Сегодня расскажу о новой рубрике на канале. Каждый месяц по хэштегу #своякомната_нло можно будет читать новости о женских текстах от издательства «Новое литературное обозрение».

Совсем недавно в серии «Художественная словесность» НЛО вышли сразу две книги знаковых современных писательниц — «О чем я думаю» Оксаны Васякиной и «Дуа за неверного» Еганы Джаббаровой. Уже сейчас их можно заказать на сайте издательства.

Почитать мои посты о предыдущих книгах писательниц можно здесь и здесь.

В Tate Britain завершилась выставка "Now You See Us: Women Artists in Britain 1520-1920" — масштабное исследование, проливающее свет историю активного участия женщин в художественной жизни Великобритании на протяжении нескольких веков. Выставка переоткрывает множество художниц, которые оказались незаслуженно забыты, а также повествует о малоизвестной роли женщин в развитии британского фотоискусства и об истории женского художественного образования.

На выставке можно было увидеть много замечательных произведений, (преимущественно живописных полотен). Мне особенно захотелось поделиться с вами картиной Эмили Мэри Осборн “Nameless and Friendless”, оконченной в 1857 году. Во многом это полотно суммирует основной посыл выставки, ведь в центре его сюжета — молодая художница, которая пытается продать одну из своих картин (судя по неуверенному выражению торговца, не вполне удачно). Чёрное платье, а также то, что художница явилась в сопровождении маленького мальчика, намекают, что она одинока — либо вдова, либо сирота. Картинка с полуголой танцовщицей, которую разглядывают двое джентельменов в левом углу, указывает на небольшой набор жизненных траекторий, доступных одиноким бедным женщинам в викторианской Англии.

Картина, конечно, была радикальным политическим высказыванием, и абсолютно осознанным: Осборн участвовала в движении за права женщин. При этом полотно впечатляет и своими художественными качествами: композицией (обратите внимание на эти разрезающие пространство квадраты и ромбы, кружащиеся вокруг мягкого силуэта героини, буквально вторгающиеся в её пространство), ритмом, колоритом. Сам факт, что такая картина могла быть написана женщиной в середине XIX века, несмотря на все ограничения и отсутствие доступа к полноценному художественному образованию, меняет смысл сюжета: погружённый в контекст, он становится историей победы достоинства и таланта над обстоятельствами.

Другие произведения с выставки можно увидеть, например, здесь.

#визуальныйпонедельник

А еще со мной недавно случился прямой эфир на «Радио Маяк». Рита Митрофанова пригласила меня в программу «Физики и лирики» поговорить про женские дневники и письма.

Получилось немного нервно из-за проблем со связью, а еще я мучительно пыталась понять кого назвать из известных писательниц XIX века и почему-то мой мозг решил рассказать о Тэффи, а не об Анастасии Вербицкой, наверное, потому что последнюю точно мало кто читает и знает сейчас, но в целом я довольна получившимся разговором✨

​​Вчера был день рождения у писательницы, сказочницы, правозащитницы и просто замечательного человека — Астрид Линдгрен.

«Может, она и не всегда умеет себя прилично вести. Но у нее доброе сердце, а это куда важнее».

Астрид Линдгрен. Пеппи Длинныйчулок.

Что почитать про Астрид?

✨История Астрид Линдгрен

Как домохозяйка из Виммербю совершила революцию в детской литературе и стала всемирно известной писательницей

✨13 цитат из писем Астрид Линдгрен

✨Крупнейший сайт по творчеству и биографии Линдгрен

​​#авторица_своякомната


Мэри Оливер (1935 — 2019), американская поэтесса. Лауреат Пулитцеровской премии 1984 года за поэтический сборник «Американский примитивизм».

Мгновения

Есть мгновения, которые так и просят: хотим сбыться!
Например, сказать человеку, что его любишь.
Или раздать свои деньги, все, разом.

Ведь сердце твое бьется, правда?
Ты же не в цепях, правда?
 
Унизительно поддаваться осторожности,
когда твой порыв мог бы спасти жизнь,
в том числе, возможно, даже твою.


Утра у Черного пруда

Много лет по утрам я пила
воду из Черного пруда.
Воду с привкусом дубовых листьев,
а также, без сомнения, утиных лапок.
И всякий раз она утешала меня,
вспоминавшую о высохшей чаше
из очень дальнего прошлого.
Что я хочу сказать?
Прошлое в прошлом,
а настоящее — это именно и есть жизнь,
и ты, дорогой гражданин,
способен выбрать,
чем она будет.
Так что иди к пруду,
или к реке своего воображения,
или к гавани своей тоски,
и коснись губами мира.
Живи
свою жизнь.

