В дополнение к теме плавающей навески пороховых зарядов цитирую сообщение от артелов с земли: "Купили весы. Разброс 150-200 грамм - норма. Это по последней партии". Т.е. проблема очевидно выходит за рамки вопроса плавающих характеристик порохов, который промышленность пытается решить плавающей навеской. С самой развесовкой тоже явно не гладко.

Однако одним лишь разновесом проблемы с артиллерийскими выстрелами не ограничиваются.

Товарищи артиллеристы сообщают: "Проблема со взрывателями В-429. На уменьшенном выстреле нет разрыва". При этом отмечается: "РГМ-2М работает отлично".

Другой хороший товарищ озвучивает пожелание: "увеличение точности изготовления болванок снарядов по массе и по форме". Данный фактор также закономерно сказывается на эллипсе рассеивания, и речь здесь именно о недоработках в производственном процессе.

Ещё один важный момент: "ХРАНЕНИЕ БОЕПРИПАСОВ! Я с чёрной завистью смотрю видео, где хохлы перед выстрелом достают пороха из пластиковых тубусов. Вот и нам бы от деревянных ящиков перейти на пластик: дёшево, хорошая гидроизоляция". Т.е. проблема отсыревания пороховых зарядов тоже весьма непраздная.

Плюс к этому, в качестве пожелания на перспективу, "необходимо повышение поражающих свойств снарядов. ДоСВОенные представления о том, что 122-мм снаряд обеспечивает сплошное поражение в радиусе 50 м по открытой пехоте и 25 м по укрытой, оказались несостоятельны. Зачастую даже 152-мм снаряду нужно попадание +/- 5 м. И нужно более равномерное распределение осколков по всем направлениям, а не так, что бóльшая часть уходит по направлению стрельбы".

В качестве показательной иллюстрации к соображениям по использованию дронного компонента в борьбе за господство в нижнем небе предлагаю выдержку из второго сборника обобщения боевого опыта СВО от Андрея Маркина (отчёт № 31 от 08.09.2024):

4.2. Об использовании сеткомётов.

4.2.1. Для уничтожения наблюдательных БПЛА противника и частично ударных БПЛА, которые в силу тактики применения временно зависают в стационарной позиции, используются сеткомёты, устанавливаемые на БПЛА. Они сбрасывают отстреливаемую пиропатронами сетку на аппарат противника, находящийся ниже.

4.2.2. Использование БПЛА как средств ПВО осуществляется батареей ПЗРК, военнослужащие которой практически не имеют целей для использования своего штатного вооружения.

4.2.3. Агродроны и ФПВ-дроны сбиваются сеткомётами в моменты зависания, например, при подготовке к сбросу и при осмотре местности соответственно. Остальные сбитые дроны - это наблюдательные БПЛА типа «Мавик».

4.2.4. Отход противника на том же участке связывается с тем, что у него сильно уменьшилась возможность визуального контроля над местностью из-за работы сеткомётов. Другим тактическим последствием применения сеткомётов был вынужденный переход на более сложные дроны (дроны типа «Мавик 3 Про» почти закончились, противник был вынужден перейти на использование днём «Мавик 3Т» с тепловизорами).

4.2.5. Батарея использует один наблюдательный дрон типа «Мавик» и два дрона с сеткомётами. В месяц батарея требует закупок 10 сеткомётных устройств, так как они теряются, ломаются и т.п., а также 150 капроновых сетей в месяц (50 полотен), то есть примерно 5 сетей в день. Как правило, изготовление сетей осуществляется самими расчётами ПЗРК из коммерчески доступных элементов (пиропатроны анти-дог, латунные трубки, рыболовные сети).

4.2.6. В случае сильного ветра используется не сетка, а обычные спицы, которые прикрепляются снизу от дрона. На спицы наматывается верёвка. Для сбития вражеского дрона нужно садиться своим дроном сверху на дрон противника. Винты дрона противника наматывают на себя эту верёвку, и он падает. В этом способе риск потерять свой аппарат более высокий, чем в случае использования сеткомётов.

4.2.7. Для противодействия сеткомётам противник стал выпускать два дрона одновременно, один над другим, жертвуя находящимся выше дроном, чтобы спасти нижний.

4.2.8. Наведение дронов с сеткомётами на наблюдательные дроны противника осуществляется в том числе с помощью визуального обнаружения. Наземные войска, когда слышат дроны в определённом районе, передают информацию об этом по рации расчётам ПЗРК.

4.2.9. Против дронов с сеткомётами используют тактику заманивания. Дрон-приманка маневрирует рядом с сеткомётным дроном, но не позволяет сделать по нему прицельный выстрел сеткой. При этом дрон-приманка постепенно смещается поближе к позициям, где ждут расчёты РЭБ. Там сеткомётный дрон теряет управление.

