь не особое пристрастие к истории церкви", – иронизирует Элиот в "Мельнице на Флоссе".
Аналогично шутит Диккенс в "Жизни Дэвида Копперфилда":
"Софи хранит у себя в столе прядь моих волос, но должна держать их в книге с застёжками, чтобы они не встали дыбом. Как мы над этим смеялись!"

Одно время было модно обмениваться "на добрую память" личными экземплярами Библии, помещая между страниц те же засушенные цветы и локоны, а также надушенные платочки или стихи собственного сочинения. Легендарный сюжет – помолвка Роберта Бёрнса с Мэри Кэмпбелл. Добросердечная девушка покорила пылкого юношу, ставшего затем национальным поэтом Шотландии. В знак любви и верности они обменялись библиями [6, 7].

Самое обыденное использование книги – для хранения денежных купюр [8]. Так поступает герой рассказа Куприна "По-семейному": "Если у него бывали деньги, он их рассовывал в разные книги, стоявшие у него на этажерке, и потом находил их, как сюрпризы".
Знакомая ситуация?
А вы что-нибудь храните в книгах?

BY Fata_libris / Судьба книг