Переводы Мэри Оливер

​​«Привет. Господи, как стало вдруг легко. Как все ужасно. Как жутко, когда приходит весна, и каждая щель, каждый камень наполняются светом, становятся желтыми, пульсируют. Я хочу к маме. Не к той маме, которая дома, ищет уколы на моих запястьях, бьет по лицу, продает квадратные метры тусклых вонючих коридоров, а к другой маме – к настоящей моей маме, которая показала мне мертвую ворону… Мне было три года, стояла такая зима, когда даже душа леднеет – вся земля покрылась коркой… сивой, скользкой, все сцепилось, затвердело, время отключилось, и отопление тоже… мама кипятила на кухне воду в выварках… из кастрюль шел пар, поднимался к потолку и тут же таял, потому что вокруг была зима, такая страшная зима, что даже пятьсот тысяч кипящих кастрюль не смогли растопить этот лед… мама укутывала меня в четыре одеяла, а у папы…губы примерзали к мундштуку на середине мелодии… и однажды утром, когда все кончилось: масло, хлеб, кастрюли, терпение… мама одела меня…. Я помню, что в такой ужасный драный кроличий полушубок с залысинами и пятнами, он достался мне от двоюродной сестры… и просто жуткую ангоровую серую шапку с идиотскими бомбонами, вообщем, во всем этом так легко, так просто, так сладко было чувствовать себя несчастной… удивительно, окончательно, абсолютно несчастной трехлетней девочкой. Мама взяла меня за руку и мы пошли. И мы вошли в лифт там были выжжены все кнопки и... я хорошо помню...я уже научилась читать... надпись на стене: "серый  - поц!"  И я тогда поняла, что это всё. Что больше ничего не будет, что все эти миллионы лет эволюции кончились  обледеневшей горкой, замерзшими красными качелями, серым небом и океаном бугристого льда, в котором застыли все дома и улицы, школы, детские сады, все на свете воспитатели, вся на свете ненависть, сосредоточенная в этих полинявших коврах, деревянных кубиках с цифрами и буквами, в перекошенных стульчиках и плюшевых медведях с искаженными лицами… <…>

К моему лысому, лоснящемуся жиром полушубку мама накрепко пришила коричневые варежки с корабликами и я схватила мамину руку и даже через варежки поняла, почувствовала – она знает, она тоже знает, что это наш последний день, что наступил конец… конец всего… и почти одновременно мы увидели ее – мертвую ворону… она лежала рядом с упавшим деревом… ее лапы скрючились от холода, черные перья уже покрылись искорками льда и мы обе знали…еще немного… и  она исчезнет… растворится в этом холодном белом кирпиче времени… ворона была такая тощая, что глядя на ней, я думала: отчего же она умерла первее - от голода или холода, или может быть, от инфаркта… и на всей земле никого больше никого не осталось, только я, мама и мертвая ворона… и так было хорошо, так было спокойно, так правильно, очень...очень правильно...потому что все уже выяснилось, все стало на свои места, потому что не на что было надеяться и ничего уже не надо бояться».

Анна Яблонская (1981-2011). Язычники.

​​#своякомната_нло
#событие_своякомната

26 ноября (вторник), 19:30

Презентация книги Дж.У. Скотт «Пол и секуляризм»

Встречу проведут редактор серии «Гендерные исследования» («НЛО») Мария Нестеренко и автор цикла, киновед Наталья Казурова.

Как в политическом дискурсе гендерное равенство стало ассоциироваться с секуляризмом? Обращаясь к корпусу работ, написанных феминистками второй волны, историками религии и колониализма, Джоан Уоллак Скотт в своей книге утверждает, что отделение церкви от государства изначально не предполагало женскую эмансипацию. Ранняя западная теория национализма закрепляла гендерную дифференциацию, заложив в саму основу общественного устройства разделение на женскую — семейную — сферу, и мужскую — публичную сферу политики и экономики. Когда в конце XX века возникли споры об исламе, гендерное равенство стало считаться фундаментальной чертой секуляризма. Эта уловка использовалась для обоснования расового и религиозного превосходства Запада, а также для отвлечения внимания от проблем, связанных с гендерным неравенством, с которыми в одинаковой мере сталкиваются западные и незападные, христианские и нехристианские страны, несмотря на разницу в подходах к их преодолению.

Регистрация

Адрес: Санкт-Петербург, «Порядок слов», набережная Фонтанки, 15.

С прошедшим Днём матери❤️