Т.е. деятельная истребительная борьба в нижнем небе самым непосредственным образом сказывается на тактической обстановке на земле, плюс заставляет противника нести избыточные затраты в части материальных ресурсов, что также немаловажно. При этом ведение такой борьбы организовано на базе расчётов малой ПВО, которые расширили свой функционал сообразно тактической обстановке.

К вышесказанному хочу добавить несколько завуалированный статистический пример. За четыре с половиной месяца на данном конкретном участке такими дронами-истребителями уронили около 500 дронов противника. Даже с учётом утраты собственных БПЛА, соотношение потерь вышло радикально в пользу наших истребителей. Подавляющее большинство сбитых дронов противника - БПЛА типа "Мавик". Агродронов получилось уронить десяток. ФПВшки же можно рассматривать разве что в качестве статистической погрешности. Т.е. данный пример в принципе достаточно адекватно характеризует наши текущие возможности, о которых я говорил выше: истребительные действия против ФПВшек мы сейчас объективно не тянем, но по разведчикам, бомберам и т.п. потенциал определённо есть.

Автор поста прав в том, что ключевой составляющей РУК противника являются многочисленные круглосуточно висящие над своим передним краем украинские коптеры-разведчики.

Я к этому добавлю: и «крылья», то есть дроны самолётного типа.

Именно воздушные разведчики противника:
— Замечают наши атакующие штурмовые группы ещё на этапе выдвижения и корректируют огонь артиллерии.
— Наводят FPV-дроны в нашем ближнем тылу.
— Корректируют огонь вражеской артиллерии в нашем ближнем и среднем тылу (10-40 км от передка).
— Позволяют оперативно наносить удары РСЗО «Хаймарс» по построениям личного состава, скоплениям техники и т.д.

Проблема борьбы с вражеской воздушной разведкой в обороне, то есть в нашем ближнем и среднем тылу, решалась примерно год. И дошла до нынешнего неплохого уровня. Но! Делалось и делается это с опорой на два инструмента, которые в акадЭмиях изучали акадЭмики — ПВО и РЭБ.

А минусом ПВО и РЭБ является их неспособность бороться с дронами противника на самом переднем крае, в серой зоне и уж тем более над позицией противника.

Вот тут-то и нужны беспилотники коптерного и самолётного типов, вооружённые сеткомётами, картечницами и другими поражающими средствами, чтобы:
— Постоянно сокращать вражеский технический потенциал в режиме свободной охоты. Это можно сделать, но нужно насбивать несколько сотен вражеских разведчиков, чтобы враг почувствовал дискомфорт от потерь и экономических издержек.
— Расчищать небо перед нашими атаками.
— Расчищать небо перед ложными манёврами, скрывающими реальное место и время атаки наших штурмовых групп.

Знаете, почему процесс тормозится? Потому что БПЛА как род войск оформился прямо сейчас, в ходе СВО. В акадЭмиях этого ещё не учили, а многие заскорузлые акадЭмики считают малые БПЛА и БПЛА коптерного типа досадным временным явлением. Которое якобы исчезнет, когда наш ВПК настроит чудо-РЭБ (и все коптеры упадут).

Вот только БПЛА теперь навсегда — это раз. Два — чтобы перестать нести истощающие огромные потери во время атак, нужно переходить в воздушное наступление на вражескую воздушную разведку и наземные цели в его ближнем тылу. Обороной борьбу ещё никто не выиграл.

Да, и вы, конечно, должны понимать, что все новые формы применения коптеров и «крыльев» у нас, по крайней мере, проверяются и внедряются инициативой снизу. Это значит, что коптеров-истребителей в моменте может быть 1-2 на полк. Самостоятельно намученных с помощью гуманитарщиков и самостоятельно модифицированных. А дальше, когда «проект докажет эффективность», в него начнут вкладывать ресурсы сверху... В то время как в других местах фронта счёт на истребители вражеских воздушных разведчиков идёт на десятки. Но там и подход другой.

Парни, не парьтесь над полным обзором М240. Если вкратце, то лучше нашего «Печенега» с банкой, регулируемым прикладом и прицелом ничего нет.

И даже если КК когда-нибудь выпустит в серию что-то типа РПЛ-7 или РПЛ-20, то ПКП все равно будет лучше.

Главное правило любой операции наркоконтроля - не отбирайте коктейли у тех, кто просто так лежит и не мешает вам работать!

Большинство программ боевой подготовки пока что еще основано на опыте Второй мировой войны, афганской и чеченских кампаний. Обучаемых учат работать с минимумом оснащения, вооружения, средств доставки, вскользь упоминая, что есть такие-то современные технологии, которые вот-вот будут применяться в войсках повсеместно.

А пока упор делается на то, чтобы не зависеть от наличия того или иного снаряжения и вооружения. Параллельно идет процесс внедрения технических новинок, которые существенно расширяют боевые возможности подразделений.

При этом отсутствие нормального обеспечения в прежние времена дало огромные преимущества тем, кто застал эти времена и продолжает служить сейчас. Если эти офицеры, сержанты и солдаты еще сохранили остатки разума и не превратились в бестолковых оленей, то новые технологии на старой закалке способны показать высочайший результат.

Для успеха все эти новшества должны соотноситься со взглядами командования на тактику действий на поле боя. Есть разные подходы, но глобально их всего два.

Первый предполагает, что для победы необходимо собрать на узком участке фронта побольше сил и средств (в соотношении хотя бы 3 к 1, а в идеале 10 к 1) и таким образом прорвать оборону противника.

Желательно прорыв должен происходить в нескольких местах. Противник оказывается в «котлах» и получает возможность только сдаться или отступить. В случае отказа наводят артиллерию, авиацию. Враг уничтожен. Остаётся только подать рапорт на поощрение и провести концерт Газманова.

Второй подход условно можно назвать «тактика малых групп». Подразделения становятся автономнее (в плане управления, снабжения) и в основном применяют диверсионно-разведывательные методы работы.

Они стараются выявить важные цели (штаб, узлы связи, места хранения ГСМ, боеприпасов), напасть или навести удар с воздуха. В войсках ухудшается управление и снабжение. Удерживать ранее занятые районы при отсутствии нормальной работы штаба и тыла становится затруднительно.

Если не отступить, места скопления живой силы подвергаются обстрелам. Обороняющимся приходится воевать, испытывая сложности со снабжением и связью, следовательно вырастает роль командиров на местах, а они к этому не всегда готовы. Ведь долгие годы им объясняли последствия инициативы для инициатора.

Потому перестройка сознания происходит медленно, а отношение руководства к новшествам, установленный порядок и подход к управлению не всегда соответствуют реалиям.

Они вроде за все хорошее, но часто просто не всегда понимают, что сейчас происходит новая технологическая революция, то есть как новые виды вооружений влияют на тактику.

Вот, например, воевали раньше гладкоствольным оружием. У него был недостаток в кучности, поэтому солдаты стреляли пошереножно. Когда появилось нарезное оружие, в шеренги, чтобы выстрелить уже никто не строился.

Когда появилось автоматическое оружие, танки и артиллерия, солдаты начали маскироваться и сменили белые, красные и синие рубахи на камуфляж или хаки. И никто не считал больше маскировку уделом трусов и никого в малодушности не обвиняли.

Сейчас появились технологии удаленного доступа, нейросети и БПЛА. Все это неминуемо сказывается не только на тактике, но и на стратегии. Но прикол в том, что стратеги просто не в курсе возможностей новых технологий.

Нет, они, конечно, не у вакууме - интернет читают, телевизор смотрят, плюс им что-то младшие товарищи подсказывают. Но как это все применять, они очень часто тупо не понимают.

А если и хотят что-то новое применить, то без метода проб и ошибок ничего сделать не получится. Но в нашей управленческой культуре нет терпимости к ошибкам. Ошибки - это удел лохов. Лохов щемят и никто с ними не дружит, на повышение и в баню не зовут.

Не ошибается тот, кто ничего не делает - это цитаты из «контакта» и мало кто хочет ее приводить объясняя свой провал. Вот и имеем то, что имеем.

И хуже всего то, что если мы победим, меняться точно никто не станет. А смысл? Система же показала результат? Зачем ее менять? А вот если мы проиграем, тогда многое поменяется. Но суть в том, что мы не хотим проигрывать.

Как быть?

Глядя на нового админа, понимаешь, что такие бойцы спокойно могут заменить каких-нибудь офицеров из отдела по борьбе с личным составом.

Воспитательная работа, информирование и военно-политическая подготовка станут гораздо живее и от выступающего будет просто не оторвать глаз.

Да, у малышки есть небольшие недостатки, но всему свое время - научится. А пока поручили ей рассказать о будущих публикациях на канале. Вроде бы справилась.

#спецоперация #штурмовики

Бойцы 242-го гвардейского мотострелкового полка Южной группировки войск выбили врага из хорошо укрепленной лесополосы

Малыми группами российские подразделения атаковали блиндажи с фронта и флангов.

Враг пытался остановить наших штурмовиков ударами FPV-дронов, завязался стрелковый бой, в итоге блиндажи были взяты без потерь.